Где оживают грёзы - Анджелес Джанелла. Страница 63

– Но я не просила…

Аарос выхватил у нее мешочек и, ликуя, скрылся в толпе.

Несколько секунд они смотрели ему вслед, а потом со смешком повернулись друг к другу.

– Он всегда такой?

– К сожалению, да. – Ее кожа тут же покрылась мурашками. Когда Каллия обхватила себя руками и потерла плечи, Демарко начал расстегиваться. Она нахмурилась, когда он без предупреждения набросил сюртук ей на плечи. – Это еще зачем?

– Дело к ночи. Вы можете замерзнуть.

– Хотите заставить меня прикрыться? – сухо спросила Каллия. – Сейчас достаточно тепло, это не обязательно.

– Ладно, тогда можете вернуть.

Но сюртук так приятно пах. Свежая нотка дыма, густой пряный аромат парфюма. Или средства для укладки, которым он пригладил непослушные волосы, – Каллия только сейчас это заметила. Уставившись вдаль, она поплотнее закуталась в сюртук. Демарко промолчал, закусив губу, и жестом предложил ей продолжить путь через толпу зрителей, которые по-прежнему бродили по улицам. Каллия не планировала гулять с ним второй раз за день, но чего еще она ожидала, когда предложила ему прийти?

Во имя Зароза, зачем она вообще его пригласила?

– Вы сегодня устроили хорошее представление.

Каллия бросила на него взгляд искоса.

– Вы что, похвалили меня?

– Могу и покритиковать, если хотите.

Это была какая-то шутка, не иначе. Сегодня все прошло безупречно. Каллия уловила всеобщее настроение, видела море лиц, смотревших на артистов с изумлением и восторгом.

– Мне казалось, мы договорились узнать друг друга получше, Демарко. О делах поговорим позже.

– Согласен, – ответил он. – Ведите.

Они пробрались через поток медлительных зрителей, глазевших на циркачек, которые продолжали стоять на сценах, гордые, как произведения искусства. Близняшки Старлинг снова заняли два пьедестала друг напротив друга, соединенные таким тонким канатом, что казалось, будто они ходят прямо по воздуху. Рова, укротительница зверей, разгуливала между пьедесталами с Айей, перед которой все опасливо расступались. В воздухе звенел смех, раздавались изумленные возгласы и вздохи. Оживленный стук барабанов и резкие звуки струнных сливались в песне.

– Все шоу должны быть такими, – задумчиво произнесла она, крепко обхватив локоть Демарко. Ей было тепло и спокойно. – Громкими и непредсказуемыми, вечно в движении. Если бы «Феерия» была больше похожа на это, Глориан уже был бы спасен.

– Или уничтожен, если послушать их. – Он кивком указал на угрюмую группку, торчащую посреди хаоса. Мэр Эйлин, стоявший посередине, скрестил руки на груди, отказываясь поднимать взгляд, как будто здесь не на что было посмотреть.

Каллия и Демарко обменялись заговорщическими усмешками. Из его плотно сжатых губ редко вырывались шутки, но, когда это все же происходило, они радовали ее вдвойне.

– В любом случае сегодняшнее представление удалось на славу, – сказала она. – Ах, если бы каждое выступление проходило так же!

– Да, но в жизни есть не только сцена. – Демарко склонил голову набок, глядя на нее. – Чем вы любите заниматься в свободное время? Если, конечно, у вас есть другие увлечения.

– Конечно есть. Я не такая уж ограниченная. – Каллия прикусила язык и задумалась. Разумеется, именно тогда, когда требовался быстрый ответ, в голову ничего не приходило. – Я люблю танцевать.

– Это тоже связано с выступлениями.

– Ладно. – Каллия скрипнула зубами. До этого момента она даже не осознавала, насколько тесно ее жизнь связана со сценой. Настолько, что у нее почти ничего не было за ее пределами. – Раньше я выращивала цветы в собственной оранжерее.

Демарко слегка приподнял брови. Каллия еще никому об этом не рассказывала. Даже Ааросу. Этот кусочек своей жизни она хранила глубоко внутри. Воспоминания о Доме, которые постепенно становились все туманнее. Но оранжерея, одна из немногих вещей, которые Каллия предпочла бы забрать с собой, по-прежнему оставалась отчетливой в ее памяти.

