Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ) - Леонов Николай Иванович. Страница 126

Теперь уже начальник поезда взглянул на Гурова как на уроженца Луны, свалившегося прямо перед ним с ночного светила.

— Не понял… А разве он не ваш сотрудник? Хм… Но зачем же вы тогда остановили поезд?

— А что, по-вашему, человеку, который кем-то был брошен в лесу на верную смерть, который замерзал без одежды, я не должен был помочь? Вообще-то на море, чтобы спасти тонущего, останавливаются даже большие пассажирские лайнеры. А на железной дороге, вы хотите сказать, это не принято?

— Ну-у-у… Ну-у… Хорошо, будем считать инцидент исчерпанным. Но впредь, пожалуйста, прежде чем срывать стоп-кран, согласовывайте этот вопрос со мной. Ну, или хотя бы с проводницей.

Гуров хотел уточнить: даже если все решают секунды? Но промолчал — что толку кидать горохом в стенку? Этот фрукт, помешанный на параграфах инструкций, вряд ли смог бы понять его. Да и Елизавета, незаметно поймав его взгляд, выразительно мигнула глазами, как бы желая сказать: не спорь, что-то доказывать этому буквоеду — дело совершенно дохлое. Тем временем доктор, в очередной раз склонившись над своим неподвижным пациентом, с грустью констатировал:

— Боюсь, он уходит…

Как бы опровергая его слова, неизвестный слабо застонал, правда, глаза при этом не открыл и даже не пошевелился. Глядя на него, Гуров испытал острое сожаление: что, если парень не выкарабкается и унесет свою тайну в могилу?! Это будет не просто хреново, а суперхреново. Когда проводница наконец-то объявила, что они прибывают на станцию Еремеево, Лев через окно увидел на перроне «Скорую», невдалеке от нее полицейскую машину и поджидающих поезд врачей и опергруппу местного райотдела.

Вошедшие в вагон медики быстро осмотрели мужчину и, погрузив его на носилки, с помощью все тех же добровольных помощников Льва унесли к своей машине. Гуров вкратце рассказал своим коллегам суть происшедшего. Старший опергруппы, назвавшийся капитаном Дунаевым, пообещал провести самое тщательное расследование этой загадочной истории и сообщить результаты в Главк угрозыска, после чего опера отбыли восвояси.

Когда поезд вновь двинулся в путь, неумолчно стуча колесами, Лев вернулся в свое купе и, сев у окна, достал из кармана сотовый. Набрав номер начальника Главка и одновременно своего старого друга генерал-лейтенанта Петра Орлова, он вкратце рассказал о происшествии. Тот, внимательно выслушав лаконичное повествование, издал озабоченное «хм-м-м-м…» и поинтересовался, что об этом думает сам Лев.

— Петро, врать не буду: теряюсь в догадках… — сокрушенно вздохнув, честно признался Гуров. — Единственно, что могу отметить, — случай очень и очень необычный, я бы даже сказал, феноменальный. С таким еще ни разу не сталкивался, да и от других ничего подобного не слышал. Однако предполагаю, что за этим кроется что-то очень серьезное. Знаешь, меня отчего-то крайне беспокоит сказанное этим человеком. Он явно хотел о чем-то нас предупредить, о каком-то серьезном преступлении. А вот что именно он имел в виду… Ну, тут варианты могут быть самые разные.

— Да, думаю, ты прав — дело пахнет какой-то серьезной уголовщиной, — согласился Орлов. — Ты сегодня во сколько прибудешь? Ближе к вечеру? Будешь подъезжать — позвони, пришлю за тобой машину. Позовем Стаса, и вместе все обмозгуем. Как говорится, одна голова — хорошо, а три будет лучше.

Закончив разговор, Лев сунул телефон в карман и глубоко задумался. Он пытался мысленно взглянуть на только что происшедшее с самых разных точек зрения. Гуров ни на секунду не сомневался в том, что волею случая стал и свидетелем, и участником события, имеющего явно криминальную подоплеку. Прежде всего он учитывал тот факт, что потерпевшим оказался физически крепкий спортсмен, скорее всего, судя по рисунку его мускулатуры, представлявший какие-то силовые единоборства. А с таким справиться едва ли смогла бы и достаточно большая группа примитивной гопы. Нет-нет, на вульгарную, примитивную разборку это не похоже. Причины случившегося достаточно серьезны, и наверняка «эхо» этого происшествия даст о себе знать в ближайшее время.

