Агитбригада 3 (СИ) - Фонд А.. Страница 25

— Объясни ему уже, Шарлотта! — велел Гудков.

— Ты украл мой нож, — нагло глядя мне в глаза, обвинила Шарлотта. — Отдай!

— Я не брал у тебя никакой твой нож, — сказал я, постаравшись придать своему голосу максимальную правдоподобность.

Так как я сказал «твой нож», то это была чистая правда. Я забрал обратно свой нож. Но об этом им знать было незачем.

— Он где-то здесь, в квартире! — взвизгнула Шарлотта, — ему больше негде прятать.

— Давайте искать, — обречённо вздохнул Гудков. Видно, что ему это всё было крайне неприятно, но оставить на самотёк он это никак не мог.

Искать бросились только Шарлотта и Семён. Сам Гудков, хоть и бродил суетливо по комнатам, делал это бестолково, больше изображая бурную деятельность. Зато Шарлотта и Семён прямо пересмотрели у меня всё. Даже в бельё заглянули.

Примерно через полчаса, когда в квартире всё дважды перевернули вверх дном, стало ясно, что ничего у меня нету (а я порадовался, что вчера на автопилоте спрятал нож в обрывки туловища куклы. Они там искать не додумались).

— Ну так что? — строго спросил Гудков Шарлотту.

— Он где-то сильно далеко спрятал, — растерянно выдавила та, озираясь.

— И что дальше? — нахмурился Гудков, — что ты предлагаешь?

— Надо продолжить поиски! — не сдавалась она, — он не мог никуда его унести. Он где-то тут должен быть.

— Откуда такая уверенность? — наконец, не выдержал я. — Что-то придумала и теперь мараешь меня подозрениями! Ещё и товарищей подбила! Я — не вор! Я — советский человек! И у меня есть чувство собственного достоинства, между прочим! Не нашли ничего, значит я невиновен! Или давайте привлекать суд. Но я не позволю моё имя топтать! Ещё и в квартире всё вверх дном перевернули! Комсомольцы! Легко над сиротой издеваться!

— Не слушайте его! — заверещала Шарлотта, — он внимание отвлекает. Я точно знаю, что это он!

— Откуда ты это знаешь? — подала голос ранее молчавшая Нюра. И голос её не был доброжелательным.

— А больше некому! — заявила Шарлотта, — он видел его у меня. Мальчишка. Нож понравился, вот он и спёр.

— Не логично, — ответил я.

— Всё логично! Кроме тебя больше некому! — опять нелогично воскликнула Шарлотта.

— Ну зашибись! — покачал я головой и обратился уже к Нюре, — до чего только не доходят женщины, чтобы отомстить.

— Кому отомстить? — спросил Гудков.

— Мне, — пояснил я, — за Клару.

— В смысле? — нахмурился Макар.

— Вчера поздно ночью Шарлотта уцепилась за Зубатова и напросилась к нему в спальню. А я увидел. А она увидела, что я увидел… — начал объяснять я.

— Да причём тут это! — возмутилась Шарлотта.

Конечно, это было ни при чем. Но наши комсомолки и так были на Шарлотту обозлены, я просто подкинул чуток дровишек в топку их гнева.

— Ты что, спал с нею⁈ — завизжала Клара и вцепилась Епифану-Зубатову в волосы. — Как ты мог⁈ Как⁈ Отвечай! Скотина!

В коридоре послышалась возня, ругань, сдавленные стоны.

— Не по-комсомольски поступаешь, Шарлотта, — осуждающе сказала Нюра, фыркнула и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.

— Да, нехорошо. У Клары жениха увела. Меня в воровстве обвиняешь, — поддержал Нюру я, — чего ты добиваешься, Шарлотта? В чем твоя цель? Рассорить всех нас? Чтобы мы не занимались культурно-просветительской работой? Или что?

— Шарлотта, нам надо поговорить, — нахмурился Гудков и велел, — иди за мной. Поговорим. А ты, Капустин, извини. Накладка вышла. Сам должен понимать, брат. Надо было убедиться. И поубирайся тут, что ли.

Затем он вышел из квартиры. За ним расстроенно последовала Шарлотта, которая на пороге окинула меня таким ненавидящим взглядом, что я невольно ей улыбнулся и подмигнул. Каюсь, не удержался.

За ними тенью вышел Семён Бывалов.

Народ в коридоре быстро рассосался.

А я остался один.

В квартире словно Мамай прошелся. Я вздохнул — день обещал быть «весёлым». Уборку я больше всего на свете ненавидел. А делегировать её было некому.

