Вниз по склонам холмов - Ламур Луис. Страница 16

— Он пытается убежать, — сказал Дэрроу. — Похоже, он знает, что индеец преследует его.

— На самом деле хлопот у него куда больше, — заметил Скотт Коллинз, уже некоторое время с тревогой размышлявший об этом. — Если эти люди, что выслеживают его, украли пегого, они могут попытаться украсть и моего жеребца — если уцелеют при этом. Мой жеребец чужих не любит. Никогда не любил.

Дважды они теряли следы и дважды находили снова. В общем-то, задача была несложная, поскольку Харди не предпринимал ни малейших попыток заметать следы. Уже в сумерках они наткнулись на остатки лагерного костра.

— Сегодня мы уже ничего больше не обнаружим, — сказал Сквайрс. — И стоит отойти назад, чтобы не затоптать следы вокруг.

Лагерь они разбили ярдах в пятидесяти от кострища, и Скотт не смог удержаться — он был уверен, что дети уже совсем близко. Отойдя от лагеря, он позвал… С десяток раз он взывал во тьме, но ответа не было.

— Тяжело ему будет, если мы не найдем мальчика, — сказал Дэрроу Биллу Сквайрсу.

— Мы должны найти его, — отозвался Сквайрс. — Хороший он человек, Скотт… А если на то пошло — и мальчишка тоже.

— А здорово Скотт нагнал страху на этих любителей чужих участков — тогда, в Хенгтауне. Всех выгнал, — усмехнулся Дэрроу. — Всех, кроме Даба Холлоуэя.

— Холлоуэй у них верховодил, — заметил Сквайрс, — и ему надо было показать себя. И показал — это уж точно… Жаль только, не дожил, чтобы полюбоваться.

Наконец Скотт Коллинз вернулся в лагерь.

— Я так себе это представляю, — начал он. — Эти конокрады наткнулись на следы жеребца. Если они шли по ним долго, то, разумеется, выяснили, что едут на нем лишь двое детей. Дальнейшее зависит от того, что это за люди.

— Мало кто решится обидеть детей, — отозвался Дэрроу. — После этого они не посмеют нигде показаться.

— Если об этом станет известно, — заметил Сквайрс. — Сам посуди: дети здесь одни и даже не подозревают, что мы их ищем. Знает о них только тот индеец.

В лагере было тихо. Выкурив трубку, Сквайрс отправился спать. Фрэнк Дэрроу попытался завязать разговор о следах и окрестностях, но вскоре тоже сдался. Только Коллинз не мог сомкнуть глаз. Ему было не до сна: ведь все еще оставался шанс услышать что-нибудь.

Немного погодя он отошел от лагеря и сел, вслушиваясь в ночь.

Вокруг простиралась страна индейцев, хотя никого из них поблизости вроде бы не было. В любой момент может выпасть снег, и всякий индеец предпочтет находиться в тепле собственного вигвама, где его скво поддерживает огонь в очаге и готовит пищу. Юты, бэнноки, шайены и черноногие — все бывают здесь. А если на то пошло — шошоны тоже. А в хорошую погоду — и кроу.

Воздух был чист, а ночь холодна. В такие ночи и по такому воздуху звук разносится далеко. Поэтому Скотт Коллинз сидел один и прислушивался. Он боялся, что, если дети живы, их может захватить какой-нибудь отряд бродячих индейцев. Юты могут увести их далеко на юг — в Колорадо или Юту; шайены — на север, в горы.

Звезды горели ярко. Коллинз слышал, как бобер плеснул хвостом в своей запруде, как где-то в прерии завыл волк. Это был не койот — волк, большой лесной волк.

И это тоже беспокоило Скотта. Многие дикие звери не отважатся напасть на охотника, но могут накинуться на ребенка.

На рассвете Коллинз вернулся в лагерь. Дэрроу готовил завтрак. Рассевшись вокруг костра, они обсудили происшедшие здесь недавно события.

— Лошадь сбросила его и убежала, — проговорил Сквайрс и, немного помолчав, добавил: — Дети тоже убежали. Похоже, что так.

— Значит, и ты так думаешь? — спросил Скотт.

— Судя по следам, с твоим парнем, похоже, обошлись грубо. Однако главное — они убежали. Теперь, будь твой жеребец мустангом, он бы выследил мальчика. Я видывал, как мустанг шел по следу, точно ищейка.

— Ред тоже может. Я знаю, как он следовал за мальчиком, когда тот шел на охоту. Встречал ты когда-нибудь лошадь, которой нравилась бы охота?

