Агентство «ТЧК». Война с Астралом - Снежная Дарья. Страница 19

– Что у них стряслось? – Чар вытянулся вперед, грудью навалившись на баранку.

Я промолчала. Не только из-за опасения остаться без языка, так как оборотень еще и прибавил скорость, но и потому, что верный ответ на этот вопрос мы могли получить только в селе.

По мере приближения разрушения становились видны все отчетливее. От некоторых домов остались лишь руины, у других были проломлены крыши. Зато с другой стороны поселка нам открылась кипящая стройка – горы обструганных бревен, досок и песка, суетящиеся люди. Неужели и сюда добрались астральные разрывы? До сих пор они дальше сотни километров от эпицентра не распространялись…

Наш приезд заметили. Ну еще бы! Мало кто может подкрасться к оборотню незамеченным. Особенно если подкрадываться на гремящем и ревущем «жигуленке» расцветки «вырви глаз». На въезде в деревню путь нам перегородила целая делегация из недавних строителей. Лица у всех были настороженные и откровенно не располагающие к беседе, но стоило Чару заглушить мотор и выбраться из машины, как на них дружно расцвели улыбки.

– Пашка! Зар-раза, сколько лет сколько зим! Признавайся, шкура серая, ты к нам насовсем наконец? Да что там твой город, можно подумать, у нас здесь пиво не продают и футбол не показывают!

А эти ребята неплохо знают Чара, надо признать.

Я в свою очередь выкарабкалась на свежий воздух, не дожидаясь, пока «даму» заметят и откроют ей дверцу. Глубоко вдохнула. Ах, все-таки есть в деревнях какое-то свое очарование… особенно если ты городской житель, приезжающий сюда раз в год по чистой случайности свежим воздухом подышать.

Сладко потягиваться я все же не стала, хоть тело, исстрадавшееся в «жигуленке», того и требовало. Потому что волчьи взгляды всех присутствующих, отливающие разными оттенками янтаря, тут же уставились на меня.

– Простите, ребят, но футбол и пиво – это в следующий раз. – Чар похлопал по плечу ближайшего «родственника», такого же рослого и широкоплечего детину, как и он сам. – Мы с коллегой – к Василь Иванычу по важному делу. Тут он? И что вообще у вас стряслось?

На «коллегу» оборотни прореагировали неоднозначно. Кто-то широко заулыбался, с трудом сдерживая подмигивание. Кто-то, наоборот, напрягся и уставился так, что мне захотелось попятиться и юркнуть обратно в машину. Вместо этого я тряхнула волосами и улыбнулась. Говорят, с собаками главное – не показывать, что ты их боишься.

– Ураган был с пару месяцев назад, жуткий. Половину домов порушило, благо без жертв обошлось, хоть пострадавшие и были. Вот приходится теперь заново отстраиваться. Хорошо, что сейчас уже потеплело, кто-то спит снаружи, а до этого ютились все как кильки в бочке по уцелевшим домам. А Василь Иваныч тут, конечно, куда он денется. Он сейчас на дальней стройке, не слышал, наверное, что гости прибыли. Сейчас крикнем. Ждите тут пока, – распорядился самый старший из присутствующих. – А нам пора обратно за работу, до обеда еще час, перевели дух – и хватит! Давайте, лодыри, хватит на девчонку глазеть, можно подумать, своих нету!

– Таких – нет! Да, Саби?

Слава богу, прежде чем произнести это, Чар все же дождался, пока оборотни скроются с глаз.

– Я что-то никак не пойму, точно было распоряжение Князя или ты меня в качестве трофея похвастаться притащил?

– А что, одно другое отменяет? – хмыкнул оборотень. – Да ладно, я приобщаю ребят к прекрасному, они же живого суккуба, поди, отродясь не видели!

Пока я размышляла, треснуть его за «живого суккуба» или польщенно оценить приобщение к прекрасному, нас наконец почтил своим присутствием уже не единожды упомянутый Василь Иваныч.

Он оказался на полголовы выше Чара, на полвека старше и куда шире в плечах. Рукава футболки плотно обтягивали бицепсы, а в движениях сквозила непередаваемая звериная грация, которая свойственна всем оборотням. Только если у Чара это была грация щенка-подростка, то здесь чувствовался матерый зверь, настоящий вожак…

Василь Иваныч. Эх…

– Рад тебя видеть, Павел. – Он протянул Чару руку для пожатия. Кивнул мне, внимательно задержавшись взглядом на медальоне. – С чем пожаловал?

