Полковник Гуров. Компиляция (сборник) (СИ) - Леонов Николай Иванович. Страница 157

— А если посмотреть в телефонах самого Икаряна, его сына и снохи? — подбросил идею Крячко.

— Уже думали об этом, но при убитых телефонов не оказалось. Кстати, как я понял, эту семью убийцы захватили врасплох, внезапно появившись в их доме. Мужчин, скорее всего, оглушили электрошокерами. Сын Икаряна — кандидат в мастера по боксу, но среагировать даже он толком успел. Хотя на его руке есть характерная ссадина — похоже на то, что кого-то из этих упырей он все же ударил, и достаточно крепко. Если задержим эту мразь, отметина на морде будет достаточной уликой, чтобы подтвердить причастность.

Вскоре «бобик» побежал по улице коттеджного поселка и остановился у большого красивого особняка с вестибюлем, отделанным под древнегреческий портик. При их появлении из дома вышел мужчина в полицейской форме.

— Местный участковый чего-то тут… — несколько удивился Болтов.

Они выгрузились из машины и по хрустящему снегу пошли ко двору. Поздоровавшись с вновь прибывшими, участковый кивнул в сторону особняка:

— Маргарита, хозяйка дома, приехала вместе со своими сватовьями… Вот только что прибыли. Ну… Не пустить их в дом я не мог. Так что печати с дверей они сами сняли.

Опера вошли в дом и стали свидетелями драматичной сцены безутешного людского горя. Две женщины в годах, обнявшись, плакали навзрыд. Крепкий мужчина, с выражением глубочайшей печали и гнева на лице, растерянно осматривал окровавленный холл. Увидев оперов, он обернулся к ним и глухим, сдавленным голосом представился:

— Романцов Александр Григорьевич, отец снохи хозяев этого дома… — И тут же, разом вскипев, потрясая стиснутыми кулаками, яростно выпалил: — Как такое могло случиться?! Как?! Почему всякая мразь может беспрепятственно и безнаказанно убивать людей?! Вы чем занимаетесь, господа полицейские?! Вот, только на днях вырезали семью в Челябинске… Я и в страшном сне помыслить не мог бы, что сегодня эти же выродки убьют и мою Люсеньку, и Арсена, и свата, и ту бедную, несчастную женщину… Для какого черта устроили этот маскарад с переименованиями из милиции в полицию?! Что толку?! Что Чикатило с ангарским потрошителем и прочими такими же уродами ловили годами, что этих скотов по горячим следам поймать не сумели. Сколько они еще убьют, эти упыри проклятые, прежде чем вы их скрутите?! Какой идиот, какой урод отменил «вышку» для нелюдей?! Да, бывали ошибки — но это вина суда и следствия. А сама «вышка» — она держала эту гниль в страхе, и такого беспредела у нас не было. Вы понимаете, что эти гниды не только свата и наших детей убили? Они и нас всех убили! Слава богу, Рита внуков к нам в гости повезла. А если бы нет?! Что было бы тогда? Как в Кущевке, где и грудных вырезали?!

— Александр Григорьевич, наши вам соболезнования, но хотел бы напомнить, что кущевских убийц наши коллеги нашли и задержали, — тихо заметил Гуров.

— Да, нашли… — чуть остыв, с горечью согласился Романцов. — Только толку-то с того?! Ну, получила банда сроки, пусть даже и пожизненные. Но они — живы и имеют шанс выйти на свободу. А убитые ими, особенно дети, жить уже не будут никогда! Да и всех ли задержали? А где все те, кто закрывал глаза на бесчинства Цапков и их банды? Все эти господа полицейские, прокуроры, власти, вплоть до губернского уровня? Они-то почему оказались как бы не при делах? Зато сажали тех, кто банду пытался разоблачить! Наказан ли хоть один следак, прокурор или судья, которые, в угоду бандитам, отправляли на нары неповинных? Тех, кого, наоборот, нужно бы наградить за их гражданскую позицию? Нет! Так что, господа, процесс над кущевскими отморозками стал насмешкой над законом и здравым смыслом. И эти вот твари тоже, если даже вы их и поймаете, понесут ли заслуженное наказание? Боюсь, и на этот раз получится судебный водевильчик с имитацией воздаяния подонкам.

