Зов западных рек - Ламур Луис. Страница 11

Что бою конец, окружающие поняли не сразу. Третье туше произошло так быстро, что они не были к нему готовы.

Тэйт подошел к нам и сунул ладонь под Нили, проверить, точно ли он лежит на лопатках. Он лежал. Я придавил его поперек и, думается, в первый раз вынудил оценить мою силу. Он еще пытался рыпаться, но я держал его прочно.

— Третий раз выиграл Джон Даниэль!

Я оставался в том же положении, пока уже не могло быть сомнений в моей победе, затем поднялся и протянул Нили руку. Он принял ее и взгромоздился на ноги.

— Выпей за мой счет сидра, — предложил я.

— Добро, — сказал он. — А ты силен. Ничего не скажешь.

Мы вместе направились к гостинице, и хозяин отказался брать с меня деньги. Перегнулся через стойку и шепнул, в то время как Нили отвернулся переброситься словом с приятелем.

— Я на этом зашибил. Хорошо зашибил.

Меня легко тронули за плечо. Я повернулся и увидел мисс Мейджорибанкс.

— Ваш выигрыш, — бросила она. — Не знала, что вы — профессионал!

— Я не профессионал, — спокойно ответил я. — Я тот, кем кажусь, — человек, работающий по дереву. Никем больше быть не хочу.

— Мой совет — не волнуйтесь на эту тему, — иронически заметила она. — Силы у вас, похоже, хватит, но стать кем-то большим нужен ум!

И с этим отвернулась — подбородок нацелен на горизонт.

Я не чувствовал обиды. Любовался поднятым подбородком и прямыми плечами. Прекрасно держится, гордо так. Даже смотреть, как она подбирает юбку, поворачиваясь, и то приятно.

— А теперь за Перди! — провозгласил хозяин таверны. — Хотя с ним пойдет по-другому, боюсь я.

— С Перди не получится, — сказали сзади. Голос был новый, и все мы повернулись.

В дверном проеме стоял плотный человек в сером пальто и гетрах. Не первой молодости, джентльмен по виду.

— С Перди никто бороться не будет, — повторил он.

— Почему же, преподобный? — осведомился Тэйт.

— Потому что Сэм Перди убит сегодня в Беруике, убит голыми руками. Его прикончил человек, которому он нагрубил и хотел избить. Дрались — было на что поглядеть! Три минуты почти, а потом тот, пришлый его убил. Оставил валяться со сломанной шеей.

— Да бросьте вы! — сказал кто-то. — У Сэма шеища была, как у быка.

— И он ее сломал, — твердо заявил преподобный. — Одними руками и с таким видом, будто думает о посторонних вещах. Вы посмотрели бы только, как он двигается! Чистая кошка! А когда Сэм упал, достает себе спокойненько трубку и закуривает.

— Зовут того человека как-нибудь? — спросил я.

— Ага. — Священник повернулся ко мне. — Сказал, что его зовут Маклем. Полковник Маклем.

Глава 7

Выехали мы из деревни на следующий день все вместе. Направление взяли к Беруику, расположенному довольно далеко по дороге — если допустимо ее так назвать. Мисс Мейджорибанкс со своей группой ехала впереди, с ними — Саймон Тэйт. В Беруике он распрощается с нами и вдоль побережья поедет в Бостон.

Жобдобва и я тащились позади, не докучая мисс Мейджорибанкс нашим обществом. Заплатила проигранное она, не ерепенясь, как и Кимбл, вальяжный барышник. Хотя тот состроил кислую мину и не скрывал недовольства.

— Повезло тебе, что Перди на том свете, — сказал мне. — Он бы тебя насмерть отделал.

— Может быть. Но Маклема же он не отделал, правильно?

Кимбл про Маклема ничего не знал, но у меня последний из головы не выходил. Жобдобва меня предупреждал относительно него, но ничего подобного я не ожидал. Человек, способный победить и убить такого, как Перди, — тут есть, чего опасаться. Как бы то ни было, дороги наши разошлись. Я об этом не жалел.

На подходе к Сомерсверту Тэйт придержал коня.

— Вы поедете той же дорогой, что мисс Мейджорибанкс, — сказал он. — Макейр с кем надо справится, но вот второй… не дотягивает он. Хотя считает себя не кое-каким, и она ему верит.

— Не моего ума это дело. Я еду в Питтсбург, а они чего затеют, пусть у них голова и болит.