– Поговорить бы. – Голос нашего оборотня прозвучал несколько неуверенно.

Но смутило его явно не присутствие старшего, а сложившаяся ситуация: с одной стороны, требовалось выполнить распоряжение начальства, а с другой – мы явно явились в Волковку в самое неподходящее из всех неподходящих времен. Шансы на то, что вожак согласится оторвать свою стаю от строительства, чтобы охранять каких-то чужих людей, до кучи – нужных Братству, таяли с ужасающей быстротой.

– Пойдем поговорим, – серьезно кивнул оборотень и повернулся к нам спиной, приглашая следовать за собой.

Я с интересом озиралась по сторонам. В волчьей общине мне до сих пор бывать не доводилось. На деле – село как село. Дома кирпичные вперемешку с деревянными, перед ними – палисадники с яркими цветами, позади – огороды и поля. В конце улицы виднелась вывеска магазина, который, кажется, на счастье жителей, не пострадал. Видно, что свой поселок оборотни любили, и, если не брать в кадр руины и развалины, так снимок можно хоть на первую полосу газет с заголовком: «Российская деревня возрождается!»

Внутри дома, куда мы зашли вслед за Василь Иванычем, обстановка ничем не отличалась от среднестатистических городских квартир. Если у печально знакомой мне бабки-пророчицы все вокруг, вплоть до плетеных половичков, отдавало колоритом Древней Руси, то здесь житель городских трущоб не ощутил бы никакого дискомфорта. Чайник – электрический, телевизор – плоский и диван из «Икеи».

Усадив нас на этот самый диван напротив телевизора и вручив нам по чашечке чаю, оборотень и поинтересовался во второй раз, чего же нам надобно, гостям дорогим.

Внешность я менять не стала, столь откровенно и грубо подлизываться не хотелось, хотя иногда суккубы применяли и такой ход из простого расчета: пусть собеседник и будет знать, что перед ним «искусственный» идеал, это не отменяет того, что смотреть на этот идеал ему будет приятно. Зато я напрягла все остальные доступные мне чувства. А Чар приступил к своей дипломатической миссии:

– Василий Иванович, мы к вам прибыли по поручению Вячеслава Станиславовича Волконского, председателя комитета по управлению независимыми агентствами. Вы знаете, что сейчас происходит в столице?

– Если ты о вселенском бардаке, который устроило Братство, – то наслышан, наслышан. И как с ним связаны мы?

– А слышали ли вы о том, что из-за разрывов в Астрале обычные люди стали обретать всевозможные потусторонние способности? И одновременно с этим кто-то (мы подозреваем, что в этом замешана все та же группировка бывших братьев) стал этих людей похищать. Мы, в свою очередь, пытаемся их выявить и защитить, но для поиска и охраны катастрофически не хватает ресурсов. И комитет подумал, что, возможно, община могла бы оказать помощь в этом деле, ведь оно касается не каких-то междусобойных дел, а благополучия как изнанки, так и обычного мира.

Чар умничка, складно вещает. А главное – ни слова про Братство, упоминание которого для оборотней, что девушка в мини-юбке – для сидящих на лавочке старушек. И правильно, меньше знаешь – крепче спишь.

Но Василь Иваныч оказался далеким от гуманизма товарищем и ответил, почти не раздумывая:

– Прости, Паша, но своя рубашка ближе к телу. Ты сам видишь – у нас сейчас собственных забот хватает, нам некогда заниматься еще и столичными.

– Это не столичные заботы! – возмутился Чар. – Это глобальный катаклизм, который, того гляди, и до вас докатится.

– Вот как докатится, тогда и будем думать, что с ним делать. Проблемы надо решать по мере их поступления, я предпочитаю придерживаться этого принципа.

Мордашка у коллеги сделалась на редкость разочарованная, такая, будто только что сияющий идеал на его глазах вытащил батарейки из нимба, стащил крылья на резиночках, завалился на диван и захрапел. Если бы такая мордашка была состроена в мой адрес, я бы, наверное, купилась и в лепешку бы разбилась, чтобы восстановить утраченное доверие. А вожак и глазом не моргнул. Видимо, строящие печальные щенячьи глазки двухметровые лбы были ему не в новинку.