Война в Кедровой Долине - Ламур Луис. Страница 2

Подобно многим другим людям, жившим на Диком Западе, он знал и умел очень многое. В то время и в тех обстоятельствах это было требованием жизни — уметь делать то, что необходимо в данный момент, и большинство людей, осваивающих этот край, поневоле овладевали многими профессиями. Килкенни был охотником на пушного зверя и на бизонов, офицером в Союзной армии во время Гражданской войны, 1 кучером и охранником на дилижансе, простым ковбоем и управляющим ранчо, вязальщиком снопов и дорожным рабочим, и еще невесть кем. Но у него было правило: если ему приходилось кого-нибудь убивать, он в течение часа покидал эту местность, если шериф не запрещал ему на время следствия отлучаться из города. Впрочем, такое случалось редко.

В Седар-Блафе он жил под именем Трента. Найдя высоко в горах небольшую зеленую долину, построил там себе дом, завел небольшое стадо, которое пригнал из Орегона, и поймал несколько диких мустангов — ими кишел весь тот нехоженый край на северо-западе. Здесь его никто не тревожил, и он повесил пояс с револьверами на крючок, а с собой брал только винтовку.

Бывая в городе, он заходил только в универсальный магазин и изредка в небольшую закусочную, избегая «Мекку» Хейла и особенно «Хрустальный дворец», новый игорный дом и салун, принадлежащий Рите Риордан.

Когда Трент подъехал к своему дому, спрятавшемуся среди сосен, солнце уже садилось и горизонт окрасился в красный цвет. Трент спешился и одобрительно похлопал своего коня.

— Наконец-то мы приехали, Бак! Хорошо вернуться домой, правда?

Расседлав коня, Трент завел его в загон и дал ему охапку сена. Потом отнес седло и сбрую в бревенчатый сарай, миновав нору сурка, жившего в куче камней у выезда на тропу. Сурок, занятый едой, не удостоил его своим вниманием, хотя в первые недели, когда Трент поселился здесь, он всегда при его появлении предупредительно свистел. Теперь же он, наверное, считал Трента естественной деталью этого места. Трент частенько подбрасывал сурку кусочки хлеба или фруктов, и тот охотно их поедал, считая это, по-видимому, платой за вторжение человека в его владения.

Такая уединенная жизнь нравилась Тренту, хотя время от времени он ловил себя на мысли, что думает о девушке из Седар-Блафа.

Знает ли она, что он здесь? Вспоминая, как он познакомился с ней в Техасе, в краю Живого Дуба, Трент решил, что должна знать, поскольку Рита Риордан всегда знала, что происходит вокруг. Он гнал от себя мысль, что она приехала сюда из-за него, хотя вряд ли это было случайным совпадением — то, что она появилась в этих диких краях сразу после его прибытия.

Она знала, какие чувства он к ней испытывает.

Занимаясь приготовлением пищи, Трент думал о Парсоне Хэтфилде и его рослых сыновьях. Что теперь предпримет старый горец? Моффит был близким другом их семьи, они помогали друг другу строить дома, когда приехали сюда. Им с детства пришлось много трудиться, и они были по-особенному преданы своим близким и друзьям. Кроме того, им было присуще обостренное чувство справедливости. Так что, если Король Билл Хейл попытается прогнать их отсюда, они не сдадутся без боя.

Эти люди относились к числу тех, кто зарабатывает на жизнь собственными руками, и потому никому не были обязаны. Хотя никто из них не был профессиональным стрелком, каждый с детства умел обращаться с винтовкой и с револьвером и без них чувствовал себя как без рук.

Другим соседом Моффита был Дэн О'Хара, крупный, грубоватый ирландец, поработавший на Востоке дорожным рабочим, полицейским и железнодорожником. Конечно, он тоже никогда не откажется от борьбы за свои права.

Хейл не проявлял никакого интереса к высокогорным пастбищам, пока там не появились поселенцы. Но раз их заняли, они тут же приобрели цену, особенно для Малыша Хейла. Дело в том, что в этом краю, отрезанном от всех других поселений, Король Билл хотел быть единственным правителем.

