Пантанал (СИ) - Динаев Дино. Страница 42

— Там ефрейтор Мусатов остался! — доложил Истомин. — Надо вернуться!

— Стоять! — прикрикнул Ручкин. — Вашего Мусатова больше нет. Есть объект для дезактивации.

Он развернул дозиметр в сторону ближайшего проема, и дозиметр затрещал как сумасшедший.

— Всем отойти от окон! — крикнул лейтенант.

— Мощное излучение способно вызвать приступы паники! — пояснил инженер.

— Откуда здесь излучение? Атомный реактор никогда бы не поставили в центре города.

— Ну почему? Были прецеденты, и в городах ставили. Например, в Мелекессе! — пожал плечами инженер. — Но я не думаю, что это на самом деле реактор. Мог осколок залететь. Его завалило, а ваши люди случайно растревожили завал.

Лейтенант не стал говорить, что если бы осколок залетел, то от башни ничего бы не осталось. Его насторожили рассказы бойцов, что непосредственно перед импульсом многие слышали короткий металлический скрежет, как если бы сработал некий тайный механизм. Все это напоминало приведенную в боевое состояние охранную систему, чем тот оптимистический бред, что нес инженер.

Потом разберемся, решил лейтенант. Главное, выполнить задание.

— Есть еще вариант! — предложил инженер, повертев схему. — Вдоль оси башни есть полая труба, где проходили тросы натяжения, сейчас они скорее всего порваны. Я не знаю точных размеров, но думаю, сможем двигаться не нагибаясь. В полном комфорте доберемся до нужного яруса, подорвем стенку, если она еще цела-и мы на месте. Бетон защитит нас от излучения, а по трубе мы пройдем как на прогулке. Тем же путем вынесем блоки.

Вариант выглядел неплохо. Лейтенант отдал приказ выдвигаться. Когда широкая надстройка закончилась, началась труба диаметром 8 метров. Колесников приказал искать место для минирования-трещину или небольшую дыру, так можно было обойтись меньшим зарядом. Соответственно уменьшался риск получить осколок от своей же мины.

Им повезло.

— Здесь дыра! — крикнули разведчики, отправленные вперед.

При падении один из кольцевых бетонных блоков лопнул, образовав отверстие, в которое легко проходил человек. Внутри было темно. Из темноты словно мертвые змеи свисали порванные тросы. Инженер сунул внутрь дозиметр-тот молчал.

— То, что доктор прописал! — инженер повернул довольное лицо.

Лейтенант подумал: ну и куда ты на этот раз нас заведешь.

Внутри.

Внутри ощущение времени терялось. Непонятно, сколько они двигались-час или пять минут. Чтобы не играть с воображением лейтенант засек время по командирским часам.

Получалось, прошло полчаса, как он отставил 3-е отделение в прикрытии, а остальные два вошли в трубу. Инженер не соврал. Они двигались, не нагибаясь. Лучи фонарей скакали по округлым стенам. Вопреки ожиданиям большинство тросов уцелело.

Ручкин пояснил, что они не порвались при падении башни из-за особых креплений анкерными болтами. Стало быть, большинство анкеров уцелело и удержало тросы.

— Тросы находятся под напругой в 70 тонн. Для наглядности-при лобовом столкновении двух легковушек нагрузка возникает «всего» 9 тонн. Чуете разницу? — сообщил инженер с улыбкой, словно веселый анекдот рассказал.

Лейтенант отнесся к его словам со всей серьёзностью. Приказал бойцам по возможности не наступать на тросы. А как не наступать? Тросы были везде. Под ногами, над головой, по бокам.

Отверстие, через которое они проникли в трубу, осталось далеко позади. Идеальное место для засады, прикинул Колесников. С двух сторон пулеметный огонь, не пули, так рикошетом всех положат. Он почувствовал острое желание быстрее убраться из западни.

Догнав Ручкина, двигавшегося впереди словно гончая, лейтенант спросил про их теперешнее местоположение.

— По моим прикидкам можно выбираться. Мы давно идем внутри надстройки.

— В замкнутых помещениях ощущения часто бывают обманчивы, — возразил инженер. — Надо еще метров 30 пройти.

