Избранница Дикой Охоты (СИ) - Дюкам Мари. Страница 8

Она запнулась и умолкла, испуганно уставившись на меня.

— Можем и Йонаса взять, — не сдавалась я. Понятия не имею, кто этот Йонас, мне было важно узнать, чего они все так вздрагивают при одном лишь упоминании резиденции повелителя Дикой Охоты?

— Вы так добры, миледи, — чуть не плача ответила Анита. — Хотя я уверена, что в Тодбурге есть множество опытных конюхов, но, конечно, Йонас будет польщён вашим доверием…

Она отложила губку и, взяв кувшин, принялась аккуратно поливать мои волосы водой. Фанни, неумело складывающая ворох полотенец, старательно прислушивалась, боясь пропустить хоть слово.

— Но вряд ли обрадуется, — подытожила я. — Что ж, посмотрим.

Услышав еле сдерживаемый вздох облегчения, я раздражённо фыркнула и соскользнула под воду с головой.

Роль шпионки совсем для меня не годилась. Все эти намёки, оговорки, испуганные взгляды — вот как по ним я должна понять, кто такой мой будущий супруг? Конечно, ни в какой брак я не собиралась, но надо же выяснить, с кем имею дело.

Вынырнув и отряхнув с лица воду, я спросила напрямик:

— Кто-нибудь когда-нибудь отказывал повелителю?

Глаза Аниты расширились.

— Вы что такое говорите, миледи! Все знают, как страшна будет месть всадников всему роду невесты. Если вы откажетесь…

— Знаю-знаю, всех повесят на стенах замка. Кротость и послушание — ничего больше от меня не требуется, — мрачно пробурчала я.

— А мне мамка рассказывала, что всадники забирают души своих врагов, — чуть заикаясь от волнения проговорила Фанни.

Час от часу не легче! Нет уж, надо выяснить, как выбраться из этого гостеприимного места, вот только к кому мне обратиться?

Этого я не знала. Зато знала, куда могу сходить.

***

Выйти из замка удалось только под вечер, когда тяжёлые, наполненные снегом облака сковали небо. Я неспешно спустилась во двор, напустив на себя уверенный вид, а внутри моля всех богов подряд, чтоб никто не заинтересовался моей персоной. Как на зло народу в замке только прибавилось: кроме многочисленных слуг и стражи во дворе собирался досужий люд из окрестных деревень, прикативший на праздник к своему лорду.

Специально для них развели здоровенные костры, на которых уже во всю жарили туши загнанных на охоте кабанов. Крестьяне вперемешку со слугами сидели на специально приволоченных для празднества брёвнах, ребятня скакала по телегам, шугая местных кошек, носилась за парочкой сбежавших куриц, исподтишка корчила рожи страже. Я видела, как скривилось красивое лицо Дитмара, когда он с воинами возвращался с охоты: ещё бы, весь двор в простолюдинах, слыханное ли это дело! Натянув капюшон до самого носа, я спряталась в тени крытой галереи, пропуская мимо и заносчивого «братца», и хмурого Раймонда. Теперь только нужно пройти через двор, запахнув полы плаща поплотнее, чтоб не привлекать к себе внимание.

А посмотреть было на что. Нарядили меня на помолвку как настоящую королеву. Собранные в низкий пучок волосы оплетала тонкая сетка со вставками сапфиров, тяжёлые юбки цвета синей стали оттеняли блеск серебряной вышивки на лифе. Но как бы я ни куталась в неприметный плащ, всё равно ловила на себе чужие взгляды. Ох, надеюсь, никому не придёт в голову последовать за мной!

Только оказавшись на выбитых в скале ступеньках, ведущих в рощу, я выдохнула. Если спущусь, не свернув себе шею на скользких камнях, то полдела сделано!

Мой оптимизм держался на скромной надежде: если вход в этот мир был через пруд, то, возможно, и выход здесь же? И те существа, которых я видела, не могли же приглючиться? Уж они-то наверняка знают, как вернуться домой.

Ступив с последней ступеньки на тропу, я понеслась к пруду.

— Эй! Кто-нибудь! — позвала я громким шёпотом, не осмеливаясь кричать.

Ответом мне стал шелест ветра в голых ветвях дуба, а поверхность воды, подёрнутая тончайшей плёнкой льда, даже не шелохнулась. Но так легко сдаваться я не собиралась. Подобрав с земли камешек, запустила им в середину пруда.

