На войне как на войне (СИ) - Гладышев Сергей А.. Страница 6

— Есть ведь еще и такая версия, что Системе нужна наша планета, целая и невредимая, — решил высказаться и Роман. — Если устроить на Земле классический апокалипсис, то все в итоге окажется разрушенным и загаженным. А такой вариант утилизации человечества, который Система предложила в виде этих войн, позволяет убрать с планеты людей, не разрушая города и инфраструктуру. То есть, такой вариант апокалипсиса, только растянутый во времени и с сохранением материальных ценностей. Лена, а вот скажи, зачем тебе все это? Зачем мы с Горынычем идем на войну, понятно — мы больные доходяги и инвалиды, у которых здоровья осталось с гулькин нос, а ты, молодая и здоровая, зачем туда так настойчиво стремишься? Что ты там хочешь получить?

— Я как-то в Сети наткнулась на такую точку зрения, что вся эта фигня, что происходит в нашем мире, рано или поздно приведет к полной деградации нашей цивилизации и гибели большей части человечества. И только те, кто добьются очень большого успеха на Войне, получат какой-то шанс удержаться на вершине цивилизации и может даже прорваться в межзвездную цивилизацию. И что та Война, которую мы сейчас видим в Зонах, — это пока только первый уровень, песочница для людей. А потом будут вводиться более продвинутые уровни, и на каком-то высоком уровне появятся инопланетные игроки и монстры.

Мне эта точка зрения глубоко запала в душу, и я решила попытаться воткнуться во все это. Я даже очень сильно пожалела, что когда-то отказывалась учиться тому, что мне Горыныч предлагал. Я, дура, столько времени потеряла! Сейчас втихаря стала тренироваться — физику подтягиваю, купила блочный лук и потешный меч. Ухожу далеко в лес и там сама занимаюсь физикой, машу железякой, стреляю из лука. Извини, Горыныч, мне было стыдно перед тобой, поэтому я не хотела показывать, какая я неумеха. Да и не хотела объяснять, почему я раньше не занималась — я ведь и сама себе ничего внятно сказать не могу, кроме того, что я дура.

— Вот оно как! — удивился дед. — Но это неплохо — значит, с тобой еще не все потеряно. Только лук и железяка — пустое это все. Из дробовика стрелять надо было учиться.

— Да я думала, но с этим сложнее — слишком шумно.

— Да уж, ничего не поделаешь, теперь придется уже на месте учиться стрелять, — протянул Горыныч. — Но я рад, что ты все-таки дозрела, девчуля. Попробуем с тобой наверстать упущенное. Завтра запишемся на оцифровку и пойдем на полигон — будем там патроны жечь. Денег с собой все равно не заберешь в Зону, так что будем в реале их проматывать.

— А дополнительные жизни купить не думаешь? — спросил Роман.

— Так это зачтется, Рома, — усмехнулся дед. — Народ заметил, что деньги, потраченные перед оцифровкой на тренировочном полигоне Системы, как бы засчитываются при покупке допжизней. Так что и ты свои тоже не жалей, когда будем их на патроны просаживать.

— Только у меня вообще денег нет, — смутилась девушка.

— Ничего, мне на тебя не жалко будет потратиться, - улыбнулся Егорыч. — Я же знаю, что это вернется потом в Зоне в виде более надежного члена команды, способного и спину мне прикрыть, и на помощь прийти в трудную минуту. Я, можно сказать, в тебя буду инвестиции делать. Ладно, пора по люлям расползаться, а то завтра рано вставать. Пойдем, Рома, проводим девушку до дома, и сами завалимся отсыпаться.

— А ты, Горыныч, сегодня дежурить не будешь? — спросила девушка.

— Нет, все с этим. Сейчас начальнику позвоню и скажу, чтобы мне замену искали, так как я увольняюсь.

Рано утром Горыныч повел Рому и Лену к своему старенькому гаражу, из которого выкатил добротно выглядящий Москвич-403.

— Горыныч, ты до сих пор на нем ездишь? — засмеялся Роман.

