Откройте форточку! Как впустить новые возможности в свою жизнь. Книга-тренинг - Хазин Марик. Страница 12
Затем дети взрослеют, и у них появляется критичность к родительскому опыту. Тогда они предпринимают попытки жить иначе – так формируется контрсценарий. Но это лишь другая сторона той же монеты!
«Своей маме я все делаю назло, наказываю ее. Хочет она внука – фигу ей! Чтобы у меня была семья – обломись! Возможно, я мщу за папу, которого она обманывала, изменяла ему и посвящала меня в это обстоятельство. Она делала меня сообщницей и настраивала против него. Хотя я не знаю, что там было со стороны папы. Я не хочу семью, где супруги лгут друг другу, а другой картины семьи в детстве перед глазами не было, поэтому лучше семью не заводить».
Девизом к контрсценарию может послужить что угодно: «Если мои родители были бедны, то я обязательно буду состоятельным. Они были алкоголиками – я буду преподавать йогу и вести здоровый образ жизни. В семье были скандалы и ругань – у меня вообще семьи не будет. Всю жизнь пахали на начальников, а я – “свободный художник”. Мама жила без любви, а у меня – стометровый список любовников». Всех тем не перечислить. Важно помнить, что эта позиция в жизни, своеобразные клятвы, которые мы даем, перечеркивая опыт родительской семьи, – лишь мнимая свобода. Мы на крючке у исходной ситуации, в которой родились и выросли. Мы будем барахтаться на крючке до тех пор, пока по-взрослому не взглянем на свое богатство и не увидим в нем громадный ресурс.
«Сколько я себя помню, мне всегда было страшно жить. Я даже родилась на две недели позже срока и шла вперед попой, а не головой, видимо, от страха рождаться на этот свет. Иногда я чувствую себя счастливой, спокойной. Это если не лезть внутрь. Но если копнуть глубже, у меня всегда найдется повод для страха. Сейчас я понимаю, как проецирую свой страх на детей. Мне так страшно за них по любому поводу и без повода. Я душу детей своими страхами, не давая им свободы и возможности собственного выбора. А делаю это для того, чтобы мои страхи не задушили меня.
Еще недавно я представлялась себе этакой “совершенной мамочкой” – заботливой, полностью поглощенной своими детьми, семьей и домом. Вопрос – на хрена мне это надо? Никогда в детстве я не мечтала о большой семье и детях. Я вообще замуж выходить не хотела. Так откуда эта роль?
А все просто: мне нужно было доказать своей матери, что я лучше ее. “Утереть ей нос” за побои, за холодность, за взыскательность, за придирки, за отчуждение, за чрезмерный контроль и завышенные ожидания. И еще отомстить за отца, которого я очень любила и который ушел от нее по этим же причинам. Я стала успешной там, где мама потерпела неудачу: я стала преданной, заботливой женой и чудесной милой мамой.
А теперь, в результате последних событий в моей семье, эта иллюзия рассыпалась. Я нисколько не лучше своей мамы. Я так же неуспешна, как она, и причины этого одни и те же. Мы обе играли не свои роли».
Амитай Мэггед написал прекрасную книгу «Семью выбирают!», в которой изложил подход, импонирующий нам. Мы рождаемся по своему выбору в определенной среде, чтобы получить свой уникальный опыт прохождения трудностей и выучить Урок Души. Идея вовсе не нова, имеет в основе многолетние эзотерические поиски, которые в этой книге можно опустить. Но в ней заложен трансформативный подход: а что если признать свою семью с ее заморочками и заскоками идеальной для себя? Что, если осознанно выбирать ее снова и снова на протяжении всей жизни и черпать в ней возможность для личностного роста и развития?
Например, принять, что муж-наркоман, как никто другой, помогает своей жене развивать устойчивость и независимость вместо привычной жертвенной позиции «за что мне все это?!» Ребенок с синдромом Дауна учит окружающих безусловной любви, терпимости и отдаче. Мать в глубокой депрессии именно таким образом «продвигает» своих детей, способствуя их независимости, самостоятельности и достижению результатов. Похотливый дядя, щупающий свою племянницу, – это тоже учитель, хоть и омерзительный, способствующий установлению границ и самозащиты у девочки. Мальчик с синдромом гиперактивности и рассеянного внимания «тренирует» своих родителей фокусировать внимание на себе, объединяя таким образом маму с папой. То, что происходит в нашей семье и не только, – не падает с неба и может рассматриваться нами как идеальная исходная позиция для тренировки. Действительно, такой взгляд на наши трудности – непопулярен и часто вызывает недоумение. Тем не менее подобная коннотация жизненных драм, связанная с позицией ответственности за все, что мы создаем, принесла немало замечательных психологически вызревших плодов.
Семейные мифы
У каждого семейного сценария есть свой заданный жанр. Этот жанр определяет некое романтическое представление семьи о себе, которого она придерживается и которое лелеет. Обычно эта объединяющая формула начинается со слов «Мы – это те, кто…».
Например:
«Мы – благородных кровей».
«Мы – зарабатываем честным трудом».
«У нас все равны».
«Все женщины в нашей семье – образцовые жены».
Несмотря на кажущуюся невинность, в семейных мифах заложена бомба замедленного действия. В экстремальных ситуациях, когда семейная система подвергается потрясениям и изменениям, косный и непререкаемый «девиз» становится помехой для трезвого действия.
Семейных мифов существует множество, но некоторые отличаются особой шаблонностью и широким распространением. Их мы и рассмотрим.
«Мы – дружная семья»
Обычно этот миф активно поддерживается семьями, претерпевшими катастрофы, переезды, войны и прочее агрессивное влияние внешнего мира. Чтобы сохранить свою целостность, им пришлось объединиться, слепить воедино разные поколения и тщательно перемешать семейные роли. Границы в такой семье размыты, все знают друг о друге все, частной жизни не существует. Как правило, в подобных домах нет замков на дверях даже в туалете, и все вещи являются общими. Индивидуализация и отдаление порицаются и воспринимаются как угроза остальным членам семьи. Уход кого-либо из семьи считается катастрофой, а кандидат на присоединение к такой семье рискует подвергнуться тщательной и подчас жестокой проверке.
В Израиле, недалеко от нашего поселения, располагаются деревни друзов – народности со своей культурой, верой и традициями. Стать друзом невозможно, им можно только родиться. Зато перестать им быть можно в одно мгновение – за определенные нарушения внутреннего закона клан изгоняет неугодного жителя без права возвращения. Исторически сложилось, что в период существования Советского Союза друзы посылали своих сыновей учиться именно туда. Вдали от дома, родственников и культурных предписаний друзы-студенты познавали азы русского языка и благородных профессий, а бывало, влюблялись в местных девушек. Последнее жестоко порицалось и являлось поводом для отторжения от семьи. Среди наших знакомых друзов, говорящих по-русски, есть немало людей с трагической и грустной судьбой, побоявшихся отвержения от клана и оставивших своих возлюбленных и детей в России. Некоторые из них так и не женились на местных женщинах, оставаясь при этом жить в клане. Ведь миф о «дружной семье» укоренен в самом существовании этого народа, а что чувствуют люди внутри – под коркой непробиваемой внешней границы – уже не важно.
Миф о Герое
Миф о Герое, как правило, культивируется в семье, члены которой были настоящими героями своего времени и социального контекста: герои войны, партийные деятели, люди, совершившие подвиг, выдающиеся деятели культуры. Живя в семейной памяти, эти личности диктуют определенные стандарты для всех остальных членов семьи. Их работа должна быть выдающейся, история жизни – достойной мемуаров, болезни – смертельными, браки – вечными.