Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину (СИ) - Крыс Виктор. Страница 3

И не хотелось оказаться на месте мигранта, но судьба не благоволила мне. Я завернул за угол и наткнулся на дрона квадрокоптера, который летал низко и сканировал людей.

— Не гражданин! Без чипа определения личности! — провозгласил приговор над моей головой дрон и я сорвался с места. Я бежал прямо на магистраль, то ли двадцати полосное, то ли тридцати, по которому с бешенной скоростью, не подымая пыли, неслись автомобили.

— Стоять, полиция! — прокричали где-то позади, но было уже поздно, я несся по дороге.

Автомобилями явно управлял искусственный интеллект и теперь сохранение моей жизни его проблема, главное не менять внезапно траекторию и скорость бега. Где-то позади разлетелся на куски дрон от столкновения с автомобилем, а я уже перепрыгивал пластиковую переборку между разными направлениями дорожного движения, и в этот момент по мне впервые выстрелили. Куски пластика посыпались на меня, а я лишь ускорил бег. Я не собирался сдаваться. И полицейские, кстати, тоже…

Я перепрыгивал заборы, несясь что было сил, но тут передо мной встал бетонный, серый, неприглядный забор с ржавой колючей проволокой. Такой страшный и такой родной одновременно. Я смог его преодолеть и за забором меня встретили унылые огромные бетонные заброшенные здания.

И прятался как мог, но был уверен, что меня найдут и спасти меня может лишь чудо. Так я думал тогда, а сейчас меня почти нашли…

Заброшенный военный завод час спустя.

— Серега, где неклеймёный⁈ — орал мужик с дробовиком в полной композитной броне и в шлеме, стоя в обветшалом бетонном сером коридоре на третьем этаже огромного заброшенного завода.

— Где-то тут эта сука, на этаже, — зло пробормотал мужчина в бронекостюме и с пистолет-пулеметом в руках. — Ищу по сердцебиению, но его нет рядом. Его сердце не бьется, хотя электромагнитная активность мозга присутствует на этаже, но ни у кого здесь не бьется сердце.

— Проверяю по тепловизору… Нет, не вижу, в этой заброшке никого. Назови хоть направление, где искать, — пробормотал мужчина в броне с дробовиком. — Я эту суку накормлю узбакоином.

— Справа! — крикнул Серега.

— Принял, — механически ответил его напарник и просто пнул закрытую мной дверь, которую тут же снесло вместе с бетонным куском стены.

Дробовик заработал по комнате, где находился я, все вокруг было заполнено иглами, но в меня не попало, так как я был на полу, в яме, и прикрыл себя плитой из дсп, на которую и упал кусок стены и дверь.

Двое полицейских быстрого реагирования зашли в комнату и встали прямо на мою плиту, вдавив меня в пол. Но я не издал ни звука, сейчас решалась моя судьба и никто не собирался меня жалеть.

— Ну и где эта сука?

— Не знаю, но сигнал пропал. Словно он на нижнем втором или верхнем этаже этого заброшенного завода, — холодно проговорил Серёга. — Я уже поставил наружных дронов, они его ищут уже снаружи, но это заводская территория, сам понимаешь. Воздушные дроны не везде могут пролететь, а сигнал не проходит в тоннелях. Завод построен еще во время первой ядерной войны…

— Да знаю я, но сука! — раздраженно проговорил напарник Сереги, перезаряжая дробовик. — За неклейменых по сто штук дают. Даже за мертвого! Ищи, Сережа, ищи, мы на эти бабки заживем.

— Я в курсе, — хмуро проговорил Серега. — Странный этот немеченный, у него сигнатура мозга… словно он не прошел заражение при третьей пандемии. Впрочем, плевать, я машину хочу, на двигателе внутреннего сгорания.

— А мне кредит за Альтушку Белорусскую отдать бы с этих денег, да новую взять, из тех, что рожать могут.

— Турецкую или корейскую хочешь?

— Не-ет, сейчас скидки на японских Альтушек, а нет… Смотри, у-у-у, сюка, — проговорил мужик в броне, в его очках, встроенных в шлем, что-то светилось. — Этот неклеймёный где-то накосячил и очень сильно. За него полляма дают. Он что, в парке на памятник насрал?

