Ведьмин час - Хоффман Рита. Страница 13

В груди заныло. Она потерла ребра и сжала зубы. О решении отправиться на поиски Светозарных без Дария она еще пожалеет: врагу не пожелаешь пережить ту муку, которую испытывает человек, когда от него отрывают душу.

Коней Светозарных Варна увидела перед маленькой церквушкой и закатила глаза – они что, помолиться решили?

Она вошла внутрь и прислушалась – обманчиво тихо, но, если напрячь слух, можно услышать, как кто-то ходит внизу.

Варна припала к каменной кладке и приложила ухо к полу. Точно, сомнений нет – там кто-то был. Она встала и подошла к кафедре. Ее сдвинули в сторону, открыв проход в полу, – крышка люка была откинута, в свете факела дрожали зыбкие тени. Такие схроны были во многих церквях – в них хранили иконы и все ценное, что есть в приходе. Злые люди то и дело пытались обокрасть дома нового Бога, поэтому духовенству приходилось идти на такие меры. Настораживало только одно – запах. Он не предвещал ничего хорошего.

Варна спрыгнула вниз и пошла на свет. Под кафедрой оказался целый тоннель, ведущий прочь из церкви. Свет лился из комнатки, вход в которую можно было легко пропустить, если не искать его намеренно. Она заглянула внутрь и увидела Свята, склонившегося над кипой бумаг, разбросанных по полу.

– Как дела? – спросила Варна и хмыкнула, когда Свят вздрогнул от неожиданности.

– Что ты тут делаешь? – Он не злился, но смотрел настороженно.

– Неужели ты думал, что я буду ползать по сараям в поисках доказательств колдовского вмешательства? – Она вошла в комнату.

– Где он?

– У него все еще есть имя. – Варна повертела в руках книгу в истлевшем переплете и бросила ее обратно в общую кучу.

Свят предпочел проигнорировать ее замечание.

– Вы можете находиться далеко друг от друга? Как?

– Не можем. – Варна улыбнулась, но поняла, что это выглядело как вымученная гримаса. – Мой ответ за твой ответ, – предложила она старую игру.

– Идет, – неожиданно согласился Свят и вернулся к бумагам. – Я жду.

– Чем дальше друг от друга мы находимся, тем сильнее натягивается связь, тем больше боли она причиняет нам обоим.

– Но тем не менее ты здесь одна.

– Один вопрос, Свят. – Она выглянула в тоннель. – Что вы здесь ищете?

– Местный диакон, – нехотя начал Свят, – вызывает подозрения.

Она с любопытством уставилась на него. Ну надо же. В рядах священнослужителей завелась крыса?

– Какие подозрения?

– Один вопрос. – Он повернулся к ней. – Каково было лишиться души, Варна?

Она усмехнулась. Наверное, Свят ждал от нее иной реакции – криков, гнева, возможно, даже удара, – но она изменилась. Его колкости больше ее не ранили.

– Нестерпимо больно, Свят, – в тон ему ответила Варна. – Что за тварь ходит за тобой по пятам?

А вот он такой низости от нее не ожидал, даже щеку потер, будто она его ударила. Смотрел волком, в глазах метались искры. Поделом тебе, милый друг, поделом.

– Забудь. – Она махнула рукой. – Что вы здесь нашли?

– Ничего, кроме старых записей и книг, – его голос звучал глухо.

– Здесь воняет смертью. – Она втянула носом влажный воздух подземелья.

– Правда? Ничего не чувствую, только сырость. Ты учуяла это благодаря своим особым способностям?

Она окинула его презрительным взглядом и вышла в тоннель. Что с того, что он прав? Да, ее слух и обоняние – это результат произошедших с ней изменений, а еще это не его дело. Свят был удивительно бесстрашен для человека, который скрывает от Святого Полка живую тень, совсем не похожую на божественный дар.

Чем дальше Варна отходила от входа, тем отчетливее становилась вонь. Где-то здесь было спрятано что-то очень нехорошее, что-то…

– Проклятое пекло! – выругалась она.

Тоннель закончился тупиком – каменной стеной, на которой кого-то распяли. Тело, прикованное к кладке железными браслетами, иссохло и стало похоже на вяленую рыбу, но остатки одежды говорили сами за себя.

