Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер". Страница 14

Сестра оставляет в покое мои волосы и подходит к Ангелу, который опять склонился над какой-то небольшой кастрюлькой. И тут… Да лучше бы она и дальше хватала меня за патлы!.. Её ладонь проходит по боку брата и, спускаясь ниже, лапает его за задницу. Не глядит, не соскальзывает случайно, а именно лапает. Он тут же, что-то шепчет ей на ухо, видимо выражая свою реакцию на её выходку, и Майя с нарочито обиженным «ну ты и злюка», цапает его зубами за лопатку. Ангел шикает и смеётся, в шутку отталкивая её.

 — Достань лучше тарелки, — он показывает рукой на шкафчики, и Майя открывает их в поисках нужной посуды, а я со злостью смотрю на ярко розовый след на белой ткани, оставленный её помадой.

Появляется странное желание, стянуть с него эту чёртову футболку и затолкать в мусорное ведро, как будто она пометила его, как свою собственность.

 — Эмиль. Как ты? — Ангел ставит передо мной тарелку с тушёными овощами и обалденно пахнущими кусочками мяса.

 — Не так плохо, как ожидалось, — поднимаю на него глаза. — Спасибо…

Я знаю, за что именно благодарю, и он тоже прекрасно понимает за что.

 — Обращайся, всегда к твоим услугам, — он в шутку прикладывает ладонь к сердцу и почти незаметно кланяется.

— Вино доставать? — это Майя, уже нырнувшая за широкую дверцу холодильника.

— Доставай, — Ангел садится напротив меня за стол. — Мелкому сок.

Я поднимаю бровь, брат делает строгое лицо, но глаза с искорками смешинок.

 — Я не люблю вино, это для девочек, — и победно улыбаюсь, последнее слово за мной.

 — Май, там сок апельсиновый строго для мальчиков, — Ангел так же победно смотрит в ответ, давая понять, что сверху всё же он.

На столе появляются высокие бокалы под вино и стакан под сок. Майя разливает содержимое бутылки и пододвигает один бокал Ангелу. Сок с пакета заполняет мой стакан, и я сам тянусь рукой за ним. Вроде бы всё и можно сесть за стол, но Майя не спешит. Заходит за спину брату и обвивает его шею руками, при этом держа свой бокал в руке.

 — Май… Я так соскучилась… — шепчет ему чуть ли не в ухо.

 — Милая, тебя не было всего два дня, когда успела то… — отвечает сестре, а смотрит прямо мне в глаза, уже без смешинок, серьёзно.

 — Мне и дня хватило… — яркие губы смыкаются на мочке его уха, а я забываю как дышать.

Не знаю куда деть свои глаза, и тут ловлю взгляд Ангела. Он приковывает, держит, не даёт думать, не даёт отвлечься на что-то другое, кроме этих зрачков в голубой радужке. На миг теряюсь во времни, но когда я моргаю, пытаясь прийти в себя, Майя уже сидит по левую сторону от меня, мелкими глотками отпивая из своего бокала.

Аппетит пропал почти безвозвратно, настроение в ноль. Я пытаюсь втиснуть в себя такие желанные ещё полчаса назад кусочки еды, но вкуса не чувствую совсем. Мне обидно и неприятно. Хотя весомой причины для такого настроения как бы и нет. Разве я не знал, что они вместе? Знал, даже больше того, попытался переварить этот факт и принять. Разве мне кто-то обещал вести себя прилично и не травмировать мою детскую психику (ну это я загнул конечно, но всё же). Нет не обещал. Да и я не маленький мальчик, поцелуями меня не удивишь (нет, ну их первый удивил конечно, даже не удивил, а шокировал).

Тогда почему у меня такая реакция? Как будто Майя посягнула на то, что принадлежит мне. Хотя по сути в этом доме нет ничего моего… и никого. Я тут гость всего лишь на пару лет, потом наши пути разойдутся, возможно даже навсегда. Они останутся в своём искажённом мире денег и вседозволенности, а я… Я найду свой мир…

Всё это я понимал и понимаю сейчас, но почему тогда так обидно, так царапает внутри, так хочется просто встать и уйти подальше он неё…, но не от него… Мне кажется, или то что сейчас со мной происходит, имеет самое банальное определение и название — РЕВНОСТЬ…

====== Май : Люблю. ======

Эмиль неохотно ковыряет еду в тарелке и почти с силой заталкивает её в себя. Что-то поменялось в его настроении буквально за минуты и я, кажется отлично знаю, что и почему.

