Любовный огонь - Грайс Джулия. Страница 13
– А, вот и ты, Бренна, Присядь, пожалуйста.
Эймос закрыл чернильницу, отложил перо и, чуть причмокнув, вытянул губы. Ровена нерешительно замялась у порога, и Эймос жестом велел ей тоже садиться. Ровена вздохнула и нехотя опустилась в большое кожаное кресло. Бренна молча последовала ее примеру. Должно быть, новости плохие, недаром дядя не смотрит на нее.
– Бренна, – начал он, неловко откашлявшись, – несколько минут назад приезжал посыльный с известиями из Дублина. Ему велено вручить тебе письма как можно скорее.
– Письма? От моего отца? – охнула Бренна, приподнимаясь.
– Д-да. По крайней мере одно написано им.
– Могу я получить его? Вот уже месяц, как от отца ничего не было. Я… – Что-то во взгляде Эймоса заставило ее замолчать.
– Бренна, дорогая, твой отец скончался. Он умер три месяца назад, очевидно, по причине опухоли… о которой упоминал в адресованном нам письме.
– Но… опухоль…
Комната, отделанная кипарисовым деревом и уставленная книгами в кожаных переплетах, медленно закружилась. Бренна была вынуждена схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.
– Но он… он не…
Она проглотила конец фразы. Кровь бросилась ей в лицо, но тут же отхлынула, и стало нестерпимо холодно.
Отец умер.
Бренна тряхнула головой, пытаясь осознать случившееся. Так, значит, отец не придумал эту ужасную историю с опухолью! Его бледность, постоянная усталость, огромные черные круги под глазами – она видела все признаки смертельной болезни, но не хотела замечать. Отказывалась верить, что отец угасает.
Откуда-то издалека донесся голос дяди:
– Здесь два письма. Одно от сэра Уиткома Шонесси, друга вашей семьи. Он сообщает о кончине Брендана и спрашивает, известно ли вам с Квентином, в каком состоянии находились его финансовые дела? Второе письмо написано Бренданом и адресовано тебе.
– М-могу я получить его?
– Чуть погодя, – промямлил Эймос, настороженно оглядывал племянницу. – Как ты себя чувствуешь, Бренна? Если желаешь, мы отложим этот разговор до утра. Думаю, что после сна у тебя прибавится сил, верно, Ровена?
Тетя кивнула, и Бренна с трудом поднялась, двигаясь скованно и неловко, как марионетка. Сердце, казалось, вот-вот разорвется. Девушка задыхалась, но слез не было. Она не заплачет здесь, перед дядей Эймосом, деловито перебиравшим пачку с письмами.
– Я должна все услышать сейчас, – едва выговорила Бренна. – И… и не могу ждать.
– Прекрасно. В письме сэра Уиткома содержится несколько весьма неприятных фактов, дорогая. Дело в том, что Брендан еще до твоего отъезда из Дублина наделал множество долгов и был вынужден продать часть земли.
– Продать? Я не знала…
– Не важно, дорогая. Уверен, что он не хотел забивать твою прелестную головку столь печальными вещами. Тем не менее в последние месяцы его состояние продолжало уменьшаться. Затем одному из кредиторов удалось завладеть его поместьями. – Эймос вздохнул, рассеянно поглаживая усы. – Не знаю точно, как это случилось, но, по-видимому, после того, как все долги были выплачены, твой отец остался нищим, без единого пенни.
– Нищим? – охнула девушка, – Но у нас… всегда было много денег! Состояние мамы… И отец открыл доверительные фонды на нас с Квентином! По достижении двадцати одного года мы должны были получить кругленькую сумму!
– Всего этого больше нет. Вы совершенно разорены. Поместье твоего отца купил некий Нейл Эрхарт.
– Нейл Эрхарт?
– Да. Ты его знаешь? В любом случае, Бренна, ваше положение крайне серьезно. Вы больше ни на что не можете рассчитывать.
Бренна подошла к окну, под которым раскинулся огромный виргинский дуб, поросший испанским мхом. В лунном свете он отбрасывал причудливую тень, похожую на неведомое чудовище. Девушке казалось, что она видит дурной сон. Скоро она повернется на другой бок, увидит над собой знакомый белый полог и розы на обоях. Но в ушах неотступно звучали слова Эймоса:
– Твой отец скончался… от опухоли… куплено Нейлом Эрхартом…
Нет, этого не может быть!
