Развод. Без права на ошибку (СИ) - Ярина Диана. Страница 29

— Хотите лишить ее родительских прав? А что дальше?

— Я поговорю с родителями, Семен… — они так мечтали о внуке. Как насчет воспитать его? — С братом, в конце концов. Ты, главное, начни составлять претензии, писать заявления и все прочее. К моменту, как все пойдет в ход, у меня будут ответы. Не теряй ни минуты!

***

После того, как я переговорил с юристом, поставив перед ним несколько важных задач, набираю номер Ани.

Она не отвечает. У меня дыхание в горле спирает, но ничего не могу поделать с ее нежеланием говорить со мной.

Набираю номер родителей. Отца, мамы…

Никакого ответа.

Меня в черный список бросили? Или просто игнорируют?

Наконец, с третьей попытки отвечает мама Ани.

— Добрый день, Елена Георгиевна, как ваши дела?

— Здравствуй, Артем, — здоровается прохладным голосом. — Какими судьбами?

— Я с Аней хочу поговорить. Можете позвать ее.

— Зря ты сюда звонишь, Артем. Ее здесь нет.

— Как?

— Вот так. На отдых уехала. Давно мечтала. С мужем как-то не срасталось…

Глотаю справедливый упрек. За последний год я упахался, мало отдыхал. Накопилась усталость, вылилась в раздражение и несусветные проблемы, скандалы…

— Куда Аня уехала?

— Не знаю, Артем. Она большая девочка, перед нами не отчитывалась. У них большие планы.

— У них?

— Ты же не думал, что наша дочка по тебе всю жизнь убиваться будет, подлец! У Ани новый мужчина, они уехали в отпуск и вернутся нескоро. Не звони сюда больше. Тебе здесь не рады.

Глава 34

Глава 34

Она

Вернувшись домой из магазина, сразу же улавливаю, как изменилось настроение мамы. При виде меня она суетиться начинает, забирает пакеты с продуктами, помогает снять куртку, вешает ее.

— Ну что, как сходила? Взяла, что хотела?

— Взяла…

Я недоумеваю, что не так. Мама чрезмерно ласково улыбается, но будто избегает смотреть мне в глаза.

— Ой, как хорошо. Какой красивый торт… — тянет.

— Ма? Что случилось?

— Ничего, все в порядке. А ты быстро вернулась. Я думала, что ты еще в магазин за платьем сходишь.

— Я телефон дома оставила. Поэтому ограничилась походом в продуктовый. За телефоном вернулась…

На экране мигает значок о пропущенном вызове.

От Артема.

— Артем звонил?

— А? — отзывается из кухни.

— Артем звонил, говорю.

— Да, звонил. Но, кажется, вам говорить не о чем, так?

Сжимаю телефон в кулаке: вот что ему еще надо?

Я в сторону отошла, не мешаю ему жить так, как хочется! Пусть гуляет со своими девушкам и оставит меня в покое. Нас… Нас оставит в покое!

Мама смотрит на меня продолжительным взглядом и начинает собирать на стол.

— Садись-ка, мы с тобой чай выпьем, если никуда не собираешься идти. И что за раздумья, барышня? — подтрунивает. — Только не говори, что собралась простить кобеля гулящего!

— Нет, ничего такого. Просто…

Сама не знаю, к чему эти сомнения.

Такое ощущение, то мы расстались, но не отпустили друг друга.

Или он меня отпустить не может?

Приходит во снах, напоминает о себе постоянно.

— Просто что? Ань… — мама делает паузу. — Я надеюсь, что мы с отцом тебя достойной девушкой. Не той, которая бросается к ногам мужчины по первому его зову. Иначе что… Так и будет об тебя ноги вытирать, как о коврик у двери. Есть у нас такой пример в семье. Двоюродная сестра моя, знаешь же…

— Да, — киваю. — Как не знать. Тетя Лада у нас имя нарицательное.

Я эту историю знаю, но мама все равно напоминает:

— Лада тоже вышла замуж за красивого, да состоятельного. Правда, ему успех быстро голову вскружил, и пошли бабы-пьянки-гулянки. Лада много раз от него уходила, потом обратно бежала, как он прощения попросит. И толку от этих скандалов? Уходя, уходи! Не жизнь, а сплошные мытарства. Какая цветущая, красивая женщина была, вся высохла — сухая, как вобла, диета себя истязала, пока ее престарелый кобель по молодухам скакал. Ни одной диете не под силу состязаться с молодостью… Сама же знаешь, чем все закончилось, да?