– Если не считать сцены, это всегда было мое любимое место, – прошептала она. – Каждое утро я приходила туда, чтобы полить цветы или посидеть на крыше. Сидя там в одиночестве, я чувствовала себя по-особенному. Там было так…

– Спокойно, – тихо подсказал он. – Какой цветок вы любили больше всех?

– Вы же не думаете, что я вот так выложу вам все свои секреты? К тому же теперь моя очередь.

На лице Демарко внезапно отразился такой ужас, что ей стало смешно. Она помедлила, задумчиво постукивая пальцем по губам.

– Вы из династии Покровителей. Это самые почтенные волшебники в мире, но вы предпочитаете о них даже не упоминать… Почему?

Ее давно мучил этот вопрос. Каллия предполагала, что все намного больше знали о Демарко, чем она, поэтому никто не задавал вопросов. Но этот человек, за которым стояла такая влиятельная родня, почему-то вел себя так, будто у него вовсе не было семьи. Вот и сейчас его лицо помрачнело.

– Я почти не поддерживаю с ними связь.

– Правда? – Интересно, кто же тогда писал все письма, которые он обычно читал по утрам. – Почему же вы не хотите общаться с родными?

Вздох. Резкий, но ожидаемый ответ:

– Не спрашивайте.

– Серьезно?

– Мы же договаривались.

– Да, но…

– Взгляните на эту ситуацию с другой стороны: вы бы стали отвечать, если бы я задал вам такой же вопрос?

Он знал, что она скажет. Точнее, не скажет.

– Ладно. Не будем о семье. Эта тема явно неприятна нам обоим.

Демарко вздохнул с заметным облегчением. Какой раздражающий звук. Впервые за все время ей хотелось заглянуть за захлопнутую им дверь, узнать, как далеко ей позволят зайти.

Это желание бесило ее, словно зуд.

Почему ей так хотелось узнать больше?

Сделав вид, что ей все равно, Каллия поплотнее запахнула сюртук и повела Демарко вглубь циркового балагана, где уже не оставалось никакой возможности поговорить. И никаких вопросов о мире за пределами Глориана.

31

Невозможно было бесконечно тянуть время. Рано или поздно нужно было начинать репетиции. Остальные уже закрепили за собой помещения, которые находились ближе всего к отелю и месту проведения шоу. Особняк Аласторов, дворец Фраварди, квартал Вьерра. Все уголки города были заняты, кроме одного, который находился дальше всего от особняка Аласторов. Это место, как и большая часть Глориана, по сути, представляло собой руины.

– Поместье Ранца? – Каллия наморщила нос. Они подошли к широкому полуразрушенному зданию из терракотового кирпича, увитому сухой лозой и корнями. Это была тихая окраина. В ее заброшенности чувствовалось некое умиротворение.

– Больше ничего не осталось. – Дэрон почесал затылок. Воротник его рубашки уже был влажным от пота.

– Как насчет цирковых шатров? – предложила Каллия. – Триумфаторы говорили, что не против, если мы воспользуемся…

– В шатры мы не пойдем. – Он не хотел, чтобы на него смотрели другие. – Для тренировок нужно место, где нам никто не помешает.

Эти отговорки казались неубедительными даже ему самому. Очень скоро все вскроется. Дэрон уже чувствовал, как все ускользает из его рук, и не знал, сколько еще остается времени, прежде чем она все поймет.

В глазах Каллии мелькнуло осознание. Он напрягся, готовясь к худшему, но она лишь запрокинула голову и издала смешок.

– Стыдитесь показываться со мной на людях, Демарко?

– Что? – Он моргнул. – Нет конечно.

«Скажи ей», – снова и снова слышалось ему в стуке собственного сердца.

«Скажи ей».

– Хорошо. – С довольным кивком она взлетела по каменным ступенькам к парадной двери, как будто перед ними и впрямь было величественное, роскошное поместье. Казалось, Каллию даже привлекал полуразрушенный вид особняка. А Дэрону нравилось уединение. Ему не терпелось скрыться от пристального внимания Глориана, которое преследовало его во время каждой прогулки с Каллией. Все видели, как они вместе поднимались к себе – и не важно, что их номера находились друг напротив друга. Каллия всегда говорила: