Дрянной мир. Книга 2 (СИ) - Городчиков Илья. Страница 17

Боль пропала также быстро, как и успела появиться. Она исчезла одномоментно и только отзвуки боли указывали на разрывающий изнутри голос странного существа.

Само неизвестное существо появилось перед нами. Это был человек невысокого роста, одетый в чёрные одеяние на манер балахона с очень глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо человека. Людскую внешность выдавали лишь сухие руки, которые были сложены у него на животе. Под сухой кожей явственно проступали тёмные набухшие вены, совсем не характерные для здорового человека.

— Кто вы такой? — неожиданно для всех спросил Уильям, — Почему вы говорите на общеимперском?

— Я говорю на тысячах языков, молодой Аетернус. Мне подвластны тысячелетние языки эльфов запада и востока, высеченные в камне языки дварфов, свистящие песни степняков, рыки орков. Тысячи народов и сотни племён выдумывают всё новые языки, но каждый из них подвластен моему уму. Новый народ ещё не успеет появиться, как слова этого языка высекаются на этих высоких колоннах. Всё-таки именно боги преподнесли смертным такой дорогой подарок, как способность говорить. Язык дал вам способность развиваться, общаться, писать законы, слагать песни.

После слов странного человека по всему громадному залу загорелось великое множество колонн. Каждая из них была исписана буквами, рунами, иероглифами, вязью. Они переливались великим множеством цветов, которые только существовали в этом мире. Колонн было великое множество, и они уходили вглубь бесконечного зала на сотни, если не тысячи километров.

— Это не ответ. — оборвал слова странного человека Агнар, — Меня зовут Агнар Виверхайн. Я последний из истинных наследников трона Бальмара и королевства Фронтайн. Потому я требую вас представиться.

— По всем почестям я должен был бы опуститься пред вами на колени, ваше высочество. — с издёвкой сказал странный человек, — Я прекрасно знаю кто вы все такие, но не желаю называть вам собственное имя. В этом просто нет нужды, ведь вряд ли мы когда-то ещё встретимся с вами.

— К чему тогда нужна эта встреча? — спросил одноглазый, поднявшись наконец с колен.

— К тому, что я не могу допустить того, чтобы одномоментно погибло столько живых существ, сколько планируют погубить патриции Лунного Города. Вы можете мне не верить, но импульс от такого количества смертей отразиться не только в этом мире, но и в самом космосе. Сами боги почувствуют эти смерти и им это не нравиться. Патриции собираются пойти против воли богов. Богов, сила которых многократно сильнее богов человеческих, эльфийских, орочьих и любых других. Подготовка патрициев уже нарушила древнейшие законы, которые появились ещё до того момента, как нога первого живого существа опустилась на землю этой планеты. Патриции уже смогли надорвать ткань пространства так, что сюда успела проникнуть сущность, которая должна была погибнуть, но нашла здесь очередную жизнь. Боги давно перестали вмешиваться в дела смертных напрямую, но мне было велено отыскать подходящий язык, чтобы указать вам на необходимость взятия новой власти в Лунном Городе, а иначе их смерти создадут такой негативный импульс, что даже богам вновь придётся достать мечи из ножен.

Пусть никто не видел взгляда этого странного человека, но даже мне было прекрасно понятно о ком он говорит. Похоже, что вывалился в этот мир я ровно в тот момент, когда подготовка патрициев была на самом пике. Похоже, что это была случайность и ничего хорошего в этом определённо не было. Сомневаюсь, что боги собственными космическими руками вытянули из того мира на грани смерти. Скорее всего моё появление здесь оказалось ошибкой, но ошибкой, позволившей мне действительно оставаться в живых.

— Это всё? — улыбнулся крепкими зубами Виверхайн, — К чему был тогда нужен этот разговор, если мы и так направлялись туда?

— К тому, что пусть и боги договорились меж собой хоть как-то изменять этот мир, но я такую клятву не приносил. — человек запустил свои сухие руки под собственный чёрный балахон, — Ваш путь будет очень сложным, а потому я взял на себя ответственность немного вам помочь. — человек бросил небольшой предмет, сверкнувший в свете множества светящихся колонн, — Это ключ всего лишь от одной двери, но вам этого хватит.