— Александр Григорьевич, обвинять нас в бездействии — это самое простое, — хмуро обронил Болтов. — Со стороны кажется все легко и просто. А на деле…

— Уважаемый, кому вы это все рассказываете? — тягостно вздохнул Романцов. — Я сам в восьмидесятых-девяностых пятнадцать лет отработал участковым, опером, следователем… Насмотрелся всякого! Но одно должен сказать: какая бы она в ту пору ни была, тогдашняя ментовка, но, при всех ее грехах, не было такого продажничества, какое встречается сегодня. Девяностые годы — это страшная чума, изломавшая даже непродажных, а самых упертых — убившая или выкинувшая на обочину. Вы думаете, почему я уже давно не в органах? Году в девяносто восьмом я сделал все возможное, чтобы сел крупный наркобарон, родственник одного из тогдашних очень известных «демократизаторов» страны. Мне предлагали миллионы в долларах, но я уперся. И он сел. Тут же мне сделали подставу: в моем кабинете эсбэшники нашли конверт с деньгами. Я требовал объективного служебного расследования, но меня и слушать не стали. Запахло сроком. И тогда я пригрозил, что на суде открыто расскажу о махинациях членов областного суда и сотрудников прокуратуры области. Дело тут же прикрыли, но с работы меня выгнали. А тот наркобарон через год вышел на свободу по амнистии…

Вслушиваясь в их разговор, женщины немного притихли. Хозяйка дома, утерев слезы, прерывающимся голосом спросила:

— А вы этих нелюдей точно поймаете?

— Сделаем все возможное и невозможное, — чуть развел руками Лев. — Поверьте на слово: к этим тварям мы испытываем то же самое, что и вы. Я бы лично пристрелил любого из них!

— Да их не стрелять, эту мразь, их четвертовать мало! — Романцов рубанул крепко сжатым кулаком. — Слушайте, коллеги, а давайте я тоже подключусь к вашей работе?! Ну хотя бы на подхвате… Там, походить, поискать свидетелей и тому подобное. А? Понимаете, стоять и безучастно наблюдать я просто не в силах. Мне нужно что-то делать, иначе я сожгу сам себя изнутри!

— Ну, в принципе мы не против, — согласился Гуров. — Вы опрашивали свидетелей только по этой улице? — повернулся он к Болтову.

— Ну в общем-то, да… — кивнул тот.

— Кстати, а вот такой фоторобот вы получали на руки? — Лев достал нижегородский фоторобот Чупчугина.

— Да, получили, но он у нас висит на общем стенде.

— Понятно… Вот, возьмите, и при случае посматривайте — вдруг где-нибудь в городе попадется на глаза? А вот еще экземпляр — вам, Александр Григорьевич. С этим фотороботом надо пройти обе улицы, параллельные этой, показать его людям и заодно выяснить: не видел ли кто-нибудь в последние дни незнакомых подозрительных пешеходов, незнакомые подозрительные машины?

Взяв фоторобот, Романцов кивнул:

— Все, приступаю… Скажите, а кто этот человек? Он что, подозреваемый?

— Да, он главный подозреваемый, — подтвердил Гуров. — Бывший психолог питерской команды по смешанным единоборствам. Предположительно, именно он сколотил банду из бывших спортсменов, используя гипноз, НЛП и вещества наркотического характера. Есть подозрение, что какое-то время назад он поменял внешность путем пластической операции. Раньше он выглядел несколько иначе. Вот примерно так… — Он показал питерский фоторобот.

— А он сам питерский? — Романцов выжидающе прищурился.

— Ну, как сказать? В Питере он прожил немало лет. Потом, по некоторым данным, перебрался в Москву… Он вам чем-то знаком?

— Не он сам, а тот, кто мог сделать ему пластическую операцию. Где-то в середине девяностых меня послали в Питер на стажировку по повышению квалификации. И вот в это самое время там взяли одного частнопрактикующего врача, который подпольно занимался очень темными делами. В частности, производил криминальные аборты на самых последних месяцах беременности, делал пластику лица уголовникам, позволяя им уйти от ответственности. Поговаривали даже, что он был причастен к черной трансплантологии. Но этого, к сожалению, доказать не удалось. Поэтому судили его по статьям о мошенничестве и за незаконную деятельность в рамках частной врачебной практики. Дали пять лет. Но я слышал, у него нашлись защитники из больших чинов, и он отбыл всего полсрока. Может быть, это он и сделал пластику вашему подозреваемому?