Внезапно из невообразимой дали пришел высокий звук лопнувшей струны. У сержанта, командира-раз, в мгновение ока исчез трос, над которым он стоял, широко расставив ноги. Через секунду в стороне вершины башни раздался глухой грохот - оборванный конец троса с невероятной скоростью достиг тупика. Сержант стоял, онемев.

— Повезло, что не зацепило, — шедший вторым похлопал его по плечу.

От этого легко прикосновения стоящий человек развалился надвое, точно распиленный бензопилой. Выражение лица при этом осталось неизменным. 70 тонн, вспомнил лейтенант слова инженера. 8-ми кратное превышение силы лобового столкновения автомобилей на полной скорости.

Еще он подумал, как они собирались выбираться из трубы. К стенке было не подобраться из-за тросов, рубить которые смерти подобно.

— Где инженер? — крикнул он.

Кто-то крикнул в ответ, что тот побежал вперед. Лейтенант сорвал с плеч автомат.

— Стой, падла! В ловушку завел!

Стрелять он не собирался, себе дороже, но бойцы поняли его по-своему. Раздалось несколько очередей, которые скорее всего и задели пару тросов. Стрелявших оказалось трое, двоих задело и убило наповал. У одного отрезало полголовы, второго трос разрубил в районе талии и утащил нижнюю половину туловища.

В хвосте колонны раздались крики, там тоже зацепило. В темноте метались лучи, со зловещим журчание лилась кровь. Взвод погибал. Погибал по его вине. Не проверил. Доверился. Прошляпил.

— Не стрелять! Возвращаемся! — приказал лейтенант.

Все еще можно было исправить. Он быстро прошел в голову колонны. В свете фонаря появились отрубленные ноги. Несколько человек пытались оказать первую помощь.

— Наложить жгуты и уходим!

Безногих подняли на ноги, и снова из невообразимой дали пришёл звон лопнувшей струны.

— О, боже! — успел кто-то сказать до того, как обрушился стальной вихрь.

На этот раз оторванный трос закрутился в полете петлей, так что людей резал фигурно. Кому-то удар пришелся наискосок, через все тело. Других смертельная полоса разделила вертикальной чертой ровно на две половины. Во все стороны полетели отсеченные конечности и головы. В туннеле начался ад, когда взвод окончательно потеряв человеческий вид, превратился в рвущееся к выходу стадо.

Бойцы затаптывали собственных товарищей. Раздались беспорядочные выстрелы, не пойми кто стрелял и в кого. Напрасно лейтенант надрывал горло, взвод как боевая тактическая единица прекратил существование.

Ему осталось лишь подхватить раненного и последовать за ними. Через какое-то время он почувствовал, что раненный становится все легче. Оказалась, что того уцелело только половина, да и то все внутренности остались на земле.

Уронив труп, лейтенант устремился догонять своих. В голове билась лишь одна мысль, что он составил третье отделение снаружи, стало быть не все потеряно.

Он впал в странное состояние. Еще не сумасшествие, но что-то вроде горячки боя, когда почти все проиграно, кроме чести. Он понял, что вряд ли когда-нибудь ему суждено забыть этот кошмар. Даже не так. Кошмар навсегда сделался частью его самого. Даже на самом курортном курорте он будет вспоминать этот заваленный трупами тоннель. Не простит он себе никогда своего головотяпства.

Казалось конца и края не будет этому кошмару и ничего не может быть страшнее его, но тут через изрядно поредевшие ряды взвода он разглядел вдали мелькающие лучи фонарей, выглядящие донельзя ранимыми и слабыми. Он с ужасом поняло, что это третий взвод, обеспокоенный стрельбой, вошел вслед за ними в тоннель.

— Стой! Назад! — захрипел лейтенант в тангенту.

А вдали с музыкальным стоном одна за другой рвались убойные струны. Одна, другая, третья. Тоннель затопил утробный вой. Остатки взвода шли в сплошных брызгах. Повсюду на тросах висели останки человеческих тел, порванные, изуродованные, вывернутые лоскуты кожи, оторванные конечности и головы.

Лейтенант упорно двигался вперед, прикидывая, когда заденет и его, и все наконец кончится. Но тросы мелькали по сторонам, людей убивало, рвало на части и впереди и за спиной лейтенанта, а сам он продолжал двигаться, как ни в чем не бывало.