Опаленные крылья - Эштон Элизабет. Страница 12

Джулии пришло на ум, что это будет достаточно трудно сделать, принимая во внимание их ежедневные верховые прогулки, и, когда следующим утром девушка появилась перед Арманом, нацепив на себя маску прилежной, но равнодушной ученицы, она обнаружила, что наставник и сам намерен держать дистанцию, причем как можно более отдаленную, насколько позволят обстоятельства. Он приветствовал ее с холодным равнодушием, смешанным со скрытым почтением, и ни разу не прикоснулся к ней, когда учил ее, как правильно садиться в седло и слезать с лошади. Арман старательно избегал любых физических контактов, и это раздражало Джулию. Не было никакой нужды обращаться с ней как с прокаженной! И когда они вернулись с небогатой на события прогулки легким галопом по болотам и Арман взял поводья Бьянки, чтобы отвести ее в конюшню, Джулия заявила, что будет его сопровождать. Не потому, что страстно желала увидеть надворные постройки, а просто не хотела доставить ему удовольствие избавиться от нее так быстро.

— Я хочу посмотреть, где обитает Бьянка, — весело сказала она, бросив на него мстительный взгляд.

Легкое пожатие плечами и холодное «Как пожелаете, мадемуазель» были ей ответом, и вслед за Арманом она обогнула дом, ведя в поводу Бьянку. Здесь Джулия увидела целый город: Мас был самодостаточным поселением со своей пекарней, мельницей, гаражами, конюшнями, винными погребами и неизменным выводным кругом для лошадей с крытыми трибунами, где иногда проводились свои courses libres. Арман снял с Бьянки седло и уздечку и отпустил ее на волю. Кобыла сразу же опрокинулась в мягкую пыль и, повалявшись вволю, рысью пустилась к группе своих подружек, стоявших почти по колено в болотистой заводи.

— Мы держим их в конюшне только в плохую погоду, — объяснил Арман. — Лошади в Камарге — маленькие, но крепкие и свободолюбивые животные.

Он понес упряжь в сарай, а Джулия не могла отвести взгляд от широкого простора равнины и неба, протянувшегося до соленых вод озера Вакарес, почти слившегося с облаками. Огромное пустое вечное пространство, существовавшее еще до того времени, когда римляне пришли сюда и оставили следы своего пребывания на этой земле.

Вернулся Арман и встал рядом с Джулией. Его взгляд блуждал по ландшафту.

— Все это превращается теперь в источник прибыли. — В его голосе звучала горечь. — Это место, — он резко дернул головой в сторону трибун, — используется летом для родео. Зрелище привлекает туристов. Даже эта часть страны уже осквернена. Символ gardiens, — он указал на значок, приколотый к рубашке, на котором были изображены распятие и сердце, — унижен. В Арле его продают на каждом шагу в маленьких магазинчиках как сувенир вместе с копиями наших шляп и моделями горных вершин с белыми пони.

— Вы тоже gardien? — спросила с интересом Джулия, сделав в уме заметку приобрести несколько презренных сувениров для Джеки.

— Да, мадемуазель, член Братства, в обязанности которого входит охрана Камарга и сбережение его традиций, — с гордостью ответил он.

Значит, он больше чем просто пастух. Девушка взглянула на него с уважением:

— Наверное, это великая честь — быть gardien?

— Мы так считаем, мадемуазель, но богаче от этого не становимся, — откровенно признался он. — Наше, жалованье далеко не королевское, но туристы приносят нам дополнительный доход. — Он сардонически улыбнулся.

К ним вприпрыжку бежала Дениза. Она была уже недалеко, когда Арман обернулся.

— А я-то удивлялась, куда вы пропали, — сказала художница Джулии. — Я видела, как вы вернулись с прогулки.

— Мне рассказывают о gardiens, — улыбнулась та.

— А, группа посвященных, — пренебрежительно заметила Дениза. — Как-нибудь я покажу тебе интерьер одной из лачуг, в которых они привыкли жить. Сейчас, правда, они имеют обыкновение селиться в общежитиях для рабочих, а лачуги покупают богатые люди, чтобы пользоваться ими, как коттеджами, в выходные.

