Святая развратница, или Отвергнутая жена Дракона (СИ) - Кривенко Анна. Страница 19
Ведь платить за преступления этого чудовища вынуждена теперь я…
Вдруг послышался щелчок у двери, и я испуганно вскочила. Письма всё ещё лежали на полу, а одно из них до сих было в моих руках. О Боже, если это Юлиан и если он увидит меня с этим всем… что будет?
Быстро нагнулась, чтобы их собрать, но в этот момент услышала гневное:
- Что здесь происходит?
Выпрямилась с письмами в руках и застыла, глядя в пылающие тьмой глаза Юлиана де Армье.
Вдруг в лице герцога начало что-то меняться. Глаза посветлели, словно засияли, а зрачки… зрачки стремительно изменили форму и вытянулись в отчетливое веретено, став откровенно звериными…
- Боже Всемогущий... – прошептала я, попятившись назад в откровенном ужасе…
___________
Дорогие читатели! Наверное, кажется, что любовь между героями после всего произошедшего невозможна, но... жизнь каждого человека всегда может повернуться так, что и не снилось!!!
Глава 17. Первое недоумение герцога...
Первое, что мне пришло в голову, это определение «демон!».
Демонов считали мифическими существами, но я в них верила. Они были противниками Всевышнего, пакостили людям, соблазняли неутверждённых, толкали слабых…
Наверное, именно демон вселился в Сюзанну, что она стала настолько падшей, а теперь тот же демон стал господином герцога Юлиана де Армье, воспользовавшись его обидой и ненавистью…
Эти мысли промелькнули в моей голове за доли секунды, пока я таращилась на изменённые глаза Юлиана с ужасом. Мне казалось, что он вот-вот преобразится полностью, превратится в ужасного монстра и растерзает меня на части!!! Однако, когда я, обессилев, всего на мгновение прикрыла веки в полнейшей панике, нашла облик герцога уже совершенно обычным, то есть человеческим.
Моргнула ещё раз и подумала, что просто схожу с ума от страха.
Гнев Юлиана никуда не делся. Он пылал им, как очаг огнем, однако вдруг совершенно неожиданно взрывоопасные эмоции герцога переросли в ледяное спокойствие, которое показалось едва не более угрожающим, чем гнев.
Молодой человек подошёл ближе, довольно резко выхватил письма из моих рук, пару мгновений подержал их, всматриваясь в собственноручно написанные слова, а потом презрительно скривился.
- Даже не буду спрашивать, как ты нашла их, но… наверное, эти письма невероятно потешили твоё самолюбие Сюзанна, не так ли?
Он взглянул мне в глаза с вызовом. С холодным, презрительным и агрессивным вызовом, на который обычно отвечают тем же.
- Ничуть... – ответила я максимально спокойно, всеми силами выдерживая его взгляд. Это спокойствие было моей личной крепостью, моим оружием против его внутренней агрессии и мощи. Я повыше приподняла подбородок, не собираясь опускать глаза. – Теперь мне многое стало понятно…
Юлиан не понял смысла моих слов. Он не верил Сюзанне, то есть мне, настолько, что даже не пытался относиться серьёзно к тому, что я произносила.
Но при внешней невозмутимости внутри я до сих пор дрожала от того страшного видения, в котором увидела герцога иным. Что же это все-таки было? Неужели почудилось? Да, скорее всего почудилось, потому что передо мной точно стоял всего лишь человек, обычный человек…
Душа начала успокаиваться.
Человека я не буду бояться. Моя совесть перед ним совершенно чиста.
- Вы помогли мне, - я указала на свою руку. – Почему вы это сделали?
Брови герцога вопросительно изогнулись, губы тронула презрительная улыбка, слово я сморозила очевидную глупость.
- Ты моя невеста, и очень скоро станешь женой. От твоей преждевременной смерти мне нет никакой пользы… - ответил Юлиан высокомерно, отвернулся и подошел к окну, величественно заведя руки за спину.
Я несколько мгновений рассматривала его, чувствуя, что крепкое, буквально небесное спокойствие полностью затопило моё естество. Словно после этих писем я поняла, что Юлиан – тоже обычный человек. Или же понимание некоторых причин его поведения заставило меня ощутить себя увереннее.
