Не грози Дубровскому! Том 11 (СИ) - Панарин Антон. Страница 35

— И зачем мне эта животина? — скептически спросил я, хотя знал, насколько полезны астральные питомцы.

— Ну, как же? Она незаменима в бою, может блокировать вражеские заклинания вплоть до шестого уровня магии, а также способна восстанавливать расшатанную психику хозяина. Мурчание очень успокаивает, знаете ли, — расплылся в улыбке Шульман и потрепал кошку за ухом.

— Цена вопроса? — безразлично спросил я, делая вид, что не собираюсь покупать колечко.

— Десять миллионов.

— Даю сто тысяч.

— Я вас умоляю. Это кольцо принадлежало самому Бориславу Семихвалову! — попытался набить цену Шульман, думая, что эта фамилия хоть что-то для меня значит.

— А мои деньги принадлежали ещё десяткам знатных родов, но теперь они у меня. Так что больше двухсот тысяч, за эту мурку я не дам.

— Вы не понимаете, о чём просите. Это настоящая реликвия! Она имеет историческую ценность. Меньше, чем за восемь миллионов я её не отдам, — оскорбился торговец, сложив руки на груди, и показательно отвернулся от меня.

— Так и быть. В знак моего уважения к вам я готов дать пятьсот тысяч рублей.

— Ха-ха. За пятьсот тысяч можете сходить в ближайший ювелирник и купить бесполезную блестяшку! Я же вам предлагаю друга на всю жизнь! Ваша избранница будет в восторге.

— У неё аллергия на кошек, — парировал я.

— Тогда на кой-чёрт вам нужно это кольцо?

— У меня в имении завелись крысы. Очень большие крысы, — пошутил я, и на лице Шульмана на долю секунды возникла улыбка.

— Вы режете меня по живому. Я добрый человек и войду в ваше положение. Семь миллионов рублей и кольцо ваше, — безапелляционно заявил он, и в ломбарде повисла гнетущая тишина.

Всё это время Картаполов делал вид, что рассматривает барахло, а сам ловил каждое слово и тихонько посмеивался. Этот фарс явно доставлял ему удовольствие.

— Уважаемый, я бы с радостью забрал это кольцо, но есть проблема. Поскольку я женюсь, то мне потребуются средства на свадьбу и я, увы, никак не могу потратить на кольцо больше трёх миллионов рублей, — я решил резко поднять цену и, видно, не прогадал.

— Да пусть вас уже хранят боги! — тяжело вздохнул Шульман и, закатив глаза, сказал. — Пять миллионов и ни рублём меньше.

— Вот это разговор. Беру, — я протянул руку и торговец тут же её пожал, широко улыбнувшись.

— Продано, — алчно блеснув глазами сказал Шульман. — Наличные или чек?

— Чек.

— Славно. Сейчас упакую вашу покупку и вернусь, — еврей хитро посмотрел на меня, и я его тут же остановил.

— Не надо ничего упаковывать. Просто снимите кольцо с пальца и дайте его мне.

— Ха-ха! Вы мне не доверяете?

— Увы, я верю лишь самому себе, да и то не всегда. Порой приходится перепроверять, не брежу ли я.

Шутка снова попала в цель. Торговец, залившись хриплым смехом, снял кольцо и положил его на стол.

— Колечко полежит тут, до тех пор, пока я не увижу чек.

— По рукам, — я улыбнулся и увидел, что Картаполов зыркает в мою сторону, поэтому я тут же направился к нему.

— Ты забыл, что у тебя украли бумажник? — прошептал Михаил и полез в карман за бумажником. — Давай, я оплачу.

— Зачем это? У меня есть деньги, — уверенно сказал я и вышел на порожек ломбарда.

Массивные крылья взбивали воздух над моей головой и неторопливо опускали вниз неудачливого карманника. Парень дрожал от страха и натянуто улыбался, протянув мне бумажник.

— Д-д-дяденька. В-в-вот ваш бу-бу-бумажник. В переулке нашел. Я-я-я туда даже своих денег д-д-добавил. Вы только меня не убивайте. А-а-ага? — заикаясь, попросил парнишка.

Забрав бумажник, я посмотрел его содержимое. И правда, на пятьдесят рублей стало больше.

— Не переживай. Убивать не стану, но ты будешь молить о смерти. Много, много раз, — я натянул на лицо максимально безумную улыбку и, открыв портал, направил туда Клювика.

— Не-е-ет! Спасите-е-е! Люди-и-и… — голосил парнишка, пока портал не закрылся.

Я вернулся в ломбард и наткнулся на одобрительные аплодисменты Шульмана.

— Это Аркашка Кромской. Я этого сопляка два года поймать пытался. Вечно обворовывает моих клиентов, а после им платить нечем.

— Раз уж я сделал доброе дело, то опустим цену до четырёх миллионов? — ухмыльнулся я.

— Виктор Игоревич, а в душе вы тот ещё иудей. Но мы уже договорились и пожали руки. Цена останется неизменна, — покачал головой Шульман.

— Ого. А откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился я.

— Таки про вас периодически пишут в газетах. А я старый бедный еврей и из радостей у меня только хороший торг, да бульварная пресса.

Ого. Интересно, когда про меня в газете успели написать? А-а-а! Наверное после того, как я стал абсолютом в академии. Было дело. Даже интервью брали. Ну, да чёрт с ним. Выписав чек, я протянул его Шульману, а тот выдал мнекольцо, которое я тут же проверил. Всё в порядке. Кошка появилась и, усевшись рядом со мной, начала вылизываться.

— А вы отлично торгуетесь. Заходите почаще. С вами приятно иметь дело, — заявил Шульман, выпроваживая нас из ломбарда и тут же запер за нашими спинами дверь.

Готов спорить, что я мог бы сбить цену ещё немного, но я и так доволен. Главная особенность астральных питомцев в том, что они способны проходить сквозь объекты. К примеру есть дверь, запертая на засов; призываешь кошака, он проходит сквозь стену и лапкой поддевает засов.

Да, я такие трюки могу и с помощью лоз проворачивать, да и Юля может воспользоваться тенями. Но уверен, ей подарок понравится, потому что Мышкина чертовски любит живность. Ха-ха. Мышке подарю кошку. Вот хохма. Гхм… Главное при Юле так не пошутить. После такой шутки в нашей спальне навсегда пропишутся её гарпии. А я ненавижу просыпаться под их немигающим взором.

— Ну ты даёшь. Раскулачил этого скрягу! Я в прошлом году у него покупал меч для отца, так этот жук ободрал меня, как липку. А ты цену вдвое сбил. Молодец, — похвалил меня Картаполов.

— Учись, пока я жив, — хохотнул я и полез в карман пальто. Звонил мобилет, на экране которого высветилась надпись «Хрущева». — Какого чёрта ей нужно?

Петербург. Отель Континенталь.

Пятью минутами ранее.

Наталья Евгеньевна Хрущева устроила в номере натуральные поминки. Заказала водочки, чёрного хлеба и со смурной миной закидывала в себя стопку за стопкой. А что ещё остаётся делать? Придурок Эгава не берёт трубку, а значит, может напасть на Дубровского в любой момент. Если это случится, то её зажиточной жизни конец.

А когда зажиточная жизнь кончается, то начинается вот такая. Жизнь, в которой из алкоголя есть только водка, а из закуски только чёрствый чёрный хлеб. Хрущева решила действовать на опережение и сразу привыкнуть к плохому. А заодно разучила пару похабных песен.

— Эх жизнь моя разруха,

Пошла вдруг под откос,

Отрезали мне ухо,

И выщипали хвост!

Пошла бы я в путаны,

Да кто ж меня возьмёт?

Пусты мои карманы,

И не обучен рот.

За дверью послышался сдавленный смех работников отеля, которые вовсю потешались над гостьей, невпопад горланящей песни. Но петь резко перехотелось, когда мобилет лежащий на полу начал вибрировать. Отбросив бутылку водки в сторону, Наталья Евгеньевна рванула к аппарату, оступилась и плюхнулась носом в ковёр. Поднялась и сделав мощный рывок схватила мобилет. Звонил Эгава.

— Какого чёрта ты мне названиваешь, старая калоша?

— Тебя где черти носят, сукин ты сын⁈ Ик! Почему трубку не берёшь? — выпалила Хрущева, едва сдерживая накатившую тошноту.

— Почему? Ха-ха! Да потому, что я едва не подох! И как думаешь, от чьей руки?

— Дубровский? Серьёзно? Он успел тебя вычислить? Ха-ха-ха! А этот сопляк неподражаем. Ик! — расхохоталась Хрущева и тут же замолчала, прикрывая рот, наполнившийся тошнотворной желчью.

— Представь себе! Этот сукин сын решил, что я поведусь на его уловку. Кричал про клан Кога и прочее. Но я сразу его раскусил, — соврал Эгава. На самом деле он спрятался в кустах и просидел там до утра, наблюдая, как гвардия Дубровского разбирает его особняк по частям. — Ты говорила, что он маг смерти, а на моё родовое имения как раз напали зомби! Совпадение? Не думаю!