Любовный огонь - Грайс Джулия. Страница 47
– Ошибаешься! Я непременно приду!
Похоронный обряд был простой и короткий. Бренна заметила, что оба помощника вооружены. Она впервые увидела у них пистолеты. Матросы тревожно перешептывались между собой, пока Джемми поспешно заворачивали в промасленную парусину. Фелан что-то втолковывал каждому, возбужденно размахивая руками. Что он им внушал? Возможно, выдал причину смерти юнги. Но никто ничего уже не мог поделать.
Кейн прочел несколько строк из маленькой черной Библии. Бренна повторяла про себя скорбные фразы.
…Господи, упокой душу усопшего раба твоего… там… где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания… Яко Ты еси воскресение и живот, и покой усопшего раба твоего, Христе, Боже наш…
Матросы кашляли, переминались с ноги на ногу, упорно уставясь в палубу. И прежде чем Бренна успела сообразить, что происходит, Бейтс и Скроггинс подняли мертвеца и перевалили через борт, а за ним, последовал маленький мешок с вещами Джемми. Только белые хлопья пены отметили места их падения. Бренна тряслась так, что Кейну пришлось обнять ее за талию и проводить в каюту.
– Отдохни. Ты всю ночь не спала.
– Да…
Бренна не могла ни о чем думать. Усталость парализовала тело. Она так измучена… Все кажется нереальным. Может, она просто видела дурной сон, и Джемми вот-вот появится с завтраком?
– Всего два всплеска, – пробормотала девушка, – и он исчез… словно никогда не жил.
– Такое иногда бывает, – вздохнул Кейн. – Моряки знают, чем приходится рисковать.
– Неужели? И Джемми тоже знал? Неужели у четырнадцатилетнего мальчика было время подумать о смерти?
– Было. Он потерял отца, не помнишь?
Кейн принялся ловко раздевать Бренну, а потом накинул ей на плечи ситцевый халатик.
– Приляг, поспи. Я пойду в салон и напишу матери Джемми.
– Хорошо.
Бренна без сил свалилась на койку. Откуда-то сверху доносились резкие выкрики Скроггинса. Она заснула почти мгновенно. В измученном мозгу повторялись одни и те же картины: Джемми протягивает к ней руки и умоляет помочь, Кейн борется с Джемми на мачте среди путаницы снастей.
Внезапно все исчезло, и она уже стоит у штурвала. Палуба «Морского льва» выкрашена в ослепительно белый цвет. Солнце висит над головой раскаленным железным шаром, немилосердно сжигая спину и плечи.
– И что? Думаешь, заполучила его, и теперь он принадлежит тебе? Мечтаешь о любви…
За спиной раздается издевательский голос Мелиссы Ринн. Бренна оборачивается и видит девушку в белом смело декольтированном платье, отделанном дорогими французскими кружевами и оборками. Она кажется белым экзотическим цветком. Даже лицо совершенно – маленькое, овальное, с точеными чертами.
– Я… я… – пробормотала Бренна.
Но Мелисса снисходительно улыбается.
– Ну так ты ошибаешься, Бренна. Он никогда не будет твоим. Кейн принадлежит мне. Мне и всем остальным женщинам, которых он знал! Он скоро бросит тебя…
Мелисса растаяла, и теперь Бренна оказалась среди безвкусной роскоши дома Мод Суит, около смотрового окошечка, рядом с Аркадией.
– Смотри же, – настаивала Аркадия. – Ты ведь хочешь этого!
– Нет! Ни за что! – в панике крикнула Бренна. – Не буду!
– Будешь.
Пальцы Аркадии вцепились ей в руку, неумолимые, как кандалы, вынуждая ее взглянуть в маленькое квадратное стеклышко.
– Нет! Не стану смотреть! Не могу!
Аркадия рывком притянула ее ближе и ткнула лицом в окно. Бренна попыталась зажмуриться, но Аркадия насильно раскрывала ей веки холодной рукой…
Там, в соседней комнате, были Кейн и Мелисса. Лежали обнаженные на розовых атласных простынях. Кейн ласкал мягкое белое тело Мелиссы. Та, выгнув спину, тихо стонала. Ее лицо на глазах превращалось в лицо незнакомки, прекрасной рыжеволосой женщины, которую Бренна никогда не видела раньше. Тело Мелиссы тоже стало другим – вытянутым, более худым, с выступающими ребрами. Кейн подмял ее под себя…
– Нет… О Господи, нет… нет…
Она очнулась оттого, что Кейн закрывал ей рот ладонью, чуть соленой от пота.