— Но последить за ними вы можете? Она совсем девочка, Джон Даниэль, ей еще учиться и учиться, а смелости — хоть отбавляй. Жизни не знает, только то, о чем читала. Всегда ее от всего оберегали, вот и не боится лезть во все дыры. Если с Макейром что случится, страшно мне будет за нее. Как родная мне, я же ее с самого детства знаю.

— Она меня на дух не переносит. Во всяком случае, я ведь простой ремесленник. Имений у меня нет…

Он глянул на меня. Неприязненно, подумал я.

— Нет, говорите? А мне известно из хорошего источника, что, живи вы во Франции и пользуйся тем, что по праву положено, вы бы графом звались по меньшей мере… и не из бедных.

Что за люди, сил моих никаких нет!

— Ну кто вам такого наболтал? Я простой рабочий. Умею с топором и пилой обходиться, и все на этом.

— Как хотите. Но вы будете там же, где она, до Питтсбурга хотя бы. Представится случай ей помочь, пожалуйста, сделайте это.

— Хорошо, — согласился я. Жалко, что ли.

Вскоре он расстался с нами и двинулся вдоль берега. В Портсмут, оттуда на Бостон.

Мы же выбрали направление на юг, к Хейверхилу, чтобы потом повернуть на запад к реке Коннектикут. Теперь нас осталось пятеро. В Хейверхиле к мисс Мейджорибанкс должна была присоединиться подруга — леди, которую она знала раньше и с которой списалась, когда начинала строить планы отправиться на Запад и поискать там брата.

Жобдобва и я замыкали кавалькаду. Ехали примерно в трех лошадиных корпусах позади и не сокращали дистанции.

В Беруике только и разговоров было о недавней схватке между Сэмом Перди, хорошо известным в округе, и захожим человеком — Маклемом. С большим опозданием полиция подумывала арестовать этого Маклема для расследования, если не для чего иного, но он покинул город, и никто не выразил желания ехать его ловить и вообще продолжать беспокоиться из-за всей истории. Казалось, каждый доволен донельзя, что от Перди избавились и местное население ущерба при том не понесло.

Конюх качал головой.

— Парень, такого в жизни больше не увидишь. Я Перди не любил. Хулиган, дрался, зверствовал над людьми. Как он рядом — никто себя безопасно не чувствовал. Но как оно происходило! Виноват Перди сам, ты уж мне поверь! Влез в бутылку и смотрел, чего бы натворить. Наверно, принял разок-другой по стаканчику, тут и показалось, что чужой больно чистенький… и вообще нос задирает. Так что начал он сам, но… дело в том, как Маклем это сделал. Ликвидировал его. Буквально, сэр. Именно ликвидировал. Спокойно, обдуманно, эффективно. Бед усилий почти что. Не напрягся, дыхания не потерял, не изругался ни разу. Просто превращал Перди в крошево. Ударил с дюжину раз и каждый раз ломал ему кость. Когда кулаком, когда лишь ребром ладони. И все равно оставил от него мокрое место. Перди был не трус. Тот сломал ему плечо, вмял скулу, и Перди все пытался одолеть. Тогда Маклем сломал ему шею. Говорить они могут, что хотят… большинство твердит, случайность, мол. А я скажу — я не одну драку видел, сэр, и я скажу, он это специально сделал. Все рассчитал, примерился и сделал. Знал, что сломает ему шею и убьет. Так и вышло. Сломал Перди шею, тому и конец пришел, а у Маклема хоть бы волосок из прически выбился. Заправил рубашку поглубже в штаны и прокомментировал насчет самообороны. Через минуту-две его в городе не было.

Жобдобва слушал и слегка хмурился. Когда мы отошли от разговорчивого конюха подальше, сказал:

— Говорил тебе, это сам нечистый в человеческом облике. Нам надо не попадаться ему на глаза. Загонит нас в гроб обоих, как пить дать, а ты… очень уж в себе уверен, вот что.

Уел меня. Не по мне, чтобы так вот ни во что не ставили. А все-таки повествование конюха меня встряхнуло. Убить в пылу драки — одно, а когда это делают с намерением, без колебаний и не сожалея после — совсем другое.

Когда занялся следующий день, мы вступили в страну, в которой поселения начали появляться только недавно. Хотя жилища фермеров уже становились гуще, в некоторых местах царствовал до сих пор сплошной вечнозеленый лес, деля трон с громадными валунами и скалами. Через реку был переброшен мост, заслуженно считавшийся достопримечательностью. Я слышал о нем, как слышали многие, занимающиеся тяжелыми деревянными конструкциями.