Вторая Академия (СИ) - Силаева Ольга. Страница 62

– Скорость, – прошептала я. – Руна скорости.

Легендарная руна. И почти единственная, у которой фактически не было отката. Увеличивался обычный темп шага и бега, а в критической ситуации носитель руны мог убраться из опасного места с фантастической, невозможной скоростью: за несколько минут он мог оказаться возле телепорта или обогнать погоню и затеряться в переулках. Ни один противник не мог его остановить, кроме разве что стальной двери. Будь у меня эта руна, когда меня атаковали подруги Сильвейны, я бы легко сбежала, вернулась во Второй Архивариат и только тогда рухнула бы на пол в изнеможении. И откатом были бы всего лишь крайняя усталость и изнурение на пару часов.

– Ты думаешь о том, что эта руна даст тебе убежать в случае чего, – проронил Рэй.

– Да.

– Плохой из тебя агент. Представь, что в руке у тебя метательный нож, а рядом – трое вооружённых противников. Ты активируешь руну. И?

Я потрясённо открыла рот.

– И они будут мертвы через несколько секунд, – хрипло сказала я. – Если я захочу.

– Уже лучше. И ты забываешь ещё об одном.

– О чём?

– Задача агента в том, чтобы таких ситуаций не возникало вовсе, – сухо проронил Рэй. – Увы, Ксарион Джавус тебе в этом отнюдь не помог.

– Ну извини, забыла предупредить, что ему не стоило разрывать помолвку, – фыркнула я.

– Забыла, – серьёзно сказал Рэй. – Потому что парень – идиот, если не подумал, как это отразится на тебе. У позорной стены он тебя закрыл, а сейчас? Не самый умный поступок с его стороны.

Я не ответила. В моей голове вертелись два слова.

Руна скорости.

Я не могла не признать, что Рэю пришла в голову великолепная идея. Блестящий ход – и очень умный. Отличное оружие, почти идеальная защита – но даже не это было главной составляющей его решения. Если я выберу ту же татуировку, что носил Маркус Рише… повторю его путь, объявлю о том, что я хочу быть на него похожей…

Вот только никто, похоже, не спрашивал моего согласия.

– С каких тёмных сиддов, – медленно произнесла я, – ты думаешь, что я её вообще поставлю, эту татуировку? И почему именно сейчас?

Рэй долго молчал, не глядя на меня. Казалось, его интересовали лишь звёзды, поблекшие в золотом сиянии колодца.

– У этой руны есть ещё одно свойство, – произнёс он. – Мастера клянутся, что к энергетическому узору руны оно не имеет никакого отношения, но императора Сарффа не переубедишь.

Голос его не предвещал ничего хорошего.

– Какое свойство? – резко спросила я.

Рэй вздохнул.

– Пять лет назад новый император боялся, что с ним рано или поздно поступят, как с моим отцом. И заказал исследование профилей всех участников переворота и многих других высокоранговых сиддов и военных, начиная с твоего отца.

Он помолчал.

– Не так много агентов ставят руну скорости: она слишком дорога, и даже разведка редко может себе это позволить. Но среди тех сиддов и военных, кто поставил её, оказался необыкновенно высокий процент предателей. Начиная с твоего отца.

– С Маркуса Рише.

– Именно. Участие в перевороте либо интрига, в ходе которой молодой лорд занимал место вышестоящего, например. А дважды – измена империи. Я видел отчёты. Статистика и впрямь настораживающая. Понятно, что те, кто поддержал Сарффа во время переворота, предателями не были. Но лояльностью, согласись, тут тоже не пахнет.

– Ты думаешь, это не совпадение?

– Я не верю в чудеса, – пожал плечами Рэй. – Но я три года не верил и в руну бессмертия. А то, что откат у любой руны может влиять на психику, – известный факт. Так или иначе, императора Сарффа не на шутку встревожили эти отчёты, и он издал негласный приказ: агенты и военные с этой руной могут служить, но далеко им продвинуться не дадут. И поручать критически важных для судьбы империи заданий тоже не будут.

Кровь отхлынула от лица. Я почувствовала, что бледнею. И Рэй предлагает эту руну мне?

– То есть никому из вышестоящих чинов разведки её не ставят, – прошептала я.

– Мало кто знает почему. Правящие лорды знают, разумеется. Остальным – тем, кто может себе позволить подобную руну, – император просто не подписывает разрешение, если эти сидды нужны ему на высоком посту.