– Какого черта ты так вопишь? – рассерженно пробурчал он. – Поднимешь на ноги весь корабль! После того, что им пришлось пережить сегодня, не хватало еще, чтобы ты разбудила их посреди ночи.
– Я кричала? – Бренна с трудом села, приложив руку ко лбу. – О, моя голова… В ней стучат барабаны… прямо в мозгу…
– О чем ты толкуешь? Какие барабаны? Бог мой, Бренна, да ты вся горишь!
– Жарко… жарко… солнце…
Комната бешено завертелась. Бренна рухнула на койку и увидела, как потолок падает сначала на нее, а потом уносится вверх. Это повторялось снова и снова, и Бренна бессильно наблюдала, борясь с головокружением. Тошнота подкатывала к горлу. Сейчас ей станет плохо…
– У тебя лихорадка. Только бы не…
Он осекся, словно боясь продолжать. Но это уже не имело значения. Голос отдалился, стал невнятным жужжанием сотен назойливых пчел. Тошнота все росла, не давая дышать. И неудивительно, ведь Тоби Ринн пытается поцеловать ее, толстые красные мокрые губы прижимаются к ее рту. Зачем он рвет на ней платье, ласкает жадными пальцами, обдавая зловонным дыханием? Свадьба! Сегодня они обвенчались! Он хочет взять ее…
Бренна отбивалась что было сил, умоляя Тоби уйти, оставить ее в покое. О, она не вынесет этого, его руки ползают по ней, как мерзкие насекомые…
– Бренна, Бренна, успокойся. Я помогу тебе снять халат… Нужно обтереть тебя холодной водой, может, жар уменьшится…
Кто это говорит? Она не понимает ни единого слова. Опять этот гул в голове…
– Нет, Тоби, – простонала девушка. – Я не хочу тебя… не хочу, чтобы ты прикасался… ненавижу.
Солнце палит, сжигая ее плоть, но у Бренны хватило сил ударить Тоби ногой.
– Бренна, если ты будешь так метаться, мне придется связать тебя. О, дорогая, мне страшно подумать, что ты, как Джемми… тоже умрешь… Нет, Бог этого не допустит… Я все сделаю!
Снова этот странный призрачный голос. Связать ее… это она уже слышала. Что с ней происходит?
Сквозь стиснутые зубы в горло полилась прохладная жидкость, кислая, едкая, щиплющая язык… Сейчас она все выплюнет…
Бренна так и сделала. Почему Тоби издевается над ней? Почему мучает? Заставляет ее покориться? Никогда! Пока она жива, он не сломит ее! Она не принадлежит Тоби. Бренна принадлежит…
Кому? Этому человеку с едва слышным голосом, который кричал, умолял и просил? Повторял непонятные вещи, которых она никогда не слышала наяву.
– Живи, Бренна, пожалуйста, живи. Борись! Не сдавайся! Не позволяй «Бронзовому Джону» добраться до тебя!
– Бронзовый Джон? – пробормотала девушка, отталкивая чьи-то руки, которые пытались положить на лицо что-то влажное. – Кто он? Я, встречала его у тети Ровены? На балу? Противные балы! В жизни больше не пойду ни на один! Особенно с тобой, Тоби, особенно с тобой!
– Я не Тоби! Взгляни, это Кейн. Кейн. Неужели не понимаешь?
– Нет…
– Я никогда не обижу тебя. Только хочу помочь. Позаботиться, чтобы ты не сгорела от лихорадки. Пожалуйста, Бренна, не умирай, только не умирай… как Джемми.
Джемми? Кто это? Бренна взбиралась на мачту, цепляясь за ванты. Солнце лизало ее огненным языком. Она поглядела на свои ладони и увидела, что солнце выжгло их до костей. Боже, она превратилась в скелет в коричневом платье и аляповатой шляпке.
– Нет! – крикнула она огромному бронзовому огненному мячу. – Отдай мою кожу! Отдай тело! Я не позволю украсть их, не позволю!
Снасти били ее по лицу, и каждый удар рождал новую волну боли. Бренна бессильно повисла, изнемогая от муки. Если она отпустит тросы, обязательно упадет. Но далеко внизу море, манящее и зеленое…
– Воды, – прохрипела она. – Воды.
– Сейчас, сейчас.
К губам прижалось что-то прохладное. Бренна жадно пила. Кто дал ей воду? Она не знала и не видела. Глаза слепил противный желтый туман.
– Обтирание не помогает, – сокрушался знакомый голос, – ты вся горишь. Господи, неужели нет никаких средств? Вода! Если потребуется, я посажу тебя в воду. Буду лить ее на тебя ведрами. Почему нет? Хуже не будет.