Партнер - Гришем (Гришэм) Джон. Страница 9

Существует шанс, что Силва до сих пор жив. Он ведь неоднократно уверял: убивать его нет смысла. Его могут заставить молить о смерти, но цена убийства будет слишком высокой. Если первыми его найдут представители американских властей, встанет вопрос об экстрадиции. Едва ли его решат положительно: Латинскую Америку Денило выбрал именно потому, что там на государственном уровне сложилась традиция не выдавать беглецов стране, подданными которой они являлись.

Если же первыми окажутся другие, то его будут пытать до тех пор, пока он не скажет, где деньги. Больше всего Денило боялся физического насилия.

В аэропорту Буэнос-Айреса Лиа попыталась задремать, но сон не шел. Тогда она вновь позвонила ему — сначала домой, в Понта-Пору, затем по номеру сотового телефона в Куритибе.

Приземлившись в Нью-Йорке, она три часа прождала посадки на самолет компании «Суисс эйр», летевший до Цюриха.

Его уложили на заднем сиденье фургончика «фольксваген», пристегнув ремнем безопасности, чтобы он не свалился во время езды по отвратительным горным дорогам. Из одежды на нем были только шорты. Врач в последний раз осмотрел плотные повязки — их было восемь. Ожоги покрыли толстым слоем мази, а перед самым отъездом Патрику ввели изрядную дозу сильного антибиотика. Сняв халат, врач уселся впереди пациента и поставил между ногами небольшой черный саквояж.

Парень, конечно, настрадался достаточно, но он поможет ему.

День-другой отдыха плюс инъекции болеутоляющего и несчастный пойдет на поправку. От ожогов останутся лишь небольшие шрамы, да и они со временем скорее всего исчезнут.

Врач повернулся и потрепал Патрика по плечу. Он испытывал искреннюю радость от того, что этот совершенно незнакомый ему мужчина остался жив.

— Мы готовы, — бросил он сидевшему на переднем сиденье Гаю.

Бразилец за рулем выжал сцепление, фургончик развернулся и отъехал от хижины.

Каждый час они останавливались, чтобы установить на крыше антенну, без которой связь в горных условиях была невозможна. Гай говорил со Стефано, находившимся в своем рабочем кабинете вместе с Гамильтоном Джейнсом и высокопоставленным чиновником из госдепартамента. Велись консультации и с Пентагоном.

«Что, черт побери, происходит? — хотелось спросить Гаю. — Откуда взялись феды?»

За первые шесть часов они преодолели чуть больше ста километров. Дорога временами просто отсутствовала. Немало хлопот доставляли и постоянные звонки в Вашингтон. К двум пополудни, когда горы наконец выпустили их из своих цепких отрогов, «фольксваген» выехал на относительно ровное шоссе.

Процедура экстрадиции была связана с множеством сложностей, и Гамильтон Джейнс категорически возражал против нее. Пришлось искать обходные пути.

Директор ФБР провел телефонный разговор с руководителем администрации президента, в результате чего к операции подключили американского посла в Парагвае.

Если находящийся в этой стране подозреваемый — человек решительный и располагает внушительной суммой денег, то какие бы обвинения ни выдвигались против него на родине, процесс экстрадиции может растянуться на долгие годы и окончиться безрезультатно. Но в данном случае подозреваемый не имел при себе ни цента и даже не знал, где именно он находится.

С крайней неохотой парагвайцы согласились закрыть глаза на готовящуюся акцию.

В четыре часа дня Стефано передал Гаю инструкцию: найти аэропорт в окрестностях Консепсьона, небольшого городка, расположенного в трех часах езды от Асунсьона. Водитель-бразилец, получив приказ развернуться и гнать фургон на север, беззвучно выругался.

В Консепсьон они прибыли, когда на улицах городка сгущались сумерки. Аэропорт, оказавшийся подобием кирпичного сарая рядом с узкой асфальтовой взлетно-посадочной полосой, пришлось отыскивать в почти полной темноте. Гай вновь связался со Стефано; тот приказал, не вынимая ключи из замка зажигания, оставить фургон с Лэниганом у полосы. Возглавляемая Гаем группа, состоявшая из врача, водителя и еще одного американца, медленно, не сводя с «фольксвагена» глаз, отступила по густой траве от кирпичного домика. Метрах в ста от него росло большое раскидистое дерево — отличный наблюдательный пункт. Там они провели час в ожидании.

