Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ) - Леонов Николай Иванович. Страница 149

— А если нет? — с подначкой спросил Станислав.

— Тогда — дело худо… Тогда может получиться что-то наподобие безнадежной ловли неуловимого маньяка.

Поморщившись, Станислав с язвительным смешком прокомментировал:

— Это как в истории с неким Оноприенко, патологическим убийцей и садистом, который устроил резню на Украине в восьмидесятые-девяностые годы? Не дай бог нам такого «подарка»!

— Я читал об этом… Кошмарная история! — согласился Свечников. — Оноприенко, кажется, местами совершения убийств собирался на карте Украины выписать крест? Только вот не помню, чем все это закончилось.

— Ну, насчет креста он ляпнул на суде, чтобы, скорее всего, порисоваться перед публикой… — грустно усмехнулся Лев. — Я бы назвал это дело полным провалом украинской милиции. Его ведь несколько раз задерживали и, толком ничего не проверив, отпускали. Был даже случай: кто-то его отпустил всего за десятку, хотя знал, что это — убийца. Зато потом, когда «припекло», стали хватать всех, кто под руку попадется. Одного парня «ревнители закона» даже запытали до смерти. Идиотизм высшей марки!

— Но его же, этого Оноприенко, вроде бы приговорили к расстрелу?.. — без особой уверенности предположил майор.

— Приговорили, да… Но ЕС надавил на Кучму, и он приговор привести в исполнение не решился. Он же тоже метил в «цеевропейцы»! Поэтому Оноприенко умер в тюрьме где-то уже в двухтысячных. Нет, Станислав Васильевич, Оноприенко — это не наш случай. Я думаю, что если нашим «клиентам» где-то что-то еще удастся сотворить, то это — точно! — станет их «лебединой песней». Если только слово «лебединая» применимо к этим тварям.

— Будем надеяться… — Крячко с трудом подавил зевок. — Что-то вымотался я сегодня — голова как деревянная. Ну, а исходя из наших сегодняшних результатов, что запланируем на завтра?

— Прежде всего надо очень дотошно опросить всех, кто проживает на Пионерской — не видели ли они последние недели две незнакомые машины, незнакомых людей, которые чем-то привлекли их внимание. Надо изучить записи всех камер видеонаблюдения поселка и пробить по базам данных номера машин, которые не принадлежат жителям Пименовки. Раздать и питерский, и нижегородский фотороботы всем сотрудникам полиции, чтобы его показали на всех вокзалах, в гостиницах, магазинах, во всех зрелищных заведениях. В принципе Чупчугин уже объявлен в федеральный розыск. Но ничего, маслом каши не испортишь. Ну не может быть такого, чтобы он хоть где-то да не «засветился»!

— Ну, допустим, «засветился» он в какой-нибудь гостинице Челябинска. И что дальше? — выжидающе взглянул на Гурова Стас. — Что бы мы смогли ему инкриминировать, если бы даже и задержали?

— Ничего мы ему инкриминировать пока не будем. Но если бы нам удалось найти место его пребывания, то это дало бы нам отличный шанс найти его отпечатки пальцев и сличить с теми, что есть в его судебном деле. Я больше чем уверен, что он сейчас скрывается под другим именем. Мы смогли бы найти его генетический материал для ДНК-исследования. И тогда у нас была бы железная основа доказательной базы. А сейчас что мы можем сказать? Только как в той старой песне: если кто-то кое-где у нас, да еще и порой!

— Ну да… Найти ДНК-материал было бы очень кстати… — скромно резюмировал Крячко.

— И еще… Я кое-что упустил — мой промах, но наверстать никогда не поздно: надо срочно загрузить работой судебных психологов. Дать им весь известный нам объем информации о Чупчугине, его предполагаемые фотороботы, материалы сегодняшнего происшествия, и пусть они просчитают и спрогнозируют его дальнейшие действия.

— Думаешь, это что-то даст? — засомневался Станислав.

— Не исключено, что позволит предотвратить очередное убийство. Ну и, понятное дело, нужно искать, искать и искать это хреново «яблоко» — то ли магазин, то ли фирму, то ли село, то ли озеро… Кстати, у вас в Челябинске есть что-нибудь такое, что называлось бы «яблоком»? — повернулся Лев к Свечникову. — Вон, называют же американцы Нью-Йорк «Большим яблоком». Вдруг у вас есть какой-нибудь такой микрорайон?

