Капли крови: Город Греха (СИ) - Котляр Сашетта. Страница 23

— Конечно-конечно! Рикки, разумеется, вне конкуренции, но надо же в этом в очередной раз убедиться! А в полиции работают такие видные мужчины, м-м-м…

Ага, видные. В смысле, их видно за милю, потому что жопа шире морды, и пузо на восьмом месяце беременности. Не у всех, конечно, но работающих только с бумагами практически повсеместно. Роуз подмигнула мне, показав, что поняла мою мысль правильно.

Мы захихикали, показывая полное единодушие в этом вопросе, и я поняла, что она слегка успокоилась. Фальшь перестала бросаться в глаза, и не вызывала желания потрясти ее за плечи и расспросить, что, черт побери, случилось. Тем более, это можно было сделать, как только мы окажемся подальше от ее муженька. Он, к счастью, не запрещал ей уходить, только требовал отвечать на любой телефонный звонок и немедленно мчать к нему, если ему вдруг захочется женщину. Ее личные планы? Кого они волнуют, когда хозяин хочет свою игрушку…

Мы вышли из «Зари» практически обнявшись, после чего Роуз уверенно повела меня на ту же улицу, что и в прошлый раз. И даже в то же заведение, что я поняла спустя некоторое количество времени, когда вопросительно посмотрела на нее.

— Там он не ожидает меня найти, поговорить без обиняков можно, — проговорила она тихо, уже безо всякого жеманства и хихиканья.

Я кивнула, и дальше мы шли уже молча. Роуз грустила, это было заметно, а то и боялась чего-то. Мужа? Я могла только гадать. Или просто подождать, потому что она явно собиралась посвятить меня в свои тайны.

Когда мимо нас проходил кто-то из «Зари» моя «сопровождающая» тут же включала режим глупой куклы, и я старалась делать то же самое, хотя переключаться настолько быстро оказалось сложно. У меня никогда не было необходимости надевать маску без подготовки. А вот у Роуз… Муж у нее, скорее всего, психопат и просто получает удовольствие от власти, выраженной таким вот странным образом, но от этого было только страшнее за нее. Тут тебе и супруг-ублюдок, и маньяк-моралист, и люди вокруг такие «дружелюбные», что аж тошно. Эх.

Роуз моих мыслей, само собой, слышать не могла, но дошли мы без приключений и даже заняли тот же столик, что и в прошлый раз:

— Мы ненадолго, на полчаса-час, не больше, так что принесите нам, пожалуйста, счет сразу же, — попросила она у официанта, снова появившегося бесшумно. Кстати, того же самого.

Официант кивнул, мы заказали символические две чашки кофе и пирожные, и он так же бесшумно удалился выполнять. Пока несли заказ и счет, Роуз демонстративно говорила ни о чем, а я так же ни о чем ей отвечала. Понятно, она здорово опасалась мужа, но мне кажется, даже самый изощренный садист не будет платить всем подряд официантам, в надежде, что в заведение заглянет супруга. А о том, куда мы ходим, он не знал. Не интересовался даже, как и тем, с кем она общается. Может быть, ему просто было важно, чтобы она слушалась? Или игрушка поднадоела за годы эксплуатации? Черт его знает, но пока дела обстояли именно так, и все это я у нее выяснила еще в прошлый раз.

Наконец, нам принесли божественно пахнущий кофе и сладкое: ей тирамису, а мне кремовый десерт с ягодами, похожий на красный пышный кусок торта, украшенный свежей клубникой. Здесь он назывался «Ягодная фантазия», и я не представляла даже примерного состава, но выглядело аппетитно и пахло свежей выпечкой.

Роуз свой десерт вяло поковыряла вилкой, собираясь с духом, я — уничтожила минут за пять, сообразив, что проголодалась за время, прошедшее с завтрака в компании документов. И после этого за столиком повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом вилки о тарелку.

Я терпеливо ждала, пока она скажет хоть что-нибудь, Роуз смотрела куда угодно, только не на меня, но в конце концов она глубоко вздохнула и сказала:

— Пожалуйста, не делай так больше. Не устраивай публичных сцен, когда Дойл внизу. Иначе он решит, что ты можешь дурно на меня повлиять, и запретит нам общаться, а я бы этого не хотела. Он… он фактически имеет надо мной полную власть, я до конца жизни не расплачусь с долгами, если развод будет по моей инициативе или вине.