— Надеюсь, что они страдают там от москитов, — мстительно вставил Арман. — Au revoir, mesdemoiselles, у меня много работы. — И он ушел, широко шагая, а Дениза обиженно надула губы.

— Неуловимый какой-то, — пожаловалась она. — А я-то надеялась, что он даст мне возможность сделать с него набросок. — Ока указала на альбом, который несла в руке.

— Не думаю, что он высоко ценит художников и их работу, — не подумав сказала Джулия, затем, спохватившись, поспешно добавила: — Кроме того, чтобы понять искусство, нужен утонченный вкус.

— Но некоторые прекрасные произведения искусства были сотворены пещерными людьми, — напомнила Дениза, враждебно взглянув на нее. — И если Арман имеет невысокое мнение о художниках, еще хуже он думает об английских девушках. Они прибывают сюда толпами в сезон экскурсий и пользуются успехом у gardiens. Мужчины называют их «горячими бабенками».

Джулия вспыхнула и отвернулась. Итак, Арман подумал, что она сама напрашивалась на поцелуй во время их стычки в коридоре. Девушка вспомнила его слова: «Это что, предложение?» И она по наивности спровоцировала его, не ожидая в этот момент, что он может неправильно истолковать ее слова. А потом он ясно дал ей понять, что не расположен к дальнейшему общению, что принимает за очередную английскую «горячую бабенку» без чувства юмора. Отвратительный, самодовольный сноб, подумала она в бешенстве, будто бы ей нужны его поцелуи! И хотя он делает вид, что презирает туристов, посещающих усадьбу, он живет за их счет, притворяясь благосклонным, завлекая значком gardiens и внешностью. Наверняка получает за это хорошие чаевые. Она покажет ему, что Джулия Арчер совершенно другая. Девушка уже сожалела о своем глупом капризе — и зачем она увязалась за ним на конюшню? С этого момента она ему больше слова не скажет. Рядом с ней айсберг покажется ему языком пламени.

Глава 3

За столом Арман не появился. Ги объяснил, что он часто остается обедать с работниками на ранчо, и злобно добавил:

— Так и должно быть всегда.

Тотчас же вспылила Дениза. Она гневно заявила, что Арман здесь, в поместье, — самый важный человек, без него все давно бы уже развалилось и пошло прахом, а это совсем не выгодно в первую очередь самому Ги.

— Хорошо, хорошо, tais-toi [26], — попытался он успокоить сестру. — Все мы знаем, что Арман — совершенство, но ты должна признать, что он блистает только в своей среде, и в воскресенье мы в этом убедимся. — Он взглянул на Джулию: — Я слышал, что мне доверят отвезти тебя в Арль.

— И только ради тебя позволят взять машину, — подхватила Дениза. — Все последние годы мы добирались туда на автобусе.

— Покойного Жана это не заботило, — заметил Ги, — мы даже и не надеялись, что он когда-нибудь согласится нас туда подбросить.

Он не притворялся, что скорбит о своем кузене, чья смерть существенно улучшила его собственные перспективы.

— Расскажи мне об этом празднике, — попросила Джулия.

Ги объяснил, что День святого Георгия, отмечаемый каждый год в Арле, с давних времен был праздником gardiens. Они со всех концов съезжаются на лошадях в город, чтобы присутствовать на обряде в церкви Святого Георгия, который считается их покровителем. Его статую выносят из храма и устанавливают во дворе на постаменте, чтобы лошади тоже могли присутствовать на торжестве. Затем следуют выборы королевы праздника и различные зрелища, которые устраиваются на огромной римской арене, построенной задолго до Колизея и чудом сохранившейся.

— Все очень колоритно, очень по-провански, — с воодушевлением закончил Ги. — Я обязательно возьму альбом — там всегда есть то, что стоит увековечить.

Джулия все еще сомневалась, будет ли это интересно и для нее, но шли дни, и она стала ждать поездку с нетерпением. В конце концов, она увидит город, где, несомненно, есть магазины, в которых она не была целую вечность. Ее обычный распорядок дня не был особенно волнующим: утренние уроки верховой езды с Арманом в ледяной атмосфере, дневные прогулки с Ги или позирование для портрета, который он писал с нее, а по вечерам игра в карты с дедом.