Тот, подумав, сообщил, что «Яблоко» в их городе действительно есть, но это — всего лишь торговый объект. В этот момент они подъехали к небольшой гостинице старой постройки, на вывеске которой светились неоном слова «Теорема Пифагора».

— Ничего себе! Вот это, я понимаю, всплеск фантазии! — прочитав название, восторженно вскинул большой палец Крячко.

— А-а-а… — негромко рассмеялся Свечников. — Хозяин гостиницы — бывший профессор математики из Москвы. Кстати, наш уроженец. Его там «съели», он вернулся сюда, думал, здесь будет востребован. А здесь тоже «не срослось», поэтому он плюнул на науку и ушел в бизнес. Между прочим, бизнесмен из него получился очень даже неплохой. Как говорится, талант не пропьешь.

Договорившись, что завтра майор за ними заедет в восемь утра, опера пошли устраиваться в «Теорему Пифагора». Взяв двухместный номер, они поднялись на третий этаж и, разобрав вещи, отправились на ужин. В гостиничном кафе было немноголюдно. Сделав заказ и расположившись за столиком у окна, приятели сами не заметили, как их разговор моментально свернул на тему сегодняшнего расследования. Самым сложным и спорным моментом в их обсуждении стал вариант проникновения бандитов в дом Чиклянцевых.

Стас был твердо уверен в том, что те окольными путями пробрались к дому и перемахнули через изгородь где-нибудь с тыла. Затем отмычками открыли входную дверь и вошли внутрь. Когда из театра вернулись Чиклянцевы, негодяи на них внезапно напали и, вызнав, как открыть сейф в кабинете хозяина дома, пустили в ход ножи.

— И где же это они могли бы перемахнуть через ограждение, если мы с тобой там все обошли, все осмотрели, но никаких следов того, что кто-то перелазил через стену, не обнаружили? — приступая к еде, насмешливо поинтересовался Гуров. — Да и собаки, которые, как засвидетельствовал нашим коллегам дворник, с вечера свободно гуляли по двору, могли их остановить. И бандитам пришлось бы убивать псов еще вечером, а не под утро.

Немного подумав, Крячко с язвительной ноткой предположил:

— Собак они могли прогнать специальным акустическим отпугивателем. Или ты считаешь, это им не помогло бы? Хорошо! Тогда как, по-твоему, эти «мокрушники» могли попасть в дом? На крыльях, что ли, туда прилетели?

— Мне так думается, скорее всего, бандиты приехали вместе с потерпевшими на их же машине.

Саркастически фыркнув, Стас сокрушенно покрутил головой: ну, дает Лева!

— А в их машину как они могли попасть? Забрались в салон на автостоянке, пока те были в театре? Или, когда Чиклянцевы уже ночью ехали домой, проголосовали, мол, подвезите нас, люди добрые! Сами-то мы не местные, дом сгорел, деньги и документы украли… И те, проникшись скорбью, остановились и предложили поехать с ними. Так, что ли?

— Почти… — На лице Гурова промелькнула многообещающая, ироничная улыбка.

Станислав отчего-то сразу же напрягся: он хорошо знал эту улыбку. Видел ее всякий раз, когда они со Львом сражались в шахматы. Ее появление означало, что едва им будет сделан очередной ход, как прозвучит убийственное «мат!». И он не ошибся. Посерьезнев, Гуров пояснил:

— Видишь ли, остановить машину можно разными способами. Например, спровоцировав незначительное ДТП где-нибудь в безлюдном месте. Можно представить себе такую картину: ночь, пустынная дорога, какой-то задрипанный «Жигуль» берется обогнать шикарный дорогущий минивэн. При этом притирает его или не очень сильно, но ощутимо бьет. Хозяин минивэна видит, что в салоне «жиги» всего один человек, поэтому без особых опасений останавливается и выходит разобраться. И тут же из машины «аварийщика» выскакивают прятавшиеся в ней минимум трое «ломовиков», все вооружены. Все, захват состоялся. Они едут домой к заложникам, глумятся над ними, потом зверски убивают. Потом, обчистив сейф, садятся в минивэн и на нем уезжают. В условленном месте их ждет сообщник с другой машиной. Они поджигают минивэн и тут же смываются.