Лейтенант империи. Часть первая (СИ) - Четвертнов Александр. Страница 56

— Теперь адмирала, даже мама родная не узнает, — улыбнулся Фея.

— Генерал-адмирала, — поправил его Гусар.

— Да что ты ко мне цепляешься постоянно?

— Так, Парни, — начал я, подходя к столу, — разговор есть. Серьезный…

— Ты не прав, Рос, — покачал головой Гусар, когда я закончил излагать состояние дел.

— Конечно, не прав, — согласился с ним Бобёр, — с чего мы должны отказываться от таких приключений?

— А он и не говорил, что надо, — поправил Серёгу Гадел, — сказал, что можем.

— Да всё равно, — пожал плечами Бобёр, — приключения же!

— Какой-то ты на позитиве, — удивился Анджей, — забыл Гусь-Налимск?

— Так не одни будем, нас прикроет канцелярия.

— Да дайте уже сказать, что вы, как бабки на базаре? — возмутился Гусар, дождался, когда ребята замолчат, и посмотрел на меня: — ты не прав, Рос. Это не снова ты. Орден и так существовал, и создавал угрозу государству. Просто по какой-то причине, явно из-за Меньшова, он охотится за тобой.

— За мной….

— Да, да, за тобой ключевое слово, — ухмыльнулся Миша, — снова ты за своё, пытаешься взять всё на себя. Но сейчас ты не прав. Это общее задание, и нам всем его выполнять.

— Поддерживаю, — согласился с ним Анджей, а через секунду и все остальные.

— Так что, никуда ты один не поедешь, — ухмыльнулся Гусар.

— Тем более на шхуну, — поддакнул ему Феймахер, — даже, если там засада. Ни разу не был на торговом судне.

— А я на лыжах всегда хотел покататься, — мечтательно протянул Пруха. — Надеюсь, на курорте будет инструктор?

— Доска круче, — хмыкнул Бобёр и снисходительно добавил: — я тебя научу.

Признаться, я знал, что ответ будет именно такой. Знал, но совесть заставила поднять эту тему. Не могу я темнить со своими. Решать что-то за их спинами. Одно дело в бою приказать, исходя из боевой обстановки. Другое вот так, когда ничего не понятно, и, как бы добровольно, явно не по службе.

— Хорошо, — я улыбнулся и обвёл ребят взглядом, — тогда прошу за мной. Смываем краску с доспехов и поехали.

Глава 24

— Сколько? — я оторвался от экрана инфопланшета и уставился на капитана.

Поездка на шхуну обошлась без приключений.

Может быть потому, что мы с бойцами арендовали грузовой шаттл. И он прибыл сразу в торговый док космической станции. Высадил нас буквально в двух шагах от шлюзов Гальваники. Выгрузил фургон канцелярии с нашими трофеями и мы, минуя блуждание по отсекам станции, через десять минут оказались на борту шхуны.

А может быть потому, что мы отмыли доспехи от краски. Надели их, обвешались оружием, приготовились практически к любой боевой ситуации, и никто не рискнул с нами связываться.

Конечно же, может статься и так, что мы здесь ни при чём, а готовых к нападению орденцев перехватила канцелярия. Но всё это не важно.

Главное — мы, хоть и с опозданием на полтора часа, добрались до корабля, и теперь я сидел напротив капитана в кают-компании, а ребята бродили по отсекам шхуны.

— А Вы, как думали? — Григорий Ратиборович Ершов развёл руками, и, огладив густую, длиной до живота бороду, сообщил очевидное: — содержать торговую шхуну — удовольствие не из дешёвых.

Тикают на переборке древние часы с кукушкой. Рядом с ними висят голографии Гальваники, а на полке стоят автоматические склянки. Стоит песку оказаться в нижнем отделении, как они сами переворачиваются, и отсчёт времени начинается снова.

Сами переборки отделаны натуральным деревом. Вдоль них, по периметру, ютятся мягкие диваны и кресла. Добавляет уюта и выдвижной стол, который занимает центр кают-компании.

Он поднимается из палубы, когда надо, или, наоборот, опускается вниз, сливаясь с ней так, что можно танцевать и не бояться споткнуться.

Обстановка далеко не корабельная. Так и кажется, стоит открыть гермодвери, тоже обшитые деревом, и за ними окажется продолжение особняка.

Но нет. Там привычные для меня отсеки из стали. И такая же привычная чистота. Единственное, что выбивается из стандарта военного флота — это кают-компания.

