Легко ли быть одной? - Туччилло Лиз. Страница 12

Ясно мне было только одно: меня от всего этого тошнит, я от этого устала. Меня тошнило от вечеринок, шмоток, расписаний, поездок в такси, телефонных звонков, выпивок и ленчей. Я устала от своей работы. Я устала делать то, что ненавижу, но при этом бояться что-то изменить. Я откровенно устала от Америки, со всей нашей снисходительностью и недальновидностью. Меня заклинило, я очень устала.

И внезапно я поняла, что мне хочется сделать. Мне захотелось поговорить с одинокими женщинами. Поговорить с ними по всему миру. Захотелось узнать: может быть, кто-нибудь где-нибудь справляется с одиночеством лучше, чем мы? В этом была своя ирония: после прочтения всех имевшихся у меня практических рекомендаций я по-прежнему нуждалась в совете.

На следующее утро я вошла в интернет и весь день посвятила исследованиям о том, как живут одинокие женщины по всему миру. Я подняла статистику браков и разводов повсюду, от Нью-Дели до Гренландии. Я даже натолкнулась на описание сексуальной практики в Папуа – Новой Гвинее. (Почитайте об их фестивале батата, это очень интересно.) Остаток воскресенья я бродила по Манхэттену и размышляла о том, что будет, если все это покинуть. Я прошлась по Восьмой авеню, мимо кварталов и общин, пересекла Ист-Виллидж, посмотрела на студентов Нью-Йоркского университета, сновавших повсюду в большой спешке, затем миновала морской порт на Саут-стрит, поглазела на фотографировавшихся там туристов и направилась к Гудзону. При этом я все время думала: что я почувствую, если выдерну себя из этого бесконечного бала активности и напряжения, которым является Нью-Йорк. К тому времени, когда я вернулась на Юнион-сквер и стала следить за тем, как люди на фермерском рынке что-то продают и покупают, я вынуждена была признать: если я ненадолго покину этот город, Манхэттен прекрасно без меня обойдется. Он как-нибудь справится.

Поэтому в понедельник я зашла в кабинет к своей начальнице и подбросила ей идею насчет книги. Называться она будет «Каково быть одной», а для ее написания я проеду по всему миру и посмотрю, есть ли где-нибудь такое место, где одиноким женщинам живется лучше, чем здесь. Я имела в виду, что мы необязательно найдем ответы на все вопросы в Америке; возможно, есть пару моментов, которым нам нужно будет у кого-то поучиться. Я уже знала, что первая моя остановка будет во Франции. Эти женщины никогда не читают наших книг практических советов, – плевать им на Бриджит Джонс [17], – а французскую версию «Холостяка» еще не сняли. Так почему бы не начать оттуда? Моя начальница, Кэндес, исключительно неприятная женщина под шестьдесят, очень уважаемая и страшно перепуганная, ответила мне, что это худшая идея, которую она когда-либо слышала.

– «Каково быть одной»? Как будто нашим читательницам нужно хорошо в этом разбираться, потому что им предстоит быть одинокими до конца своих дней? От этого названия веет депрессией. Никто не хочет быть одиноким. Поэтому-то и нужно подбрасывать женщинам надежду, что скоро они перестанут быть одни, что мужчина их мечты ждет их за поворотом, а весь этот ужас в ближайшее время подойдет к концу. Если хочешь написать книгу, пусть это будет «Как не быть одной». – Все это она произнесла, не отрывая глаз от своего компьютера. – И кстати, какое нам дело, как справляются женщины с этим во Франции, в Индии или где-нибудь в Тимбукту? Это Америка, и нам, честно говоря, виднее, а лично мне глубоко плевать, о чем думают женщины в Танзании.

– Ага, – сказала я. – Тогда, полагаю, для вас так же ничего не значат новые статистические данные, согласно которым в Америке одиноких женщин больше, чем замужних.

Начальница внимательно посмотрела на меня поверх своих очков.

– Продолжай.

– Вы не думали, что, возможно, женщинам как раз нужна книга не о том, как заполучить мужчину или удержать его, а о том, как справиться с состоянием, когда тебя изначально переполняют конфликт, эмоции и ощущение собственного несчастья?