Несомненно, война уже стояла на пороге, и человек по имени Трент с горечью размышлял о ее возможных последствиях. Он не мог уйти, бросив все, что успел приобрести, и уж конечно, никогда бы не оставил в беде своих друзей. Они надеялись осесть здесь навсегда, зная, что вряд ли смогут найти где-нибудь еще такие красивые места и такие отличные пастбища.

Были у него и другие причины для размышлений. Заглянув последний раз в Седар-Блаф, он получил письмо от рейнджера Ли Холла.

«У нас все нормально, но должен тебя предупредить: исчез Кэйн Брокмэн. Он поклялся найти тебя и отомстить за то, что ты убил его брата и избил его самого. И можешь быть уверен — он постарается это сделать. Так что будь осторожен».

Напевая себе под нос, Трент положил на сковороду четыре ломтя бекона, поставил на огонь воду для кофе и отрезал пару кусков хлеба. Перекладывая поджаренный бекон в оловянную тарелку, он вдруг услышал какой-то приглушенный звук, доносившийся из спальни.

На мгновение Трент замер. Его пояс с револьверами висел на деревянном крючке, и, чтобы добраться до него, надо было пересечь всю комнату. Винтовка находилась поближе. Вход в спальню загораживало одеяло.

Делая вид, что продолжает готовить пищу, Трент подобрался к винтовке, резко схватил ее правой рукой и, держа у бедра на изготовку, левой рукой сорвал одеяло с двери.

На краю его постели сидели большеглазая девушка лет шестнадцати и веснушчатый паренек года на два моложе. Бледные и испуганные, они смотрели на него, дрожа от страха.

Трент опустил ствол винтовки.

— Как вы попали сюда, ребята?

Девушка встала и сделала реверанс. Ее красивые белокурые волосы были заплетены в две толстые косы, а дешевое хлопчатобумажное платье все изодрано после трудной дороги.

— Я — Салли Крейн, а это Джеки Моффит.

— Они убили папу и сожгли нашу усадьбу! — вскричал мальчик; его лицо было бледным от напряжения. — Убили! А у меня не было оружия, я ничего не мог сделать!

— Знаю. Я проезжал там. Ладно, ребятки, умывайтесь и давайте чего-нибудь поедим. А потом вы мне расскажете все поподробнее.

— В то утро они пришли, чуть поднялось солнце, — говорил позже Джек, — и сказали папе: у него есть два часа, чтобы собрать пожитки и убраться. Папа ответил, что эта земля правительственная, он здесь поселился по закону и не уйдет отсюда, кто бы ему что ни сказал.

— А потом? — спросил Трент.

— Тот молодой мужчина, он выстрелил в Па три раза подряд, Па упал, а этот молодой встал над ним и выпустил в него всю обойму.

Значит, это был Малыш Хейл.

Трент припомнил стройного, с повадками пантеры молодого человека в белых штанах из лосиной кожи, восседающего на белом коне, этакого юного красавца, которому нравилось убивать всех, кто ему перечил.

Но это не его борьба. Еще не его.

— А как же вы добрались до моей хижины?

— В то утро Салли ушла собирать дрова, а я позже пришел ей помочь; потом мы пошли обратно и услышали разговор, и я хотел побежать к отцу, но Салли меня не пустила. Сказала — меня убьют, и все: оружия-то у нас нет.

— А они вас искали?

— Ага, мы слышали, как один из них сказал: ему нужна Салли. Но мы хорошо знаем эти места, и они не смогли нас найти.

— А сюда вы приехали верхом?

— Ага. Па всегда держал несколько лошадей в коррале, ну, в том, что в каньоне. Мы поймали двух лошадей и прискакали сюда, без седел, держась за гривы.

— Па всегда говорил, — добавила Салли, — что, если с ним что-нибудь случится, мы должны ехать к вам. Вы наш ближайший сосед и хороший, надежный человек.

— Он также говорил, — перебил ее Джек, — что он слышал, будто вы один из тех, кто умеет обращаться с винтовкой. Он говорил, может, вы и скрываетесь, но он готов биться об заклад, что вам нечего стыдиться, что бы вы там ни сделали.

— Ну что ж, — заключил Трент, — мы переночуем, а завтра я отвезу вас к Хэтфилдам. Пора поговорить с Парсоном, по крайней мере я так считаю. — Он повернулся к печи. — Пожалуй, надо приготовить побольше еды. Я не рассчитывал на такую большую компанию.