Тайна сломанного револьвера - Ламур Луис. Страница 19

После небольшого судебного разбирательства, продолжал я, вы потеряете ранчо, но останетесь на свободе. А то, что вы делаете сейчас, тянет на смертный приговор.

Не говорите глупостей, заявила она высокомерно. Ничто не изменилось, и ничто не изменится.

Вот что уже изменилось, голос прозвучал у меня за плечом, так как теперь я стоял вполоборота к стене. Он принадлежал Бентону Сьюарду. Брось пушку, Шеридан.

Не меняя положения, я оглянулся и посмотрел на него. В его руках был дробовик, который он навел на меня. Я улыбнулся и сказал:

Сьюард, вы насмотрелись кинофильмов. Это в кино всегда бросают оружие, не так ли? Просто люди, которые пишут сценарии, никогда не попадают в подобные ситуации. Я не собираюсь бросить пистолет и, даже если вы в меня выстрелите, убью Дорис. Я выстрелю по меньшей мере три раза, Сьюард. Два раза в Дорис и один в вас.

Брось пушку! повторил Сьюард резко, но в его голосе уже не чувствовалось той уверенности.

Хотите получить пулю в лоб, а, Дорис? Бентон рассчитывает на свой дробовик, а он так же опасен для вас, как и для меня. Не знаю, хорошо ли Бентон владеет оружием, но я-то всласть настрелялся в Корее и Вьетнаме. Он может отправить меня на тот свет, но я возьму вас обоих с собой.

Если бы я отдал пистолет и револьвер, который торчал у меня за поясом, то шансов остаться на этом свете у меня не было бы никаких. Независимо от того, что предложил бы Сьюард а у меня сложилось впечатление, что он стремится добиваться всего без риска, Дорис выстрелила бы не колеблясь. Я делал ставку на то, что Сьюард струсит... Риск не в его натуре, и он вряд ли отважится стрелять.

Как бы там ни было, добавил я, полицейские уже вызваны. Скоро они будут здесь и начнут задавать всем вопросы... Причем вопросы самые разные.

Ваш звонок не достиг цели, проговорила Дорис. Она двинулась вокруг стола, стараясь подойти к Сьюарду. Я показал ей пистолетом, чтобы она вернулась на место. Неподалеку послышался шум мотора, и я понял, что слышу его уже несколько минут. Автомобиль, урча, уже въезжал во двор.

Это полиция, сказал я, хотя сам в это не верил.

Сьюард опустил ствол дробовика и посмотрел во двор. Мне только это и нужно было. Когда его голова повернулась, а дуло уж не глядело мне в затылок, я рванулся и на втором шаге резко двинул его плечом. Он потерял равновесие и отлетел к стене. Пальцы его разжались, и дробовик выпал. Я выскочил в ту же дверь, через которую вошел, схватив на бегу винтовку, оставленную снаружи.

Машина подъехала с противоположного угла дома. Свет ее фар заливал расположенный в той стороне корраль. В доме кто-то вопил. Вдруг машина взревела и поехала назад, осветив угол дома. Затем двинулась вперед, разворачиваясь. Еще секунда и я окажусь в свете фар.

Опустившись на одно колено у стены террасы, я разрядил пистолет Дорис прямо в фары. Посыпались стекла, в кабине кто-то пронзительно закричал.

Когда луч света поймал меня, я уже бежал. Но бежал я не от машины, а прямо на нее, понимая, что спасительная темнота находится за джипом и это кратчайший путь к ней. На бегу я выстрелил из винтовки по ветровому стеклу, затем еще раз. Я уже миновал джип, и тут кто-то схватил меня. Двинув его прикладом в лицо, я освободился и устремился дальше во мрак ночи.

Было слышно, как джип сзади меня врезался в стену, под его колесами резко заскрипел гравий, машина разворачивалась. Двор был тесным, пришлось подать джип назад и снова поворачивать, чтобы осветить меня. Луч на мгновение опоздал я был уже на склоне за загоном корралем и спрятался в кустах. Упав на землю и затаившись, я тяжело переводил дыхания и прислушивался к суматохе, царившей в доме. В гомоне голосов слышалась чья-то брань и резкий, злой голос Дорис. Она кричала, срывая связки до хрипоты. Сквозь ее крик я неясно различал бормотание Сьюарда он оправдывался, доказывал.

