Не отпускай (СИ) - Иванова Ксюша. Страница 26

Подумала о нем так и замерла, глядя на капусту, которую жарила для начинки в пирожки. Неужели и правда? Неужели люблю его?

- Марина, чем это так пахнет замечательно?

Он подошел сзади, положил руку на талию и из-за плеча поглядывал на плиту.

- Ты приготовила мне ужин? Ох, Маринка, теперь мне придется на тебе жениться!

***

Ничего же такого не сказал - пошутил просто! Но Марина почему-то напряглась, стала вырываться. Что не так-то? Попытался выяснить - не отвечает.

- Марин, ты из-за того, что я про женитьбу сказал? Да я пошутил... То есть, как ты скажешь - если хочешь, я и жениться могу.

- А что там у нас по законодательству? Запрета на женитьбу через неделю после развода в нем не имеется?

Вот язва!

- Ну, хочешь, будем, как подростки встречаться!

- А ты? Ты-то сам как хочешь?

Сел за стол. Посмотрел на нее, в домашнем халатике стоящую у плиты, помешивающую деревянной лопаткой жареную капусту и сказал:

- Я сам? Мне главное, чтобы ты не ушла. Чтобы рядом была. А со штампом в паспорте или без - все равно!

26.

Я навсегда запомню этот удивительный вечер! Если у нас с ним и не будет общего будущего, я просто буду знать, что вот так хорошо может быть с кем-то рядом!

Нет, мы не посетили дорогой ресторан, не взрывали фейерверки, не пили шампанское... Мы просто были вдвоем в квартире. Так как Сергей был ранен в правое плечо, то я кормила его, как ребенка с ложечки, выслушивая лживые, конечно, но такие милые комплименты моим кулинарным талантам!

Потом мы сидели на диване и смотрели... не знаю, что там шло по телевизору... Я смотрела на экран, но не видела происходящего на нем. Спиной чувствовала его плечо, купалась в его запахе, в его нежности... Впитывала каждое прикосновение, каждое поглаживание. Вслушивалась в каждое его слово, в дыхание...

Потом я мыла его под душем. И это был, так скажем, опыт особого рода. С одной стороны, было трудно, ведь нельзя было ни дотронуться до правого плеча и руки, ни намочить повязку. С другой - интересно рассмотреть Сергея так близко и с незамутненным страстью рассудком. Хотя, к моему стыду, таковым мой рассудок оставался недолго.

Пока я раздевала его: снимала рубашку и брюки, все шло, как и следовало ожидать - Сергей шутил. Говорил, что давненько его не раздевали красивые девушки, что я теперь - его личный "раздеватель" и "одеватель" и так далее, в его репертуаре. Я молча рассматривала красивое мужское тело, как будто видела его в первый раз. Он сел на край ванны, чтобы я могла стащить брюки. Места в комнате было мало, пришлось встать на колени перед ним. Именно в этот момент все изменилось: сам воздух накалился. Сначала я думала, что он наполнился только моим желанием, ведь, Сергею же больно, ему сейчас точно не до секса. Но то ли обезбаливающие действовали на него, то ли адреналин выплеснулся в кровь еще во время, когда он получил ранение и до сих пор не ушел из нее, не знаю. Только когда он остался в одних боксерах, его желание стало очевидным. Он демонстративно проследил за моим взглядом и смолчать, конечно, не смог:

- Да, Мариночка, пуля, слава Богу, попала выше, а там...все, как и положено, работает!

- Но тебе же больно!

- Больно мне будет, если ты решишь поиграть в недотрогу! Я больше месяца ждал этого момента и копил ... энергию!

Почему, почему с ним я становлюсь такой пошлой, думала так, а сама уже произносила:

- И много ты накопил... энергии?

- О, поверь мне, тебе хватит...

Но за внешним его бахвальством я видела неуверенность - все-таки больно, очень больно. И, на мой взгляд, выход был только один... Когда я взялась за резинку его плотно облегающих бедра трусов, он положил сверху моей руки свою и сказал:

- Чтобы ты там себе не придумала - сначала ты меня помоешь.