Он попытался смоделировать обстоятельства, в результате которых неизвестный мужчина оказался в зимнем лесу, по сути, совершенно голым. Самое простое, что лежало на поверхности, — конфликт бытового характера. Скажем, некая дама — жена провинциального туза, магната, олигарха — завела себе любовника-спортсмена. Муж об этом узнал и решил жестоко наказать соперника. Его охранники подкараулили и схватили свою жертву, вывезли в глухой зимний лес и бросили там, предварительно раздев.

Впрочем, у этой версии имелся существенный изъян: она никак не объясняла смысл сказанного потерпевшим. Что он там пробормотал? «Его найдете у яблока… А вначале… Вначале будет Челяби…» Нет, нет, нет! Даже если считать сказанное абстрактным бредом, все равно какую-то реальную информацию он в себе содержал, хотя бы конкретное географическое название — Челябинск, крупный промышленный город на Южном Урале. Кстати, именно там несколько лет назад упал ставший знаменитым Чебаркульский метеорит. Но это, безусловно, к сегодняшним событиям никакого отношения не имеет.

Хотя стоит учесть, что Челябинск — город не только промышленный. С точки зрения любого криминолога, он, как и регион в целом, — один из самых проблемных в России по части доминирования там мафиозных группировок.

Из закрытых ведомственных информбюллетеней Гурову было хорошо известно, что в Челябинске самой крупной и хорошо законспирированной группировкой была железюхинская. Она появилась еще в конце восьмидесятых, когда на волне кооперации тут же образовалась обильная криминальная пена. Главарь банды Железюхин — бывший боксер, который ушел в рэкетиры, — оказался настоящим криминальным талантом. Он создал систему, умело маскирующуюся под вполне цивильные коммерческие, охранные и всякие иные структуры. Железюхин купил нужное число чинуш в самых разных конторах и поэтому без труда уходил от ответственности, даже если кто-то и рисковал давать на него показания.

«Лихие девяностые» стали эпохой расцвета организованного криминала на всем Южном Урале. Правда, после «миллениума» всем челябинским ОПГ в своих аппетитах пришлось существенно ужаться. Да и их самих стало гораздо меньше. В первое десятилетие двухтысячных ФСБ и МВД покончили с деятельностью сразу трех самых крупных группировок и энного числа мелких. Впрочем, как язвили в прессе, произошло это не без активного содействия со стороны железюхинских, которые чужими руками устранили всех своих конкурентов. Но как бы там ни было, на сегодня южноуральские просторы все еще «курировала» именно эта группировка. Взять ее «за жабры» пока никак не удавалось — ее интересы отстаивали самые прожженные адвокаты, секретную служебную информацию «сливали» иной раз даже сотрудники органов областного уровня.

«Так, может быть, — размышлял Гуров, — этот бедолага каким-то образом «перешел дорогу» железюхинским, и они решили с ним разделаться таким вот зверским способом? Но тогда что может значить «его найдете у яблока»? О чем вообще речь? О каком яблоке? Это — район города, водоем, какое-то здание, магазин… Кстати! Что-то наподобие этого в Челябинске есть — то ли торговая сеть, то ли вещевой рынок. Но это надо будет уточнить…»

Кроме того, было непонятно, кого именно можно найти у этого самого «яблока», а тем более — когда. Вопросы, вопросы, вопросы… Головоломная шарада, которая не по зубам даже самому изощренному криптологу. А жаль! Ведь эту шараду «расшарадить» в любом случае придется… И скорее всего, это выпадет не кому-нибудь, а именно ему, Льву Гурову.

…И — вот она, Москва. Вот он — Казанский вокзал. Выйдя из вагона, Лев увидел в конце перрона знакомую фигуру главковского водителя Славки. Тот его тоже увидел и приветственно помахал рукой.

— Здравия желаю, Лев Иванович! — зашагав навстречу, бодро поздоровался Славка. — Вам помочь?

— Нет, нет, я и сам пока что в состоянии донести свою дорожную сумку, — усмехнувшись, отказался Гуров.

— Удачно съездили? — широко улыбаясь, снова спросил шофер.