Но я не против. Понимаю, что экипаж Гальваники проводит на корабле больше времени, чем любой морпех. Им хочется где-то отдохнуть. Сменить обстановку. Расслабиться.

Не удивлюсь, если на корабле имеются ещё похожие каюты. Не удивлюсь, и, даже, за. Мне здесь нравится. Не только в кают-компании, но и на самой шхуне. Только, ценник кусается. Дорого. Очень дорого!

— Понимаю, — я откинул спину на грядушку кресла и постучал пальцем по экрану инфопланшета, — но пять тысяч золотом, это не слишком? Почему так много?

— Смотрите сами, Ваше благородие, — капитан поднял ладонь и стал загибать пальцы: — топливные цистерны почти пусты, необходима заправка на тысячу рублей, это раз. Услуги по бункеровке оплачиваются отдельно, это два. Ремонт энергоустановки и замена повреждённых узлов, это три. Там — Григорий Ратиборович кивнул на инфопланшет, — всё расписано подробно, но в общем, это ещё две тысячи рублей. Остальная сумма — это закупка расходников и запасных частей для ремонта на ходу. Как вы поняли, в последнем рейсе Гальваника серьёзно поломалась, и мы растратили собственные запасы.

Капитан прервался и я хотел уже задать новый вопрос, но он продолжил:

— Ну и зарплата команде за последний рейс.

— За последний рейс? — вырвался у меня совсем другой вопрос.

— Так точно, Ростислав Драгомирович, — кивнул капитан и пояснил: — я сам удивился, когда обратился в бухгалтерию торгового отдела Рюриковичей. Как я понял, тут закралась канцелярская ошибка. Наш корабль передали вам во время награждения, но бумаги оформили за двое суток до этого момента.

— Мы же тогда ещё в нырке были, — удивился я.

— И мы тоже, — заметил Григорий Ратиборович, — но это не помешало клеркам всё оформить, и вышел казус. Мы прибыли, нас разгрузили, а за деньгами направили к вам.

— Понятно, — протянул я.

Что ж, видимо, великий князь отправил гонца впереди себя. Император принял решение и подготовился к награждению. Чиновники подготовили бумаги. Отдел, не знаю, какой там занимается передачей имущества, вычеркнул Гальванику из списка кораблей рода Рюриковичей, и передал мне. У бухгалтерии тоже всё понятно, корабль не их, платить другим. Одно не понятно, что делать мне?

Нет, деньги у меня есть. Одних только призовых восемь тысяч, да и на личном счету, после войны с Раксами хорошая сумма имеется. Оплатить, я всё оплачу. Не бежать же мне к Михаилу Владимировичу на ковёр с просьбой рассчитаться по старым контрактам с командой шхуны. Как-то это мелочно.

Хех. Мелочно. Звучит-то как. О такой мелочности мне раньше мечтать не приходилось, а тут….

Так, не об этом речь. Оплатить, я всё оплачу. Вопрос в другом. Если так после каждого рейса, то потянем ли мы шхуну?

Эх, мне бы сейчас бухгалтерские книги рода с переписью имущества, чтобы прикинуть прибыль от торговли. Но, чего нет, того нет. Да и цен я не знаю. Блин, где Пивоваров с его суперкарго? Очень нужна его консультация, а то переменных в уравнении слишком много, и половина неизвестны. Ещё и партнёрские начинания с одноклубниками, не представляю о каких суммах там может идти речь.

— И так постоянно? — я вынырнул из своих мыслей и посмотрел на капитана, — В каждом порту?

— Что Вы, нет, — покачал он головой, — это всё из-за поломки, так-то из регулярного только топливо, зарплата и диагностика систем шхуны через каждые два нырка.

— По деньгам для команды всё ясно, раз в месяц, — я глянул в инфопланшет и мысленно присвистнул: триста рублей золотом, не хило. — А заправка и диагностика, как часто, сколько стоит?

— Вы простите, Ваше благородие, — глаза капитана улыбались, — но вам ничего не понятно. Зарплата команде платится два раза за рейс. В начале аванс, ровно половина, затем остаток, после рейса.

— То есть, ваша команда получает шестьсот рублей за рейс? — поперхнулся я воздухом.

— За последний да, — глаза капитана превратились в узкие щёлочки. Да он ржёт блин! — мы два года не были в гавани, ходили в Китайскую Империю и на Эльдорадо.