– А мне? – дрогнувшим голосом спросила я. – Как император подписал разрешение мне, если я стажёр имперской разведки? Он вообще знает, кто я?

– Любовница принца-предателя. В первую очередь.

Голос Рэя прозвучал холодно и жёстко. Ночь вокруг нас была теплой, но мне внезапно стало зябко.

– Мне никогда не сделать карьеру в разведке с этой руной, – прошептала я. – Никогда. Ни высоких постов, ни серьёзных заданий.

Рэй пожал плечами, не глядя на меня:

– Ну почему? Это будет всего лишь в десятки раз сложнее. Поверь моему опыту: я прошёл через худшие испытания. Кроме того, с тобой буду я. Пока я хочу, чтобы ты оставалась в разведке, ты будешь рядом со мной. Это не изменится.

– Зачем? – я повысила голос. – Зачем, Рэй?

– Чтобы твой отец поверил тебе, где бы и кем бы он ни был, – просто сказал Рэй. – Ты выберешь его руну, примешь её в память о нём. Я сообщил, что недоволен твоим выбором, так что Маркус будет знать, что я представил императору твоё прошение против воли.

– И он поверит?

– Маркус знает, что тебя больно ранили мои манипуляции. Знает, что ты желаешь сблизиться с ним. И сейчас он получит неопровержимое этому доказательство.

– А если он знает, что мы – агенты имперской разведки? – резко возразила я. – Он может заподозрить, что это лишь изящный ход, и тогда все мои усилия будут насмарку!

– Так убедись, чтобы этого не случилось, – голос Рэя сделался ледяным.

Потом он вздохнул.

– Если он знает, тем лучше. Он прекрасно представляет, как много для тебя значит твоя мечта быть агентом. Если Маркус поймёт, что ты отказываешься от неё, что ты разочаровалась в ней и во мне и выбрала татуировку для него и ради него, у него не останется сомнений. Подобных жестов не делают просто так.

Вновь наступила тишина. Крылья ночной птицы мелькнули над деревьями, зелёная клейкая листва пахла упоительно, и в другое время я наслаждалась бы этой ночью. Но сейчас я всё глубже погружалась в чёрное отчаяние.

Потому что неотвратимо близился момент, когда я потеряю всё.

– Татуировка не обязательна, – мой голос вновь дрогнул. – У меня более чем достаточно шансов убедить отца, что я на его стороне. Он откроется мне и без этой руны. Я узнаю его имя и так.

Рэй устало посмотрел на меня:

– Я не знаю точных шансов, Фаэль. Возможно, без этой руны шансы его убедить – семьдесят из ста, а с руной – восемьдесят. Возможно, восемьдесят девять без руны, а с руной – девяносто. Но я не могу пренебречь даже одним шансом из ста, если этот шанс будет означать разницу между проигранным делом всей моей жизни и величайшей тайной империи в моих руках.

Я открыла рот, но Рэй прервал меня:

– Я знаю, что рискую навсегда потерять твоё расположение. Знаю, что твои шансы перейти на сторону отца только что взлетели. Но ты не представляешь, какой кредит доверия ты получишь от него, приняв эту руну, Фаэль.

Он помолчал.

– И от меня.

– Скорее, – сдавленным голосом сказала я, – я буду агентом, ценность которого измеряется одним-единственным заданием. Критически важным для всей империи. Но лишь одним.

Наши с Рэем взгляды встретились.

– Да, – просто сказал он.

Я закрыла глаза. Я служила империи. Я всю жизнь мечтала служить империи.

Но даже в страшных снах я не представляла, что буду служить ей – так. Получив вечное клеймо непригодной к настоящей службе и оставшись с Рэем в роли… комнатной собачки? Любовницы? Да и надолго ли это будет? «Пока я хочу, чтобы ты оставалась…»

Вряд ли на всю жизнь. Вряд ли даже на год.

– Зачем ты делаешь это со мной? – прошептала я. – Ведь ты своими руками толкаешь меня в объятья отца, на его сторону. Заставляешь ненавидеть тебя и имперскую разведку.

– Или проверяю твою верность империи, – произнёс Рэй ровным голосом. – Ты знаешь, что свою проверку я выдержал. Осталось лишь увидеть, выдержишь ли ты.