Именно поэтому сейчас мои мысли потекли в непривычном русле.
Герцог был... очень красив. Я и раньше это замечала. Идеальный профиль был достоин кисти притязательных художников. Длинные чёрные волосы – слегка волнистые и густые - придавали его облику законченного совершенства.
Но это была ледяная красота. Красота, которая не могла тронуть сердце. Ведь я знала, что за ней таится вселенская жестокость и жажда мести.
Однако прямо сейчас Юлиан не бушевал и не выплевывал мне в лицо бесконечные обвинения, как это было раньше. Он незримо изменился…
Как бы мне хотелось в это мгновение затишья сказать ему правду! Что я не Сюзанна и никогда ею не была. Что его обиды и разочарования относятся к совершенно другой женщине и что любил он её, а не меня…
Но, во-первых, он мне не поверит. Никогда. А во-вторых, я не могу подвергнуть опасности жизнь Нисси…
Выдохнула.
- Могу ли я вернуться в свою комнату? – кроме этого, я не знала, о чём его спрашивать, но Юлиан вдруг обернулся и посмотрел на меня изучающе.
- Я принял решение провести бракосочетание на этой неделе. Оно будет крайне скромным, - улыбнулся он так, словно эта новость о скромности мероприятия должна была меня задеть.
Но меня задело другое: сроки!
- Почему... так скоро? – выдохнула я, чувствуя, что снова начинаю паниковать. Если он действительно женится на мне, нам придется делить с ним ложе и у меня уже не будет никакого шанса вырваться на свободу…
Юлиан почувствовал моё смятение.
- Я больше не желаю ждать! – заявил он самодовольно. – Думаю, письма напомнили вам о том, как сильно я желал исполнить волю родителей и жениться на вас. Ну вот, мы и дождались!
Последнюю фразу произнёс так, словно она должна была прибить меня окончательно.
А я вдруг подумала о том, что, пугаясь, я веду себя неправильно.
Писание говорит, что не слова открывают правду о человеке, а его дела. Моим словам никто не поверит, но дела смогут сказать обо мне очень многое.
Я подобралась, согнала с лица огорчение и страх, после чего слегка поклонилась.
- Благодарю вас, что позаботились обо мне, милорд – прошептала со всевозможным смирением, какое только могла изобразить. – Скромность всегда была добродетелью, поэтому она безусловно должна украсить любое торжество!
Я бросила быстрый взгляд в лицо Юлиана и с довольством увидела в его глазах смятение. Кажется... он действительно не узнавал меня. Кажется, совсем не так должна была сейчас вести себя Сюзанна.
Моё сердце трепетно забилось.
Я Елизавета, и это обязательно докажу!
***
Конюшни поместья де Армье. Через час…
Юлиан стоял у входа в конюшни, словно не решаясь войти. Рядом мялся главный конюх – невысокий мужчина возрастом около пятидесяти лет.
- Леди действительно никто не помогал? – осведомился герцог холодно.
- Да, милорд! Безусловно… – трепеща, ответил мужчина. – Она всё сделала сама…
Юлиан вошел в помещение и начал прохаживаться вдоль стойл, внимательно осматривая каждое. Хмурился всё сильнее.
- И никто не давал ей инструменты? – уточнил он, скептически посмотрев на конюха, который испуганно плёлся позади.
- Нет, что вы! – побледнел мужчина. – Ваш приказ для нас закон. Она работала куском доски. Мы оставили его около сена.
Юлиан ускорил шал и нашёл стог. Остановился, выцепив взглядом грязный неказистый обломок, и отчетливо вздрогнул.
Конюх не знал, что ждать от хозяина, поэтому невольно втянул голову в плечи.
Но герцог молча разглядывал обломок ещё довольно долгое время, после чего развернулся и решительно направился обратно.
- Кто же ты такая, Сюзанна де Тюрдор? – долетели до испуганного слуги слова Юлиана, а через мгновение он исчез в проёме дверей.
Конюх с облечением вытер пот со лба и тоже уставился на «орудие» труда аристократки, проведшей в этом зловонном месте весь вчерашний день.