— Однако… Но как-то был у меня пони, который подходил ко мне сзади и укладывал голову на плечо всякий раз, как я собирался выстрелить.

— Сколько прошло? — поинтересовался Скотт, указывая на следы. — Дня два?

— Примерно. Не больше трех. Думаю, мы их понемногу догоняем.

На склоне холма следы детей потерялись окончательно. Оставив позади осиновую рощицу, они вышли на широкий скальный выступ, вся почва с которого много лет назад была начисто сметена оползнем. Эту каменную поверхность дети пересекли, словно привидения, не оставив никаких следов.

— Что будем делать? — полюбопытствовал Дэрроу.

— Попробуем отыскать жеребца. Почти наверняка он с детьми.

— А я хотел бы найти этих людей, — мрачно проговорил Коллинз.

— Одного из них я знаю, — неожиданно произнес Дэрроу. — Понятия не имею, как его зовут, но в лицо знаю.

— То есть?

— Понимаешь, как-то я был в лагере с одним из этой парочки… Я узнаю лагерную обстановку — у людей ведь складываются какие-то привычки…

— А имя никак не можешь вспомнить? Это могло бы помочь.

— Попытаюсь. Может, вспомнится…

Они продолжили путь. Следы детей исчезли, и потому всадники разделились, отыскивая отпечатки тяжелых копыт жеребца.

— Знакомые места, — заметил Сквайрс. — Как-то у нас была встреча южнее Хорс-Крик, возле Грина. Если память мне не изменяет, в июле. Одиннадцать лет назад — а кажется, будто недавно… — Прищурившись, он посмотрел на горные вершины. — Надо бы поскорее найти детей. Наступают холода.

— Найдем, теперь я это чувствую, — отозвался Коллинз.

Места здесь были красивые; осенний воздух был чист и прозрачен, на воде плясали яркие солнечные блики, а золотые осины мерцали в своем непрестанном трепете. Красные листья разбросанных по горному склону кустов и деревьев казались брызгами крови.

Дорога становилась труднее. Глубокие ущелья рассекали горные склоны. Им постоянно встречались олени, а однажды маленькое стадо лосей. На земле изредка попадались следы волков и пум, а на деревьях — отметки бобровых зубов.

— Мы перебили здесь почти всех гризли осенью тридцать шестого и весной тридцать седьмого, — рассказывал Сквайрс. — Нам тогда приходилось опасаться индейцев-черноногих, которые бродили поблизости, а дружбы между нами в те времена отнюдь не было. Однажды нам с Джо Миком и Расселом Осборном пришлось принять участие в серьезной схватке — в тот раз черноногие едва нас не побили… А с гризли в те дни встречались чуть ли не все. Помню, мы с Расселом шли вверх по ручью, направляясь к Йеллоустон-ривер… Вот только в каком году — не помню… И вот мы с ним увидели, как восемь или девять гризли стоят на задних лапах и объедают с кустов ягоды — аж за ушами трещит… На нас они даже не обратили внимания, посмотрели и продолжали есть…

Внезапно Скотт Коллинз остановился. Он нашел ясно различимые следы детей и накладывавшиеся на них отпечатки Копыт жеребца.

— Ред выслеживает их! — крикнул он Сквайрсу, который отъехал на несколько ярдов в сторону, чтобы осмотреть землю вокруг плоского камня.

— Здесь они немного отдохнули, — сказал горец. — Я так и подумал, когда увидел этот камень. Где бы я сел, будь усталым мальчиком? Здесь. И точно, они тут были.

Подъехав, Скотт наклонился и пригляделся к следам. Движения его были легкими и быстрыми. Пока он изучал отпечатки на земле, Сквайрс пояснял:

— Малышка устала. Волочит ноги больше, чем когда-либо раньше. Но вот, взгляни-ка сюда: мальчик соорудил себе что-то вроде сумы. Видишь, где он ее поставил? — Сквайрс усмехнулся. — Знаешь, что я думаю? Мальчик прокрался обратно, в их лагерь, и пока они за ним охотились, стащил кое-что из припасов. По крайней мере, я надеюсь, что он поступил именно так.

Они поехали дальше. Теперь впереди был Коллинз. Подавляя в себе неотступную тревогу, он старался спокойно оценить положение. До сих пор дети имели хоть какое-то пропитание, но что будет дальше?

Коллинз надеялся на удачный исход, но когда? Скоро начнутся морозы. «Я найду их, — твердил он себе, — я должен их найти». Думая о Харди, Коллинз невольно гордился мальчиком. Сын хорошо усвоил его уроки и теперь сумел припомнить и использовать все, что знал.