Я как раз пытался заправить одеяло обратно в пододеяльник, когда из воздуха материализовался Моня. И сразу воскликнул:

— Мы нашли!

— Что нашли? — спросил я, тщетно борясь с непослушным одеялом, которое норовило выскользнуть обратно.

— Барышню эту нашли, — сказал Моня.

— Кого? — удивился я и даже за одеяло забыл.

— Ну помнишь, как старый призрак рассказывал про мужика, что повесился и у него такое же клеймо на лбу было?

— Ну, помню, — поморщился я, — А к чему это?

— А помнишь, он ещё говорил, что у мужика этого была невеста, на которой он жениться должен был?

— Помню, — неуверенно кивнул я, совсем позабыв про одеяло. — И что?

— И вот мы её нашли!

Глава 13

Лёля, неудавшаяся невеста безвременно почившего в бозе истопника Тарелкина, проживала аж на окраине Хлябова, в частном секторе, в унылом и длинном здании барачного типа. Я пока дошел, проклял всё — и призраков, и истопника Тарелкина, и эту чёртову Шарлотту. Да и весь дрянной Хлябов заодно.

Вечно меня угораздит!

— Даже не представляю, о чём я с нею сейчас говорить буду? — злобно проворчал я себе под нос, но Моня всё равно услышал.

— Ты всегда умеешь выкрутиться! — беспечно ответил он.

— Поговори мне! — рыкнул я и Моня заткнулся, — мы ещё разберёмся, почему вы бросили меня одного в комнате Шарлотты!

— Но я же объяснял… — заныл Моня.

— Меня это не интересует, — отрезал я, — вопрос вашей с Енохом дисциплины начинает уже напрягать. Вам была дана команда, вы её нарушили. Причём все. Отсюда у меня мысль — нужны ли мне такие помощники? Или проще вас развоплотить, а себе набрать новых призраков?

— Но Генка…

— Цыц! — шикнул я, — пришли уже. Это здесь?

— Там вход ещё боковой есть, ты лучше не ходи через центральный.

— Почему?

— С бокового народу нету.

Я свернул к торцу обветшалого дома, прошел через запущенный внутренний дворик и вошел в боковую дверь. Не знаю, зачем в одном доме аж три входа. Возможно потому, что сам барак был чересчур длинным, пока из одного конца в другой дойдёшь — захекаешься. А если ещё помои выносить, то вообще.

— Где? — спросил я.

— Пятая дверь, — залебезил Моня, услужливо показывая дорогу. Чувствовал, гад, что накосячил изрядно.

Я подошел к невзрачной двери, которая от остальных ничего не отличалась и постучал.

Примерно минуту не было никакого ответа, и я уже хотел устроить допрос моим призракам, зачем они меня сюда притащили, как появился Енох и сообщил:

— Спит после ночной смены. Стучи ещё. И погромче.

Мне было неудобно прерывать сон девушки, но при этом нужно было всё выяснить. Поэтому я отбросил сомнения и постучал ещё раз.

Примерно на третий заход, когда я уже окончательно рассердился и свирепо грохнул по двери с ноги, она распахнулась и передо мной возникла заспанное лицо явно перезревшей девицы.

— Лёля? — спросил я.

— Вы из гормеханизации? — спросила она, сдерживая зевок.

— Нам поговорить нужно, — ответил я и шагнул в комнату, заставив её посторониться.

Комната представляла собой узкое пространство с довольно аскетичной обстановкой. Кровать, шкаф, круглый стол с плюшевой скатертью. В общем полный набор обстановки пролетария. Даже засиженная мухами лампочка не портила интерьер.

— Я не займу много времени, — успокоил я Лёлю. — Задам пару вопросов.

— Каких вопросов? — потёрла она кулачками глаза, — разве мне просто подписать акт не надо? Вы же из гормеханизации, правильно?

— Нет, я не из гормеханизации, — покачал головой я.

— Ой! — запоздало перепугалась девушка и остатки сна исчезли из её глаз.

— Не бойтесь, Лёля, я только спрошу и уйду.

— О чём?

— Ваш жених, Тарелкин, — сказал я и Лёля побледнела. — Расскажите, что с ним произошло? Точнее о том, что он умер и как, я знаю. Меня интересуют причины. Вы поссорились? Или было что-то другое?

— А вы кто такой и почему я должна вам что-то рассказывать? — похоже сон окончательно покинул Лёлю и в её глазах появился здравый смысл.