В этот момент грохнул винтовочный выстрел. Звук шел с вершины горной гряды слева от меня. Пуля гулко ударила в борт джипа. Кто-то истошно завопил, и я услышал, как они бросились врассыпную, ища укрытия. Дорис кричала:

Это не он! Говорю вам, это не может быть он!

Раздался еще выстрел, затем третий... Вдруг грянул взрыв, и джип объяло пламя. По земле побежала огненная змея вытекающего бензина.

Я лежал тихо, выжидая. Должно быть, это Пио, который прячется где-то в горах. Наверное, он хотел лишить их средств передвижения, сковать их силы. Ждать дольше не имело смысла. Я повернулся и, перебегая от куста к кусту, бросился вверх по крутому склону. Мне хотелось найти Белл, вытащить ее с ранчо Уэллза и вместе выбраться отсюда. На мгновение я присел на склоне горы и посмотрел на горящий джип. Темных силуэтов вокруг него уже не было. Там внизу я не заметил ни Флойда Риса, ни Колина. Был Марк Уилсон, могучего сложения парень, тот самый Марк Уилсон, который следил за мной в городе... Как давно это было.

Я снова начал карабкаться к вершине в темноте ночи. И тут понял, что смертельно устал.

Что бы там ни случилось, но нужно найти укрытие и прикорнуть... Давно уже у меня не было ни крошки во рту... Где-то надо раздобыть еду любым способом. Вдруг я вспомнил знак у тропы. Не означал ли этот знак, что здесь поблизости должна быть стоянка Пио? Что я могу прийти к нему, когда появится возможность? Наверняка это неподалеку, может, всего в паре миль отсюда.

Узнать, кому поверила телефонистка мне или Дорис, не представлялось возможным. Она могла знать Дорис: телефонистки обычно узнают голоса людей, которые звонят из пригорода. Коли так, то она поверила ей. Правда, если она слышала выстрел, то может и сообщить властям, но я не был в этом уверен.

А пока нужно отдохнуть и перекусить и еще надо найти Белл. Отдохнуть и поесть я могу у Пио. Оставить знак для меня в его духе. Это одновременно и напоминание о старых временах, и обычный способ обозначения района, где располагается рота или батальон. Вероятно, он исключал возможность, что Колин или Рис поймут это военное обозначение, но, что еще вероятнее, ему на это было наплевать. Насколько я знаю Пио, он предпочитает места, к которым можно подобраться, только пройдя по открытому пространству, что дает широкий угол обстрела... Или же места, где можно устроить засаду.

Я дошел до вершины гряды, силы мои иссякли, я сел. Было холодно, дул ветер. Далеко внизу виднелись огни дома. На севере я едва различал проблески света; должно быть, ранчо Уэллза. Был ранний, предрассветный час. Вдали на востоке, в районе Тонто, небо уже начинало светлеть. Я нашел трещину в скале, кое-как втиснулся в нее, прячась от ветра, и заснул.

Когда проснулся, солнце уже светило вовсю. Я посмотрел на часы... Было начало восьмого.

Минуту-другую я лежал тихо и прислушивался. Ничего не было слышно, кроме свиста ветра. Затем до меня донесся слабый шелест, шуршание. Я осторожно приподнял голову.

В трех шагах от меня расположился выводок голубой куропатки. Я затаился, птицы медленно удалялись. Может быть, они и заметили меня, но присутствие человека их не тревожило. Выбравшись из своей щели, я лег на живот и посмотрел вниз на ранчо. Во дворе стоял обгоревший остов джипа, людей я не заметил. Через несколько минут из барака вышел какой-то тип, потянулся и пошел к корралю. Один раз он остановился и нагнулся к земле... Наверняка, разглядывал следы.

Внимательно изучив гору, не движется ли там кто-нибудь, я осмотрел все кругом. Склон горы, обращенный к ранчо, был крутым, другой отлог спускался в долину, где пасли скот. Внизу я увидел тропу... Очевидно, она вела от ранчо Белл Досон к дому Уэллза.

Пио Альварес стоял ночью на этой самой вершинке, в этом я был уверен. Сомнительно, чтобы он остался здесь; зная Пио, я готов был поклясться, что у него не может быть только одно потайное место. Их должно быть несколько, и он переходит от одного к другому, никогда не ночуя в одном две ночи кряду.

Я слез с гребня, встал и начал спускаться по противоположному склону горы, направляясь к тому месту, где Пио оставил свой знак.