Однако разум с холодной ясностью твердил, что все происходит наяву. Отец знал, что умирает, но тем не менее отослал дочь, желая избавить ее от Эрхартов. Вот почему в его письмах звучала такая неизбывная печаль! Он знал, что никогда больше не увидит Бренну.
Слезы щипали веки. Они с Квентином успели скрыться, но отец принял на себя жестокий удар. Нейл и его родственники намеренно разорили Брендана Лохлана. Теперь она отчетливо понимала – эта семейка сумела выведать все о делах отца и, должно быть, подкупила управляющих, чтобы уничтожить ненавистного врага. Почему она посчитала, что ее бегство останется без последствий, что Эрхарты не потребуют свой фунт плоти? [3]
– Бренна, как ты себя чувствуешь?
Тетя Ровена подошла ближе, но не осмелилась взять племянницу под руку. Бренну снова поразил усталый голос тети.
– Вероятно, тебе лучше прилечь. Ты плохо выглядишь, и потрясение было слишком сильным, – заметила Ровена. – Утром придется многое решить, и тебе не помешает хорошенько отдохнуть.
– Решить?
– Да, конечно. Нужно определить, что теперь делать. Ты ведь должна как-то…
– Позже, Ровена, – вмешался Эймос. – У нас впереди достаточно времени.
Бренна гордо выпрямилась. Она сама хозяйка своей судьбы! Однако девушка не могла произнести этого вслух. Дядя смотрел на нее с легким пренебрежением. И тетя все время маячила за спиной, словно желая утешить племянницу, но не знала как.
Эймос снова откашлялся.
– Бренна, может, все-таки прочтешь письмо отца? Оно запечатано и предназначено только для твоих глаз.
Девушка жадно всматривалась в слова, выведенные нетвердой рукой.
«Дражайшая Бренна! Когда ты получишь это письмо, я уже покину земную юдоль. Я хотел бы, чтобы все было по-другому и вы с Квентином остались в Лохлане, в родном доме. Однако этому не суждено сбыться. Эрхарты…»
Здесь стояла большая клякса и ничего нельзя было разобрать.
«Как тебе, должно быть, уже известно, мне не удалось спасти поместье. Уверен, что после моей смерти оно перейдет к главному кредитору. Дорогая Бренна, прости за все, что случилось. Не поспеши я устроить твою судьбу, ты жила бы в Дублине и по-прежнему скакала на лошади по холмам и лугам.
Пожалуйста, позаботься о Квентине. Он хороший мальчик, но слишком слабовольный. Знаю, у тебя хватит сил помочь ему пережить все удары рока. Возможно, я тоже оказался чересчур слаб и немощен, иначе боролся бы до конца и смог бы предотвратить несчастье.
Единственное, чего мне удалось добиться, – признания твоего брака недействительным, хотя пришлось выплатить огромные деньги Эрхартам и некоторым членам парламента. Надеюсь, когда-нибудь развод будет легче получить, но я этого уже не увижу. В любом случае, теперь ты можешь со спокойным сердцем выйти замуж за кого пожелаешь.
Шлю тебе мою любовь и искренне скорблю лишь о том, что никогда больше не увижу твое лицо.
Твой любящий отец Брендан Лохлан».
Несколько долгих минут Бренна молча взирала на выцветшие чернильные строчки – все, что осталось от отца. Что теперь делать? Его больше нет, и Лохлана тоже… Тетя Ровена права, нужно решать, как быть, но ей вовсе не хотелось этого. Только бы добраться до спальни и уткнуться пылающим лицом в подушку!
Ей хотелось кричать, бить кулаками о стену и плакать, плакать, пока не покраснеют глаза.
– Бренна, поднимись к себе, – предложила тетя. – Я сделаю тебе успокоительный отвар…
– Не нужно. Я хочу остаться одна.
– Но твоего брата следует известить… – произнес Эймос.
– Я сама поеду к нему утром.
– Как его единственный родственник по мужской линии, я намеревался вызвать его сюда и сообщить, как полагается… – напыщенно начал Эймос.