— Знаю, мама. Можешь не говорить.

Однако мама будто бы меня не слышит, подводит итог истории, финал, который и так наизусть знаю.

— В итоге настругал этот кобель своих двоих и нагулял вне брака еще одного, которого в семью привел. А Лада, что? Дура! Она столько, прости за выражене, говна уже съела, что и этот выкрутас проглотила, начала нагулыша воспитывать, как своего. Остепенился на время ее муж, но надолго его не хватило. В очередном загуле помер прямо на молодухе, позорище! От таблеток, чтобы силы было по шлюшкам скакать… Мало того, что помер, так еще и банкротом стал, оказывается. Теперь Лада тянет и своих двоих, и ребенка чужой бабы. Оно тебе надо, Ань? Вот честно скажи…

Я уже начинаю жалеть, что в каком-то слезливом порыве рассказала маме о ребенке Артема от бывшей. Теперь она это припоминает мне и разрисовывает будущее:

— Чай не семейная эта мымра твоего Артема… Простишь его — дурой будешь. Того и гляди, оттяпает красавчик своего сына и тебе всучит: воспитывай, любимая, а сам будет гулять по бабам. А ты будешь при нем как домработница и нянька бесплатная. И своего старшенького он больше любить будет, так и знай…

— Мама, хватит. Прошу тебя. Чего ты разошлась?

Мама вытирает ладонью пот со лба:

— Потому и разошлась, Аня, что этому подлецу хватает наглости твоим родителям звонить и качать какие-то права!

— Что?

— А ты думаешь, он с нами деликатничал? Всегда на нас свысока смотрел, до тебя не дозвонился, принялся мне наяривать, командир нашелся. Требует он… От шлюх своих пусть требует!

— Вот так, значит, да?! — произношу в сердцах.

— Смени номер, Аня, — советует мама.

— Не хотела, но, пожалуй, ты права. Так и сделаю… Рвать отношения, значит, рвать их окончательно.

— Вот и правильно. Тебе отдых нужен, спокойствие! А не выслушивать амбиции кобелей гулящих.

***

Он

Немного позднее

— Ма… Па… Держите свою семгу, блин. Ездил за ней на другой конец города. Больше бензина сжег, из-за вашей копеечной скидки! — гремит в коридоре голос брата.

Родители, что сидят на диване притихшими, переглядываются между собой. Вздыхают, прячут взгляды. Я им все рассказал, пусть знают, что творится. Надеюсь, больше я не услышу от них ни слова о том, какая замечательная невестка была бы из Полечки, и не стану скрипеть зубами после их замечаний, что я слишком мало помогаю брату.

Домогался, к чертям!

— Кстати, она даже на стейки не распиленная. Сами как-нибудь…

Я подрываюсь и влетаю в коридор.

— Давай сюда, Дэн!

Забираю пакет с замороженной рыбиной у ничего не подозревающего Дениса.

Брат улыбается мне беззаботно, приветливо. У меня под ребрами колет: как он может мне так улыбаться и творить пакости за моей спиной?

— Здоров, Тем, ты как? Как Димка? — уточняет он.

С улыбкой.

И от его улыбки во мне просыпается зверь.

Я отвешиваю ему удар по лицу замороженной рыбой, и через миг добавляю несколько ударов по лицу и корпусу, забив брата в угол прихожей.

— Отец. Беги разнимать! Ой-ой-ой… — ахает мама.

— Спокойно! — рычу, отойдя.

Брат не ожидал. Не ожидал нападения.

У него половина лица разбита, и руки подняты с опозданием в знак защиты.

— Ты… чего?! — хрипит.

— Ты заслужил, — бросаю. — Ты — отец Димы. Я все знаю. Полина сказала, что это ты ее проконсультировал в некоторых вопросах и тонкостях моих семейных отношений. Знала, гадина, с какого бока зайти. На родителей надавила жалостью. С твоей подачки.

— Какой отец! Ты че гонишь!

— Такой. Поздравляю, б… Папаша! — швыряю ему в лицо листы бумаги. — И что ты будешь с этим делать, удод?

Глава 35

Глава 35