Наконец в воздухе загудели моторы и совершивший посадку «Владыка небес», крошечный самолетик с американскими опознавательными знаками на борту, совершил посадку у кирпичного домика. Спустившись по трапу, в домик прошли оба пилота. Через несколько мгновений они уже направлялись к «фольксвагену». Один из них забрался внутрь, другой сел за руль и подогнал фургон к самолету.

Патрика Лэнигана с величайшей осторожностью перенесли на борт самолета, где его ожидал врач военно-воздушных сил США. Пилоты отогнали фургон на прежнее место. Не прошло и пяти минут, как самолет вновь взмыл в темное небо.

В Асунсьоне, при дозаправке, Патрик пришел в себя и попробовал пошевелиться. Но он был еще слишком слаб, чтобы сидеть, — ломота в мышцах так и не отпустила. Врач предложил ему холодной воды и крекеров.

Еще две посадки они совершили в Ла-Пасе и Лиме. В Боготе Патрику помогли перебраться на борт небольшого реактивного «лира», скорость которого была вдвое выше, чем у турбовинтового «Владыки небес». От Арубы, острова у побережья Венесуэлы, где «лиру» тоже потребовалась дополнительная порция керосина, они без посадок долетели до американской военно-морской базы в Пуэрто-Рико. Машина «скорой» немедленно доставила Лэнигана в госпиталь.

После четырех с половиной лет жизни в Бразилии Патрик вновь ступил на территорию Соединенных Штатов.

Глава 5

Юридическая фирма, в которой когда-то работал Патрик, через год после его «похорон» обратилась в суд, оспаривая объявление ее банкротом. Его имя довольно долго значилось на официальном бланке фирмы: «Патрик С. Лэниган, 1954–1992» — в правом верхнем углу, над фамилиями ассистентов. А потом поползли тревожные слухи. Очень скоро в умах людей утвердилась мысль, что Патрик присвоил астрономическую сумму и скрылся. По прошествии трех месяцев на всем побережье Мексиканского залива невозможно было найти человека, который бы верил в его смерть.

Долги фирмы росли, и имя Патрика с официальных бланков исчезло.

Но оставались еще четыре партнера, связанные круговой порукой. Их подписи стояли рядом на закладных и банковских обязательствах, выданных еще в те времена, когда дела фирмы шли в гору, а партнеры готовились стать по-настоящему богатыми людьми. Они выступали в качестве совместного ответчика в нескольких заведомо проигрышных исках, что, собственно, и послужило причиной банкротства. После того как исчез Патрик, каждый из участников квартета неоднократно пытался начать исполнять свою партию независимо от других, но это не принесло никакого улучшения. Двое были законченными алкоголиками, напивавшимися, заперев дверь на ключ, прямо в офисе, в тиши кабинетов. Еще двое, пройдя курс лечения, балансировали на грани. Правда, собутыльниками они никогда не были.

Лэниган взял их деньги. Их миллионы. Те самые, которые четверка умудрилась потратить задолго до того, как они поступили в банк, — такое под силу только настоящим юристам. Деньги, предназначавшиеся для оплаты роскошно отделанного здания фирмы в центре Билокси, деньги на покупку домов, яхт, вилл на Карибах. Они были уже в пути, эти деньги, документы подписаны, извещения о переводе получены, в воздухе витал запах богатства, еще немного — и приятную тяжесть пачек банкнот можно было бы ощутить на ладони, но в последнюю секунду протянувший с того света руку партнер унес их. Все!

Погребение Лэнигана состоялось одиннадцатого февраля девяносто второго года. Чтобы утешить скорбящую вдову, его подлое имя поместили на представительском бланке фирмы, после чего не прошло и шести недель, как он непостижимым, дьявольским образом похитил их деньги.

В жуткой грызне решался вопрос: кто виноват? Чарлз Боген, старший партнер, железной рукой управлявший фирмой, уверял, что деньги изначально были направлены на некий оффшорный счет — не лишенная логики догадка, с которой, по размышлении, пришлось согласиться и другим.