Да, моя сестра всегда была без лишних комплексов, и выставление своих чувств на людях для неё почти норма. Нет, она не лезла целоваться и не пыталась запустить свою руку мне в штаны (что уже очень хорошо), но вела себя не совсем, как сестра. Обычно другие это воспринимали, как шутку и шалость близнецов, не подозревая даже, что очень часто мы делим одну кровать на двоих, и вовсе не для сна.

Я частенько закрывал глаза на её выходки по большей части потому, что мне было наплевать на мнение других. Единственное, чего я хоть как-то страшился — это гнева отца. И не потому, что боялся оскорбить чувства любимого родителя, просто так получилось, что пока что большая часть акций нашего совместного бизнеса принадлежит ему. И осталось всего ничего — два года. Эмилю стукнет восемнадцать и… Как интересно совпало — у нас с ним разница в днях рождения всего три дня. У него восьмого октября, у меня двенадцатого… С разрывом в десять лет.

-… как дела в школе, птенчик? — это Майя пытается расшевелить мелкого, а я отвлекаюсь на их разговор.

 — Нормально…

 — Друзей нашёл? — она подливает ему сок.

 — Как бы…

 — А девушку?

 — Нет…

 — Ну ты у нас красивый мальчик, быстро найдёшь… — Майя протягивает руку и слишком нежно гладит его по щеке, задевает пальцами колечко в губе. Эмиль дёргается в сторону, отстраняясь.

А во мне нарастает раздражение. Я же знаю, к чему это всё. Не смотря на мои просьбы, она всё же пытается делать мелкие шаги, согласно своим планам. И эти поцелуи на показ, и поглаживания младшего по волосам и лицу.

 — Я не спешу… — Эмиль ещё ниже склоняется над своей тарелкой, так что упавшие волосы почти прячут его лицо.

Хочется шлёпнуть по тонкой руке с аккуратными длинными ноготками, которая опять зарылась в черноволосую голову, убирая пряди за ухо. Я же вижу, ему неприятно, но молчу. Не хочу, чтобы выглядело так, будто я его защищаю, хочу чтобы он сам показал ей свои зубки. Главное проследить за тем, чтобы сестра не перегнула палку в своих «невинных» поползновениях.

 — Спасибо… — Эмиль отодвигает тарелку и с видимым облегчением встаёт из-за стола.

 — Может в бассейн с нами? — Майя тоже встаёт.

 — Нет… Я фильм собирался посмотреть, — и поспешно покидает кухню прежде, чем сестрица успевает предложить ещё что-либо.

* * *

 — Боже, ну что ты злишься, я же ничего не сделала… — Майя сидит на краю бассейна, болтая ножками в воде. — Я просто поиграла немножко роль старшей сестры, поухаживала, попереживала.

 — Роль?

 — Ну конечно. Я же понимаю, что так надо. Ты вот тоже притворяешься таким добреньким, даже улыбаешься ему, — она поправляет слишком откровенный лиф купальника на груди.

 — Притворяюсь… — интересно, это именно так выглядит со стороны, и Эмиль воспринимает это так же? Как притворство?

 — Ну вот видишь… Нет, я бы конечно не против немного сблизить наши родственные отношения…

 — Май, я же просил.

 — Да знаю я, знаю… Но и ты меня знаешь: эти невинные глазки, эта нежная детская кожа… Мой фетиш… — она закатывает глазки, для наглядности сказанного.

 — Твой так называемый фетиш, обходится нам иногда большими проблемами. Вспомни только случай год назад с этой серенькой малышкой…

 — О-о-о… Такое не забудешь, одно из моих лучших приключений, если не считать тебя, братик, — притягивает меня к себе за мокрые волосы и легонько скользит по губам. Не целует, просто лёгкое касание.

 — Я думаю для неё это тоже было приключением, только вряд ли лучшим.

 — Ну… Май, она сама виновата. Нельзя быть такой наивной дурой.

 — Детка, девочке было всего пятнадцать. Там просто ещё нечем думать в таком возрасте.

 — Ха… Не скажи. Она состряпала неплохой план, попытавшись затащить тебя в постель. Только вот меня не учла и то, что я своё так просто не уступаю.

 — Это всего лишь заигравшийся в любовь ребенок…

 — Май, ты сам не пошевелил и пальцем, чтобы упростить потом её положение. Неужели сейчас жалеешь? — прохладные пальчики гладят мою спину.