— Ромка, ты ни хрена не понимаешь в провинциальной жизни! Начнем с того, что я уже не помню, какой по счету у меня этот рыдван данной модели. Поэтому вряд ли это тот же самый, который ты когда-то видел. А вообще я люблю ездить на таратайках, которые мне ровесники. Эту модель ведь выпускали в те годы, когда и я на свет появился. А бегают они по дорогам совсем не так уж и плохо, как может показаться современной молодежи из больших городов. Так что кончайте стебаться и залезайте внутрь.

Запись на оцифровку прошла буднично: запустили желающих на терминалы, где каждый заполнил стандартные формы с очень простым интерфейсом. Тем более, что все трое заранее основательно изучили в Сети описание этой процедуры и почитали многочисленные гайды. А потом троица отправилась на тренировочный полигон Системы, бывший в этом же комплексе зданий, только вход с другой стороны, так что Горыныч не поленился перегнать машину на другую стоянку.

На регистрационной стойке полигона Алексей Егорович спросил администратора:

— Галя Розова сегодня работает?

— Нет, она уволилась со вчерашнего дня.

— Бли-и-и-ин, да что ж за незадача-то! А в чем причина, не проясните?

— Вы с ней знакомы?

— Да уж лет двадцать, как познакомились.

— Она сейчас тренируется на самом дальнем стрелковом стенде, — администратор показал направление.

— Жаль, очень жаль, — бормотал дед, пока шли в направлении крайнего стенда. — Я так надеялся, что она с вами позанимается, пока я буду стрелять. Эта дама — мастер спорта по практической стрельбе. Но она не только сама хорошо стреляет, а еще и учить других большой мастер.

Когда они подошли к последнему стенду, на нем активно и очень ловко вела стрельбу невысокая фигурка в полном снаряжении: костюм с бронепластинами по всему телу, глухой шлем, три стандартных щита — один на спине и два на руках. По пластике движений было видно, что стреляет женщина. В руках у нее был классический Вепрь-12 Молот с 10-зарядным магазином.

— Что-то для Гали она больно тощая, но по стилю движений это явно она, — пробормотал Горыныч, наблюдая за стрельбой через стеклянную перегородку с запертой изнутри дверью.

Когда стрелок опустошила свой боезапас и повернулась к столу для перезарядки, Горыныч похлопал ладонью по перегородке, привлекая ее внимание. Женщина недовольно оглянулась, пригляделась, не снимая шлема, и направилась ко входу. Открыв дверь, женщина вышла наружу и начала расстегивать ремни шлема.

— Горыныч, старый пень, какого хрена ты тут забыл? - донеслось глухо через дыхательные щели шлема. Затем женщина все-таки сняла шлем и троица увидела изможденное лицо уже немолодой женщины. Или же рано состарившейся.

— Ма-а-ать твою… Галя… ты что, рачок подцепила?! — выдохнул дед.

— Смотрите, какой догадливый, — горько скривилась Галина. — Что, совсем хреново выгляжу?

— А что ж ты мне ничего не сказала?

— Думаешь, приятно о таком рассказывать, — резко и со злостью в голосе сказала женщина, отворачиваясь при этом в сторону. — Поджелудок. Неизлечимо. Год до финала.

— Подожди, так ты тоже на Войну собралась?!

— Как будто у меня выбор есть!

— Так это же замечательно! Теперь нас трое доходяг будет. Знакомься, Галя: это Ромка, я его еще пацаном тренировал, но он за три года на модных вирусах совсем без здоровья остался; а это Лена, молодая и здоровая, но как боец полный ноль. Я очень надеялся, что ты с ней позанимаешься.

Женщина критичным взглядом осмотрела Романа и Лену и спросила деда нехотя:

— На оцифровку уже записались?

— Только что.

— Это хорошо. Я тоже там сегодня с утра побывала. Ну и зачем тебе это надо? — повернулась Галя к Лене. — Раз уж ты молодая и здоровая, да к тому же еще и неумеха? И ты, старый маразматик, зачем ее с собой тащишь, она же обузой в Зоне будет?

— Да мы с Ленкой за последние годы как-то сдружились. Вот только не надо на меня как на педофила смотреть — она мне как внучка родная. Заладила девчонка, возьми, да возьми с собой, иначе я сама пойду. Ну а ты представляешь ее в Зоне одну? Жалко мне ее стало — вот и смирился со своей участью.