– Эй! – крикнула Варна, приподнимая то, во что превратился орарь [13]. – Кажется, я нашла вашего диакона!

Когда Свят подошел ближе, его лицо не просто исказилось – воина перекосило от отвращения. Он резко сдернул с трупа орарь и бросил его на пол.

– Уходим.

– Кто его убил? – Варна едва поспевала за ним.

– Сейчас узнаем, – его тон не предвещал ничего хорошего.

Краем глаза Варна заметила, что тень Свята отстала от них, то и дело оглядываясь, а потом и вовсе встала на четвереньки и замерла.

Десять лет в компании мертвеца – достаточный срок, чтобы перестать бояться. В детстве вид этой сущности привел Варну в такую панику, что Гореславу пришлось на руках тащить ее в церковь, орущую и брыкающуюся. Теперь же ей было интересно, что́ это за тварь и почему она привязана к Святу.

Белый плащ мелькал то тут, то там, Свят мчался сквозь толпу, расталкивая нерадивых зевак. Чем дальше они отходили от церкви, тем сильнее становилась боль в груди. Вдруг Варна поняла, что теряет зрение: перед глазами плыло, картинка меркла, словно на глаза опустилась темная вуаль.

– Свят! – позвала она, но ее крик утонул в людском гомоне.

Сердце билось так медленно, будто вот-вот остановится. Варна прижала руку к груди и принялась считать его удары. Один, два… пять… Медленно, слишком медленно. Кончики пальцев ледяные, в ногах слабость, она сделала шаг назад, а за ним еще один, и еще, пока плащ Свята не скрылся из виду.

Варна бросилась бежать. Боль внутри превратилась в нестерпимое жжение, как будто кто-то приложил раскаленное клеймо к тому месту, где раньше была ее душа. Проблема заключалась в том, что Варна не знала, куда пошли Нина и Дарий, – Вацлав повел их к очередному дому, в котором умерла вся скотина.

Улицы Торжка превратились в расплывчатое пятно, ноги несли ее вперед, но легче не становилось, а это значило, что Дарий не приближался, возможно, каждый шаг разделял их еще больше.

Кто-то толкнул ее, но она даже голову не подняла. Тело совсем ослабло, разум затуманился. Ей вдруг показалось, что впереди она видит церковь, их церковь, ту самую, под крышей которой они с Дарием выросли. Постройка из грязного серого кирпича, на стенах потеки, оставшиеся после дождей, невысокая колокольня и крест, отбрасывающий тень на землю у входа.

А потом она увидела его – высокого, худощавого, совсем юного. На нем почему-то был черный подрясник [14], скрывавший тело от горла до пяток, в нем он выглядел совсем как Мстислав.

– Дарий! – выкрикнула она и остановилась.

Он обернулся, увидел ее и заулыбался, махнул рукой, подзывая ближе. Сколько лет она не видела румянца на его щеках? Слезы навернулись на глаза, ноги понесли ее вперед, к нему, к дверям, за которыми пахло ладаном и свечным воском. Белый воротничок на его шее казался ошейником.

Дарий что-то говорил, но она не слышала ни слова. Варна подергала себя за мочку уха в надежде, что уши просто заложило, но ничего не изменилось. Он говорил и говорил, а она не слышала. Дарий склонил голову к правому плечу и улыбнулся странной, пугающей улыбкой. Она заметила, что его резцы длиннее, чем обычно. Внутри неприятно заныло.

«Помоги мне» – вот что она смогла прочитать по его губам.

На лбу Дария появились раны – крошечные порезы от терний.

– «…И, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость» [15], – от этих слов на языке осталась горечь.

Раны начали кровоточить. Багровые капли стекали по лбу, катились вниз, по переносице, на брови, с них на щеки. Дарий больше не улыбался, его глаза начали блекнуть.

– Пожалуйста, – она протянула к нему руки, но не могла его коснуться, – прости меня.

Сутана истлела, густые темные волосы поредели, глаза запали в глазницы. Его кожа превратилась в тонкий пергамент и побледнела. Мгновение назад перед ней стоял розовощекий юнец, а теперь от него осталась лишь кровожадная тень, злобный двойник с выступающими из-под верхней губы острыми зубами. Прекрасный, но мертвый, с небьющимся сердцем и поблекшими глазами, он пугал ее.