– Мне все еще скучно, – сказала Кэндес, снимая очки.

И я продолжила:

– И что, возможно, женщины хотят прочитать книгу, которая поможет им совладать с чем-то, что может затянуться надолго, а не будет в очередной раз все приукрашивать? На самом деле сейчас женщины во всем мире позже выходят замуж и легче разводятся. Женщин может заинтересовать глобальная перспектива такого приватного вопроса. Возможно, они найдут в этом утешение.

Кэндес скрестила руки на груди и на мгновение задумалась.

– Утешение – это хорошо. Утешение будет продаваться, – сказала она наконец, поднимая на меня глаза.

– К тому же все дорожные расходы я беру на себя, – добавила я.

За столько лет я таки поняла, что именно нужно говорить, чтобы действительно что-то продать.

– Что ж, идея на самом деле кажется мне не такой уж неприемлемой, – без энтузиазма проговорила Кэндис и схватила свой блокнот.

Она что-то написала в нем и подвинула мне его через стол.

– Аванс у тебя будет такой, если тебя это заинтересует. Соглашайся или забудь об этом, как знаешь.

Я взглянула на цифру на листке бумаги. Сумма была довольно маленькая. Не настолько низкая, чтобы я ушла обиженной, но и недостаточно высокая, чтобы демонстрировать благодарность. И я приняла предложение.

В тот вечер я вернулась в свою однокомнатную квартиру, села на диван и огляделась по сторонам. Я жила так же, как в двадцать пять. У меня были мои книги, мои CD, мой iPod. Мой компьютер, мой телевизор, мои фотографии. Талантом декоратора я не обладала. У меня не было своего стиля. Мое жилище было удивительно депрессивным местом. Пришло время его покинуть. Я села за телефон и обналичила все свои ценные бумаги: сумма в итоге получилась очень скудная. Затем я вышла на сайт электронных объявлений «Крейглист» и к концу недели сдала свое жилье в субаренду, получила на руки «кругосветный» авиабилет (воздушный аналог европейского железнодорожного билета EuRail Pass, только для всего мира) и объяснила маме, что я собираюсь делать.

– Что ж, это просто фантастика. Я всегда думала, что тебе необходимо вырваться из рамок «с девяти до пяти». Пришло время совершить что-то нестандартное. – Это было все, что смогла мне сказать моя невероятно участливая мама, всегда готовая меня поддержать. Однако затем она добавила: – Только не нужно ездить туда, где может быть опасно. Чтобы я потом не услышала в новостях, что тебя взорвали бомбой на каком-нибудь рынке.

После этого, уже перед самым отъездом, я позвонила своим дорогим подругам и попросила их приглядывать друг за другом. Серену, Руби и Джорджию я попросила проследить, чтобы Элис не злоупотребляла таблетками «Тамс» и походами на свидания; Элис, Джорджию и Серену – убеждаться в том, что Руби выбирается из дому; Элис и Руби – обеспечить, чтобы Серена и Джорджия вообще из дому не выходили. И тут я обнаружила, что по крайней мере об одной из этих моих тревог уже позаботились.

– Я решила стать свами, – по телефону сообщила мне Серена.

– С кем, прости? – остроумно переспросила я.

– Я бросила работу и теперь собираюсь отказаться от мирских желаний, приняв обет безбрачия в своем центре йоги. Церемония состоится на следующей неделе – ты не можешь отложить свою поездку, чтобы быть там? Джорджию, Элис и Руби я уже пригласила.

Я солгала (да, признаюсь, я солгала будущему представителю духовенства) и сказала Серене, что никак не могу прийти, что у меня назначена во Франции очень важная встреча по поводу моей новой интересной книги и я просто уже не могу изменить свои планы. Затем я повесила трубку и приготовилась к тому, чтобы поднять задницу и убраться из Нью-Йорка. Может, я сошла с ума? Я не могла ответить на этот вопрос с уверенностью. Иногда то, что я делаю, казалось мне полным безумием, но с другой стороны… оставаться в Нью-Йорке было бы еще бо́льшим безумием.

Правило 3

Решите, во что вы верите, и ведите себя соответственно

– В общем, на сегодняшний вечер я собрал четырех женщин. И все они рвутся пообщаться с тобой.