Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер". Страница 37

 — Да замолчи ты! — уже почти тянусь схватить её за плечо, но вовремя отдёргиваю руки.

Я знаю, она делает это специально, чтобы разозлить меня. Надеется, что в ярости я не буду контролировать своих чувств.

 — Что остановился? Давай же! Тебе хочется…

Мне и правда хочется. Хочется сомкнуть пальцы на её горле и заставить замолчать. Но потом… Потом будет желание. Она меня так научила, и я не уверен, что успел измениться за такой короткий срок.

 — Я к себе. Мне ещё поработать надо… — убираю пустую чашку со стола и ставлю её в мойку.

 — Вали… И советую закрываться на ключ, а то мало ли ночью нагрянет озабоченная сестричка…

 — Ты ненормальная…

 — Ты такой же… Моя половина… — негромко мне в спину.

====== Эмиль: В ожидании Нового года. ======

До Нового года оставалась всего неделя, когда в наш дом приехал отец.

Раньше у меня как-то не было времени рассматривать его, так как на похоронах мамы я вообще был в прострации. Теперь же я заметил, что близнецы многим похожи на него. Те же правильные черты лица, те же голубые глаза, те же белые волосы. Только у близнецов выбеленные краской, а у него сединой.

И только теперь, я стал понимать маму. Ведь она наверное любила его так же, как я Ангела. Мне тоже причиняли боль, а я вопреки всему так и не смог возненавидеть. Я так же как она, надеялся и верил, хотя знал, что в любой момент могу опять остаться один.

Если к Майе отец открыто проявлял свою любовь, то с Ангелом у него были только деловые отношения, или же мне просто так казалось со стороны. Не знаю…

Что до меня, то это особый случай — я был удостоен только пренебрежительного взгляда, когда впервые увидел его утром за столом в столовой. Такое поведение скорее всего было вызвано моим внешним видом. Недоумение в его глазах сменилось брезгливостью, когда он рассмотрел большой нарисованный кулак на моей футболке с оттопыренным пальцем, показывающим «фак». Правда мужчина быстро взял себя в руки и одел на лицо полное безразличие, как будто меня вообще здесь не было. Хотя втайне я подозревал, что явись я с накрашенными глазами, меня вообще бы не пустили за стол. Было видно, что мои колечки в брови и губе явно мешали ему спокойно вливать в себя кофе из миниатюрной чашки.

Как будто защищаясь от его колючего взгляда за столом, я сел возле Ангела, жалея что мы не одни, и я не могу вжаться ему в бок, чтобы спрятаться от этих поблекших голубых глаз его отца…нашего отца.

 — Как идут дела на фирме? — отец слегка касается губами чашки и смотрит на Ангела.

 — Последний договор, как я и говорил, подписали без проблем. Остался только тендер на новый жилой комплекс. — Ангел слегка улыбается, смотря себе в тарелку и сжимая под столом мою руку.

 — Надеюсь он наш? — отец хмурит брови.

 — Конечно. Осталось только подождать конечных результатов. Только и так понятно, что наши предложения лучше. — Ангел хмыкает и тоже делает глоток кофе.

 — А в школе как обстоит ситуация?

Я аж подпрыгиваю на стуле, по инерции придвигаясь ближе к Ангелу. Он смотрит из-под ресниц предупреждающе, и я теряюсь. Мою руку уже не держат. Конечно понимаю, запалить нас перед отцом, вот так вот сейчас — крайне глупо. Но, блять, как же хочется наплевать на всех и дотронуться до него. Не по-братски.

 — Нормально… — бурчу и начинаю ковырять вилкой в своей тарелке.

 — Очень объёмный ответ, не находишь? — отец даже перестаёт есть и смотрит только на меня.

 — У него почти всё на отлично, — вступается Ангел, видя что я не могу из себя хоть что-то выдавить.

А я бы и рад. Я же не трус. Не мямля какая-нибудь. Да и Ангелу вон в первые дни как отвечал, аж до посыла на энные места. А вот перед этим человеком, зовущим себя моим отцом, меня просто клинит и я немею.

 — Девушка есть?

 — Есть-есть. Такая же чудная, как и он, — это уже Майя встряла. — Представляешь пап, у неё волосы голубые.

 — Ну что же… Представляю. — прямо чувствую, как он ещё раз сканирует меня взглядом. — Вот только не пойму я. Ваш младший брат, что немой? Сам не способен ответить?

 — Способен. — поднимаю голову и смотрю прямо в его глаза, голубые и ледяные. — Просто нет желания.