Лёд хрупнул, треснул сеткой, сквозь которую тут же проступила вода — и ничего. Только звуки леса, такие до боли знакомые, обступили меня со всех сторон.

Как бы не хотелось лезть в ледяную воду, но выбора не осталось. Выругавшись, я дёрнула завязки плаща: если уж тонуть в пруду, то не в таком количестве одежды, вдруг передумаю? Обнажённые руки тут же покрылись мурашками, холодные пальцы ветра скользнули по линии декольте, заставив поёжиться. Упрямо поджав губы, я медленно сделала первый шаг в воду.

Ледяные иглы впились в ногу, ступню свело судорогой, аж дыхание от боли перехватило. Невольно отшатнувшись назад, я обхватила голые плечи руками. Былая решительность тут же испарилась. А вдруг заныривание в пруд ничем не поможет? Может, стоило сначала осмотреть рощу?

Малодушно согласившись отложить купание, я снова завернулась в плащ. Горло сковали внезапно подступившие слёзы. Не хочу оставаться в этом чужом мире! Хочу домой, к электричеству и водопроводу!

— Да покажитесь вы!

От нахлынувшего отчаяния шёпот перешёл в крик. Услышат меня — ну и пусть! Нет ничего хуже, чем застрять в доморощенном Средневековье.

Я устало привалилась спиной к высоченному дубу. Ветер кинул мне в лицо горсть листвы, ещё сильнее зашумел ветками, за спиной хрустнул валежник.

— Чего ты хочешь, Призванная?

Голос раздался вовсе не из рощи, куда я изо всех сил вглядывалась, а будто сверху. Голые ветви дуба яростно рвал ветер, срывая с них остатки бурых листьев. Небо стремительно чернело, грозя разразиться нешуточным ливнем.

— Верните меня домой! — отчаянно закричала я.

Ярость бури стихла в мгновение. Мир застыл в мрачной красоте осени, переходящей в зиму. Я тяжело дышала, изо рта облачками вырывался пар.

— Сейчас это невозможно.

Мягкий женский голос заставил меня подпрыгнуть на месте. Она появилась словно из самих деревьев: прозрачная до зелени кожа, нечеловечески огромные глаза, тонкие губы приподняты в усмешке, за ними виднелся ряд острых верхних зубов. Спутанные светлые волосы и простая рубаха до пят довершали образ деревенской сумасшедшей. Вот только я могла поклясться, что это был не человек.

Я так долго таращилась на странное существо, что аж забыла, зачем пришла. Девушка — назвать её тварью или монстром язык не поворачивался — не мигая смотрела в ответ. И если меня сковал страх, то в её взгляде скорее сквозило неподдельное любопытство.

— Кто ты? Кто вы все такие? — наконец выдавила я, отступая на всякий случай в сторону.

— Когда-то мы были первыми жителями этих земель. — Девушка прикоснулась к коре дуба, и на миг мне показалось, что от её ладоней исходит тусклый свет, на который дерево отозвалось движением ветвей. — Сейчас о нас ещё помнят, но после заточения Триединой всё меньше и меньше. Без неё и без людской памяти мы угасаем.

— Но что вы хотите от меня? — Я непонимающе нахмурилась.

— Освободить Богиню, конечно.

С губ сорвался саркастический смешок.

— Боюсь, вы обратились не по адресу. Я могу подготовить годовой бюджет, разработать план экономического развития, подсчитать эффективность работы отдела, но всякие штучки с богинями — это не ко мне.

Сомневаюсь, что девушка поняла каждое слово, но общий смысл наверняка уловила. Она улыбнулась, снова обнажив острые верхние зубы, а я невольно почесала горло — уж больно угрожающе выглядела её ухмылка.

— Ты и только ты можешь это сделать. Дар многих из нас пожертвован ради её возвращения. Без Триединой ты не сможешь пересечь черту.

— Но как-то же я оказалась здесь! — в отчаянии воскликнула я.

— Твоя предшественница была слаба. Мы пожертвовали своей магией ради того, чтобы забрать тебя.

И без уточнений стало понятно: обратно меня никто не отправит. Я с трудом подавила готовый вырваться крик и вместо этого выдохнула. Ярость ни к чему не приведёт, а только привлечёт лишнее внимание. Если я хочу вернуться домой, надо мыслить рационально — насколько это возможно в ситуации, когда тебя забросило в чужой мир.