Я вздохнула.

— Роуз, ты понимаешь, что ему невыгодно отпускать тебя как-то иначе? Просто незачем. Ты оттягиваешь неизбежное, а не помогаешь себе. Да и я не могу сейчас вести себя иначе, это не моя прихоть — вся эта игра. Это необходимость.

— Но чем она вызвана?! — практически подпрыгнула на месте на этой фразе Роуз, игнорируя мои доводы про то, чем кончится все ее «соглашение» с мужем.

— Я не могу тебе сказать. Это не моя тайна, — твердо произнесла я.

Нельзя дать понять маньяку, что за него взялись всерьез. А уши есть даже у стен, и, увы, это не метафора. Достаточно того, что я вообще призналась ей, что не та, за кого себя выдаю. Роуз пристально посмотрела на меня, снова глубоко вздохнула, и я заметила блестнувшую в уголке ее глаза слезинку. Голос у нее слегка дрожал, когда она снова заговорила:

— Тогда нам придется перестать общаться. По крайней мере до тех пор, пока ты играешь. Сегодня будет последний день. Я покажу, что обещала, а потом мы будем здороваться и все. Дойл, он… он не даст мне жизни, если решит, что я от кого-то нахваталась чего-то не того. Он может даже запретить мне выходить из номера с кем-то, кроме него, а я этого не вынесу.

Я удрученно покачала головой:

— Зря. Он сознательно оттирает тебя ото всех, к кому ты хоть немного привязана, оставляя в одиночестве, наедине с проблемами. И ты ему в этом только помогаешь. Но, если ты так решила — хорошо. Только оставь мне свой номер. У меня есть основания полагать, что тебе может грозить опасность не только от мужа, и я хотела бы иметь возможность убедиться, что ты жива и здорова, если вдруг подозрения начнут подтверждаться.

— Спасибо, — с облегчением вздохнула она, и продиктовала номер.

Хорошо, что я свое время не поскупилась на дорогую игрушку. Да и возможность быстро связаться с нужным человеком многое упрощает.

После этого мы просто перестали вспоминать тяжелый разговор. Мне было не по себе, но я понимала, что общение с потенциальной подругой просто не стоит возможных смертей, и так же понимала, что Роуз, по сути, в ловушке и не может иначе.

Я успокаивала себя тем, что мы поможем ей потом. Когда поймаем куда большего ублюдка, чем ее толстосум, и у меня будут развязаны руки. В конце концов, Алаверо — своего рода аристократ, и «весит» в мире куда больше, чем недавно разбогатевший нувориш. Я найду, что предложить ему взамен на помощь. В крайнем случае, надавлю через Джеффа, в таком деле он поможет. И тогда у Роуз будет существенный шанс действительно развестись с компенсацией, а не оказаться в вечных должницах у этого морально нечистоплотного человека. Потому что в противном случае он может неожиданно оказаться нищим. Например. И жаль мне его не будет совершенно.

А пока… ее выбор, ее право. Общаться с человеком, который что-то скрывает, в любом случае захочет не каждая. Да и помочь мне она решила все равно, хоть и не обязана. Это тоже многого стоило. Сама я, конечно, и так разобралась бы, но с помощью человека, который хорошо знает местный контингент, это было и быстрее, и проще. А нам был дорог каждый час, потому что чем быстрее мы поймаем убийцу, тем меньше людей успеет пострадать. И лично мне это было очень важно.

Придя ко всем этим выводам, я как-то успокоилась. Взяла Роуз за руку, и мы направились на выход из «Blue Sky». Она молчала, я тоже, но ее грусть чувствовалась физически. Насколько же она одинока, если ее «муж» отваживает от нее людей из-за любой ерунды? Или он просто избавляется от тех, к кому она начала привязываться, пока у нее не появилось шанса получить помощь? В любом случае, он мне не нравился, и я надеялась, что ему на голову упадет кирпич. Или вроде того.

Вскоре мы вышли прямо по улице, и завернули в очередной малоприметный переулок, который я запомнила только потому, что привыкла запоминать все и немного больше. К тому же, прямо возле поворота была круглосуточная аптека, а такую редкость пропустить сложно. Жаль, что по ночам в них обычно полно наркоманов, но иногда и это не останавливает, если срочно нужно купить какое-то лекарство. Аптеку, как и поворот, я запомнила.