Все замерли, и в полной тишине слышно только странный смех отца. Он смеётся? Какого хера ему смешно?

 — А я думал ты такая же мямля как твоя мама, а у тебя оказывается и от меня есть немного.

Я вскакиваю, не замечая как притихает кухарка Ольга, только что вошедшая в дверь, и как закусывает губу Ангел.

 — Не смей трогать маму! — руки сами сжимаются в кулаки. — Ты…

 — Малыш… Шшш-ш-ш… — слышу, как тёплые пальцы обхватывают мою ладонь и тянут назад на стул.

Не замечаю удивлённый взгляд Майи и заинтересованный отца, слышу только эти ласковые нотки в голосе, которые действительно действуют успокаивающе. Затихаю и опускаюсь на своё место. Действительно, что это я? Я же не думал, что этот человек, приходящийся мне родственником, и по нелепой случайности — отцом, будет вести себя соответственно? Я и раньше подозревал, что всё будет именно так.

Чувствую, как Ангел ещё раз сжимает ободряюще мою ладонь и отпускает. Такое чувство, как будто на морозе снял тёплую варежку. Тепло-тепло, а потом раз и ледяной воздух по пальцам. Да он прав, незачем привлекать лишнее внимание.

 — Эмиль, — отец немного повышает голос, и я поднимаю на него глаза. — Хочешь ты этого или нет, но теперь нам нужно существовать вместе, потому что ты теперь часть нашей семьи. Я не буду врать и говорить, что сожалею, что не знал тебя раньше и ещё всякую чепуху подобного рода. Я знал о тебе со дня твоего рождения. Но… Это был выбор твоей матери. Она прекрасно знала, что я женат и ни при каких условиях не разведусь. Знала, что у меня дети. Да, я был против ребёнка на стороне, и если бы всё зависело только от меня, тебя бы сейчас тут не было. Но вышло, как вышло. Твоя мать тоже в какой-то мере была упрямой, и решила сделать по-своему. А я по жизни склоняюсь к тому, что если человек сам создаёт себе проблему, то сам должен её и расхлёбывать. Она хотела ребёнка — она его получила, дальнейшее меня не волновало…

Я кажется вообще превратился в бледную копию статуи, и даже сердце замерло в груди. Сейчас не было ничего, кроме боли и отчаяния. А чего я ещё ожидал?

Дурак… Сквозь звон в ушах слышу тихое «Пап». Это Ангел. Видимо пытается прекратить этот односторонний диалог.

 — Май. Не слишком ли ты опекаешь его? Если мне не изменяет память, ему уже шестнадцать. Пора принимать жизнь такой, какая она есть… — опять взгляд на меня.- Ты слушаешь?

 — Слушаю… — сам удивляюсь, как смог выдавить это из себя.

 — Так вот, к чему я веду весь этот разговор. Ты не по своему желанию оказался тут. Я не по своему желанию принял тебя в свою семью. Но как бы мы не сопротивлялись, теперь мы семья. Я не обещал, что буду любить тебя, но я обещаю, что помогу тебе стать на ноги и выпущу в жизнь, как своего сына…

«Боже, когда же он замолчит?»… -… Но в ответ я хочу должного уважения к себе. И если я как-то не так отзываюсь о твоей матери — это вовсе не для того, чтобы оскорбить её память. А для того, чтобы ты понял, не нужно быть как она, нужно быть сильнее и прежде всего думать головой, а потом сердцем и другими органами. Тебе решать — вернёшься ли ты в свою обшарпанную квартиру или поднимешься вверх по лестнице, когда тебе стукнет восемнадцать… А пока этого не случилось, ты делаешь так как я хочу и ведёшь себя соответственно. « Так вот в кого мой Ангел такой »  — Понял? — отец допивает кофе и отставляет пустую чашку.

 — Понял… — выдавливаю из себя и тоже отодвигаю тарелку. Аппетит пропал окончательно.

* * *  — Он почти всегда такой: серьёзный и холодный… — Ангел гладит меня по волосам, изредка накручивая пряди на пальцы.

Я же как обычно в своей любимой позе — в коконе его рук и ног, откинувшийся ему на грудь и положивший свою растрёпанную голову ему на плечо.

 — И с Майей?

 — Не-е-ет… — Ангел смеётся, и обхватив меня обеими руками стискивает. — Майя же девочка, а девочек он балует. Это мы с тобой мужики, с нами нежничать нельзя.