Двое строптивых - Старшов Евгений. Страница 1

Евгений Викторович Старшов

ОБ АВТОРЕ

Евгений Викторович Старшов родился 16 августа 1978 года в городе Петушки Владимирской области.

Посещение Херсонеса Таврического в 1982–1983 годах пробудило интерес дошкольника к греческой истории, культуре, мифам и языку, и этот интерес сохраняется до сих пор.

Евгений Старшов с отличием окончил Орехово-Зуевский педагогический институт (ОЗПИ) и также с отличием аспирантуру по специальности "Литература стран народов Европы, Америки, Австралии и Океании". Второе высшее образование получил в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете с присвоением квалификации "Эксперт в области теологии".

Преподавал в вузах историю Англии, историю английской литературы и английского языка, а также философию. Член Союза краеведов России, переводчик, историк броненосного флота, график-маринист и карикатурист, дважды лауреат премии губернатора Московской области "Наше Подмосковье". Награжден медалями, а также рядом общественных наград.

Является автором 11 монографий по церковному краеведению, 19 научно-популярных работ по Античности, Средневековью, истории Византии и Руси. Общий тираж изданных книг на июнь 2023 года — более 40 000 экз. Их появлению способствовали поездки в 2002–2018 годах в Турцию, Грецию, Италию, Северную Африку, Индию.

Задумываться над созданием художественных произведений в историческом жанре начал еще в 1996 году. Одной из главных проблем тогда являлось отсутствие возможности лично посетить места действия (Европу, Грецию, Турцию), поэтому работа над художественными текстами была временно оставлена.

В 2012 году Евгений Старшов впервые посетил Родос. Все увиденное там настолько впечатлило Евгения, что уже во время пребывания на острове он начал собирать научные книги, материалы и продолжил это в поездке на следующий год. В то же время были собраны основные англоязычные источники по событиям, легшим в основу будущего исторического романа, действие которого разворачивается в XV веке и посвящено приключениям английского рыцаря в Средиземноморье, а главным событием в этом произведении становится осада Родоса турками в 1480 году.

Поскольку полученное автором богословское образование включало, в частности, изучение истории поздней Античности, Средневековья и Византии, автор счел возможным параллельно с работой над историческим романом написать научно-популярную книгу по истории Родоса с Античности до турецкого завоевания. Книга была написана в 2013–2014 годах и опубликована в издательстве "Вече" в 2020-м.

Между тем работа над историческим романом продолжалась, поскольку теперь автор знал расположение и форму каждого рыцарского здания, храма и т. д., а также изучил множество документальных материалов, собранных в поездках. Также использовав знания, собранные при посещении Турции и Кипра в 2015–2016 годах, автор смог закончить работу. После третьего посещения Родоса в 2017 году были внесены немногочисленные уточнения.

Законченный роман состоит из трёх книг: "Английский раб султана", "Двое строптивых" и "Схватка за Родос".

ΑΥΤΟ ΤΟ ΒΙΒΛΙΟ ΕΙΝΑΙ ΑΦΙΕΡΩΜΕΝΟ ΣΤΗΝ ΟΜΟΡΦΗ ΕΛΕΝΗ ΒΙΣΣΛΟΒΑ

ПРОЛОГ

1478 год от Рождества Христова. Каракка рыцарей-иоаннитов — крепкое боевое судно, ощетинившееся пушками — рассекала своим форштевнем морскую гладь, направляясь из Константинополя на Родос. Белая пена проносилась мимо бортов, а вода причудливо меняла свой цвет от иссиня-черного до светло-изумрудного в зависимости от освещения и глубины дна. Так и казалось, что вот-вот всплывут со дна морского прекрасные нереиды и затеют беззаботную игру с послушными дельфинами и морскими коньками, изумляя мореходов молочной наготой тел и ослепительными улыбками. И действительно, солнечные лучи, отражаясь от водной поверхности, порой буквально ослепляли, а взбитая пена и впрямь создавала мимолетные причудливые формы.