— Сука, — вздохнул Серёга. — На улице дроны тепло уловили, он линяет отсюда. Район уже оцепили, но ненадежно, неклейменый явно не простой, он может быть шпионом или одним из верующих из Сибири. Они там быстрые как волки и сильные как медведи.

— Вот тварь! Быстрее, Серега, быстрее, от нас линяет целых две альтушки порнозвезды уровня Алексы, не меньше! — прокричал второй полицай и ломанулся наружу. На его броне зажужжали моторчики и он, проломив окно в коридоре, сиганул с третьего этажа.

— Неклеймёный, опытный… Зачем он приперся в город? — спокойно проговорил Серега в полной тишине, словно самому себе. — Не знаю, что он натворил, но если он будет еще тише и умнее, то нам его будет очень сложно поймать. Особенно если он сольется с толпой.

Мое сердце замерло. Камеры, размещенные на полицейских, явно писали все, что видели и говорили эти полицейские быстрого реагирования. И сейчас Серёга обращался ко мне.

— Тревога объявлена в трех районах, согласно уставу дроны будут прочесывать местность этого заброшенного завода до утра или обеда, — хмуро проговорил Серега. — Жаль, что камеры на заводе отключены наркоманами и гормонолюбами еще лет пять назад, а завод прочесывать никто не будет, он немного фонит и слишком огромен.

Полицай сиганул в окно третьего этажа, словно не чувствовал веса брони, он явно либо усилен телом, либо как его напарник, броней. Но он помог мне.

Сердце пыталось бешено биться, а я успокаивал его как мог. Нельзя спешить, вот вообще нельзя, я из иного мира, я из прошлого, меня убьют в лучшем случае. Надо лежать в яме, прикрывшись листом ДСП и кусками бетона до упора…

Я молчал и не шевелился, затем прикрыл глаза и начал проматывать в голове то, что случилось со мной. А только затем начал действовать, без действие для меня подобно смерти.

Завод был и правда огромен, спасибо Сереге, который почему-то меня спас и дал краткое руководство. Я спустился в подвалы завода, нашел работающий водопровод и умылся, провел ревизию вещей и отобрал самые яркие. Ведь яркий не всегда заметный.

Их надену завтра. Мыло из кафешки, надоенное в пакетик, было для меня шампунем, осколок стекла, обмотанный тряпкой, стал бритвой. Я сиделу зеркала и корчась брил голову, часто царапая голову, но это лишь часть задачи. Мне надо было опухнуть и изменить внешность, для этого я насыплю камней в кроссовки, а также сделаю себе подтяжки, чтобы изменить осанку. Аккуратно подложу камни за щеки, чтобы меня было сложно узнать, а также буду бить себя по лицу, чтобы опухнуть, но без синяков.

— Да за что мне это? Мама, роди меня обратно, — тихо прошептал сам себе, укладываясь спать. — Надо как-то выйти из города, но как?

Ночь прошла беспокойно, выход на улицу меня пугал до ужаса, но все оказалось лучше, чем я предполагал.

И вот бодро шагаю уже пятый час по городу, ориентируясь по реке, поскольку никакие указатели мне не помогали, обращаться с глупыми вопросами к прохожим просто боялся. А солнце уже клонилось к закату.

И вот, когда начало темнеть, а я почувствовал на затылке дрожь ужаса, увидел бабушку лет семидесяти, что несла сумки, очень тяжелые. А бабушки во все времена были источником ценной информации, особенно если им слегка помочь, а мне надо узнать в какой стороне хотя бы конец города.

— Может не стоит, — скривился я. — Стариков я здесь еще не видел…

Но все вокруг спешили домой, а ночью ловить нелегалов как я самое время, и страх погнал меня к старушке. Ну, как старушке, не смотря на седые волосы, огромные сумки, строгий пиджак и юбку бабуля была еще в форме. Ну, для этого мира не очень-то удивительно. Я же сам скорее был необычен, сомневаюсь, что сейчас с лысой башкой я красавчик.

— Давайте я вам помогу, — проговорил я. — Вам же тяжело?

Бабушка, которая передыхала возле сумок, посмотрела на меня ледяным взглядом.

— Че? — выдохнула женщина.

— Сумки тяжелые, помочь предлагаю, — чуть громче проговорил я.

— А, ну давай, — отошла седая от сумок. Женщина лет пятидесяти, и почему я решил, что ей семьдесят? Не понятно, может, издалека не разглядел.