Я улыбнулась. Тогда, Серёженька, держись... Пока он, самостоятельно избавившись от остатков одежды, переступал через край ванны, я быстро дернула молнию на халате и одним движением сбросила его с плеч. Бюстгалтер последовал за ним. Сняла трусы и только потом осмелилась поднять взгляд на Сергея. Он молча наблюдал за моим стриптизом.

- Что, Сережа, шутки кончились?

- Какие уж тут шутки, Марина, когда я с ума схожу от желания?

Я встала рядом с ним. Стараясь не смотреть на мужчину, начала регулировать температуру воды, повернувшись к нему спиной. Он, видимо, только этого и ждал. Мужская рука легко огладила спину, сжала бедро. Я услышала шепот:

- Маринка, зачем же ты наклонилась... Не могу...

Я почувствовала его член, упершийся мне в ягодицы. Сверху прямо на нас лилась достаточно прохладная вода, но мне вдруг стало жарко, будто я обливаюсь кипятком. Повернулась к нему, успев уловить разочарованный взгляд...

- Чтобы ты там себе не придумал, сначала я тебя помою...

Я намыливала мочалку его гелем для душа, а длинные ласковые пальцы скользили по моей груди - медленно приближаясь, но не касаясь сжавшихся в предчувствии сосков.

- Я уже не хочу мыться. Тебя хочу.

И я хочу - безумно... Но не смогла произнести это вслух.

Стала намыливать здоровое плечо, шею, грудь, черные волосы на ней. Медленно спустилась на плоский подтянутый живот. Потом, стараясь выглядеть спокойной, обхватила рукой вздыбленную мужскую плоть. Медленно прошлась по ней мочалкой и посмотрела в его лицо. Блин, как же это... возбуждает! Вот именно такая картинка: чуть запрокинутая назад голова, закрытые глаза, сжатые зубы, напряженные плечи и шея, рука с побелевшими пальцами, вцепившаяся в кафель...

Он открыл глаза и посмотрел на меня. И я поняла, чего он хочет, о чем просит безмолвно... Положив мочалку на полочку, медленно опустилась на колени, ощущая, как струи воды льются не только на плечи, но и теперь - на волосы. Провела рукой по его возбужденному члену, освобождая головку от крайней плоти, и тронула ее языком. Сначала целовала, лизала, разглядывала его, получая удовольствие от самого факта, от странной реакции собственного тела - напряжение внизу живота было невыносимым, казалось, что кровь со всего тела собралась где-то там, между ног... Мне хотелось тереться об него, мне хотелось чувствовать эту плоть, что размеренно толкается в мой рот совсем в другом месте... И чтобы быстро и сильно, чтобы...

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Он держался за стену здоровой рукой и поэтому был полностью в моей власти. Почти не влиял на процесс. И эта власть над моим мужчиной возбуждала получше любого афродизиака.

В какой-то момент он попытался отстраниться, но мне хотелось увидеть... Дожив почти до сорока, я ни разу не видела так близко, как это происходит. И да, я хотела попробовать его на вкус. Одной рукой стала поглаживать и сжимать мошонку, второй двигала по члену - равномерно, ритмично, в такт с его лёгкими толчками.

Я видела, чувствовала, что еще немного, чуть-чуть... Мужская плоть в моих руках напряглась еще больше. Рука, отпустив опору, легла на мой затылок. Он подался ко мне, удерживая рукой голову, входя в рот чуть сильнее, чуть глубже. Громкий стон и быстрые содрогания члена - рот наполнился вязким семенем, которое я непроизвольно глотнула.

От своей подружки Леночки я часто слышала, как это неприятно, но вкус моего мужчины отвращения не вызывал. И то, как он смотрел на мой рот, на губы, по которым стекало то, что не смогла, не успела... Под его взглядом я облизала губы, а потом облизала его влажную головку... Сергей застонал снова, прислоняясь к стене больным плечом...

27.

Какая жизнь несправедливая штука - после Такого удовольствия, Такая адская боль! Знатно к стеночке прислонился - совсем разум из-за Маринки моей потерял! Искры из глаз посыпались, чуть в очередной раз на глазах у нее в обморок не упал! Она испугалась, наверное!