Ветер, смешанный с солеными брызгами, пронзительные крики птиц. Свободному все прекрасно! Разве не такие же воды и не таких же птиц он, сэр Лео Торнвилль, видел в рабстве, воздвигая дворец великому падишаху Мехмеду в захваченном Константинополе, до того веками называемом турками "костью в горле Аллаха"? Совершенно таких же. А самому себе не докажешь. Никак не верилось, что он вновь свободен. Он, молодой английский рыцарь, волею судьбы лишившийся всего — родни, родины, имущества. И личная доблесть не могла уберечь его от горькой доли турецкого рабства.

Нелегко все это вспоминать, а забыть — куда тяжелее: неудачные побеги, несчастный случай в литейной башне, когда Лео чуть заживо не сгорел… Что бы сказал на все случившееся покойный дядя-аббат, философ и циник? Объяснил бы это Божиим промыслом или, что вернее от него ожидать, безумной игрой слепой затейницы Фортуны?.. Почему в итоге уцелел один Лео? Сколько его друзей и товарищей, находившихся на корабле, который подвергся нападению пиратов, пали в бою или умерли в турецком рабстве?.. Вот и думай, случайно это все или по воле Господа. Какой тут богослов объяснит?

Вспомнилось происшествие в Константинополе, когда умиравший от ран орденский резидент передал Лео ценнейшие сведения, которые могут спасти целый остров со всеми его обитателями. Вот туда Лео и плывет, и значит, не так бесцельна его жизнь. Может, для того и сохранил его Господь?

Это размышление, до которого дошел Торнвилль, ему польстило и понравилось; по крайней мере, хоть какое-то внятное объяснение всегда лучше, чем явное непонимание. Быть орудием Божия промысла намного солиднее и почетнее, чем щепкой на волнах Океана Судьбы. Демокрит ведь говорил, что отдаст престол персидского царства за разумное объяснение чего-либо? А что касается потери земель и почти всех денег… Так это смотря что считать потерей. Лео сохранил свое имя и ничем не запятнал родовую честь. Разве можно после этого утверждать, что он чего-то лишился? На тот свет ни земель ведь, ни денег не возьмешь, а честь и слава останутся навсегда в потомстве. А вот его как раз и нет…

Светлое воспоминание — роскошная Шекер-Мемели… Одна ночь счастья в гряде тяжелых лет. Единственное, что, наверное, всегда будет щипать тайную струну его души, так же, как она играла на лутве, своеобразной лютне, под чинарой среди ползавших по траве черепах-светильников…

Хлопок по плечу и терпкий запах вина заставили Торн-вилля очнуться от сладостных грез, к которым так склонна молодость. А забыть о грезах заставил Роджер Джарвис, рыжебородый гигант-штурман.

— Что, земляк, никак не можешь поверить своему счастью?

— Твоя правда, друг. Вспоминаю — словно и не со мной все это было…

— Бывает. Ух, голова гудит, что колокол… Славно погуляли! Ладно, не буду тебе сейчас обедню портить, наслаждайся. Но держи ушки на макушке с этими… — Моряк не договорил, только кивком головы указал на каюту, где пребывал достопочтенный рыцарь брат Жоффруа.

— Это ты насчет чего?

— Насчет всего! — внезапно взъярился Джарвис. — Не по-простому живут, все у них через… — И снова умолк.

Это Торнвилля насторожило, он попросил объяснить столь зловещие намеки, но моряк только рукой махнул:

— Не обращай внимания. Это так, свои обиды. Доверять тебе не будут, это знай наверняка. При случае проверят не раз и не два, а приемчики у них самые разные. Тяжело вывернуться, если в самом деле замаран. А если нет, все это обидно над собою терпеть, особливо ежели до дыбы дойдет или в каземат засунут. Надолго так, лет на пяток для начала.

— Так мне уж здешний брат намекнул, так что… ничему не удивлюсь, если что. После того как тебя продают, как барана на ярмарке, гонятся за тобой, словно за диким зверем, или собираются вырезать тебе веки, чтоб глаза высохли, уже перестаешь удивляться.