Человек хлопнул в ладони, после чего мы вновь вернулись в постоялый двор. Не было больше огромного тёмного зала и странного человека, вернулась заснеженная и замусоренная ночлежка, которая за ночь успела пропахнуть запахом мертвечины так, что стирать одежду придётся далеко не один час в химии.

— И что это вообще было? — спросил я, дополнительно ущипнув себя за щеку.

Никто мне отвечать не собирался. Весь отряд был занят рассматриванием полученного от странного человека подарком. Уж не знаю какой силой магии обладало то странное существо, но переместило определённо весь отряд и подарок оказался вполне себе настоящим.

Оказалось, что Агнар Виверхайн показывал на ладони серебряное кольце с большой печаткой. Вот только размеры этого кольца были значительно больше обычного человеческого. В такое кольцо я бы с лёгкостью смог просунуть два своих пальца и это с учётом того, что мужчиной я был далеко не маленьким. Само же кольцо обладало очень мелкой и аккуратной гравировкой, показывающей высочайшее мастерство ювелира, сделавшего это самое кольцо. Сама гравировка представляла из себя письмена на нескольких разных языках, расшифровать которые не смог даже Гаух, который по количеству изученных языков превосходил каждого из нас. Он мог разобрать только отдельные слова, руны или буквы, которые не складывались в осмысленные предложения. Сама же печатка на кольце представляла из себя хаотичные кривые линии, двигающиеся в различных направлениях. Рисунок не нёс вообще никакого смысла, что было странно для драгоценных перстней, которые обычно несли на себя герб рода, дома или чего-то ещё иного.

— Бессмыслица какая-то. — громко сплюнул себе под ноги Йохан, — Какой-то старикашка заливает нам про божественное задание, разрыв ткани чего-то там и дарит простое серебряное кольцо? Глупость и не более. Хотел бы действительно помочь, то дал бы нам какой-то меч, топор магический или кольчугу непробиваемую, но единственное что смог для нас сделать божественный глашатай, так это отправить для нас серебряную безделушку, которую только по цене лома можно торгашам продать!

— Сир Йохан, я бы не бросался такими словами. — попытался урезонить стрелка молодой Аетернус, — Иногда именно безделушки влияют на историю.

— Я не сир. — отмахнулся разочаровано арбалетчик.

— Ты о чём это? — спросил я, — Про безделушки.

— Вы не слышали историю о драконьей игле? — удивлённо спросил меня Уильям.

— Не забывай, что я повредился головой и помню далекое не всё, что узнал раньше.

— Есть легенда, что одного из последних драконов во всей Империи пол тысячелетия назад убили простой иглой. Обычная стальная игла прялки, которую этот самый дракон сожрал накануне своей смерти. Он долго досаждал окружающим деревням, жрал целые торговые обозы целиком, убивал целые сотни рыцарей, которых слали чтобы его уничтожить. Даже заговорённые мечи не смогли прошибать его толстенную шкуру. Калённые зачарованные болты просто отскакивали от толстых чешуек, а магический огонь просто стекал по его телу. Казалось бы, дракон должен был жить до скончания самих веков, но действительность оказалась совсем иной. Жилы дракона были столь крепки, а игла столь мала, что она медленно продвигалась к его сердцу. Всего лишь за сутки обычная калёная игла смогла убить дракона, которого не брал ни булат, ни заговоры, ни магия. Скорее всего это лишь простая легенда, ничего общего не имеющая с реальностью. — поведал мне историю Уильям Аетернус.

— Тогда нам стоит сохранить это кольцо для лучших времён и отправиться в путь прямо сейчас. Чувствую, что с этого дня наши спокойные деньки подходят к концу. Фронтир устал от нас. — ответил я графскому сыну.

— Уверен? — без частички издевательство спросил у меня Вилфирд.

По старшему инквизитору было видно, что он был озадачен. Похоже, что встреча с божественным глашатаем не прошла для него без последствий. Вполне возможно, что он ещё никогда не сталкивался с магом настолько большой силы и теперь он понял, что возвращение домой не будет столь простым.