Легионы - вперед! - Агафонов Игорь. Страница 24

— Кого я вижу! — насмешливо протянул «скелет». — Два богохульника, поносивших Христа, направились в это гнездо разврата и пьянства. Не сомневался, что найду вас именно здесь.

Никомах медленно повернулся, Иероним по инерции следовал за ним. На миг на лице философа промелькнула растерянность, но тут же он широко улыбнулся и, распахнув объятия, шагнул вперед.

— А, мой достойный оппонент! Э-э-э… Амвросий, так? Согласись, я честно побил тебя в философском диспуте, и слушатели заслуженно тебя… э-э-э… ну… ты же не держишь зла, что так получилось!

Но Амвросий не собирался обниматься с философом. Резко оттолкнув Никомаха, он вытер руки, будто коснулся нечистот, и сказал:

— Не смей касаться меня, отродье сатаны! Вы принесли в Рим скверну и зло. На Форуме и проклятой Арене вновь льется кровь во имя богомерзких кумиров. А ты вместе с этой свиньей ходишь меж добрых людей и смущаешь умы обольстительными речами! Но знай, и все путь знают! — Тут он возвысил голос: — В Риме есть, кому защитить святую веру! Братья! Проучите этих посланцев дьявола!

Громилы слаженно шагнули вперед, на ходу доставая спрятанные под хламидами дубинки. Никомах, широко распахнув глаза, качнулся назад, увлекая за собой ничего не понимающего коллегу. Хозяин заламывал руки, прикидывая, какой ущерб будет нанесен его любимой таверне, но отчего-то не вмешивался.

Фульциний тяжело вздохнул. Испорчен вечер. Конечно, ему не слишком-то было жаль этих пропойц, но они — друзья Публия Красса.

— Пошли, ребят, — сказал он, залпом осушив кружку. — Кое-кто здесь нуждается в хорошей взбучке.

Все четверо разом встали из-за стола.

Армия Красса выступила из Рима в четвертый день до июньских календ. Оставив в Риме потрепанные в битве легионы Сервилия и Сисенны под общим командованием Кассия, которому было поручено заняться их пополнением и обучением новобранцев, Красс двинулся на север по старой Фламиниевой дороге. С собой он вел пять легионов и всю кавалерию и, имея под своим началом тридцать тысяч мечей, надеялся без труда разгромить варваров Гундобада.

По совету Кассия, Красс сразу же после битвы под стенами Рима отправил в разведку отряды всадников-галлов, придав каждому из них отлично знающих местность людей Антемия. Эти отряды промчались по дорогам Умбрии и Этрурии, собирая, где только возможно, сведения о войске Гундобада, и теперь Красс имел довольно точное представление о действиях неприятеля. Выступив из Перузии, бургунды и присоединившиеся к ним по пути остатки разбитой армии Рицимера продвигались на юг по старой Фламиниевой дороге. Общая численность вражеской армии, по оценкам разведчиков, доходила до двадцати тысяч, пять тысяч из которых составляла конница.

Отклонив на военном совете предложение Октавия, настаивавшего на скорейшем продвижении вперед и решительном сражении с варварами, Красс решил осуществить иной план, призванный сберечь, насколько это возможно, жизни его солдат.

Узнав об избранном Гундобадом маршруте, старый проконсул возликовал, ибо варвары, то ли от неважного знания местности, то ли из пренебрежения к боевым возможностям противника, сами загоняли себя в ловушку. На участке от Гиспеллума до Нарни Фламиниева дорога проходила по узкой долине, зажатой между отрогами Аппенин, не давая возможности армии маневрировать и оставляя лишь два пути — вперед и назад. Решив воспользоваться этим обстоятельством, Красс ускоренным маршем двинулся к Нарни и достиг этого городка на второй день после выступления из Рима.

Нарни стоял на реке Нера, впадавшей в Тибр несколькими милями ниже по течению, и расположившаяся здесь армия могла надежно перекрыть выход из долины, по которой двигался Гундобад. Стремясь не дать варварам и малейшего шанса вырваться из ловушки, Красс направил легион Октавия в расположенную западнее Нарни Америю с приказом препятствовать попыткам неприятеля уйти с Фламиниевой дороги, а при первой же встрече с ним — принять бой, немедленно направив Крассу сообщение, с тем, чтобы главные силы ударили по противнику с тыла.

Легион Копония отправился в расположенную восточнее Интерамну с тем же приказом. Оставшиеся под началом Красса три легиона принялись спешно возводить укрепления по всему берегу Неры, намереваясь дать бой варварам, если те попытаются переправиться через реку. В этом случае легионы Октавия и Копония должны были обрушиться на бургундов с флангов и с тыла, довершая разгром врага.

План Красса был безупречен. Единственной возможностью избежать ловушки было для Гундобада немедленно уйти с Фламиниевой дороги и двинуться к Риму обходным путем. Однако пока разведчики доносили, что варвары продолжают идти прежним маршрутом, и сейчас обе армии разделял лишь один дневной переход.

Стоя на валу недавно разбитого лагеря, Красс наблюдал за тем, как солдаты двадцать пятого легиона строят укрепления на левом берегу Неры. Ветер доносил сюда зычные команды и громкую ругань центурионов. Подбадриваемые таким образом легионеры углубляли ров, вбивали заостренные колья в песчаное дно реки, насыпали валы и строили частокол. Работа кипела по всему протяжению Неры. Насколько хватало глаз, берег был усыпан тысячами солдат, рабов и граждан Нарни, копошившихся с усердием растревоженных муравьев. В глазах рябило от их белых туник.

Напротив города, где был удобный для переправы брод и потому самое опасное место, люди Антемия устанавливали только что доставленные из Рима баллисты и катапульты. Красс не возлагал больших надежд на эту артиллерию, полагая, что исход дела решат мечи легионеров, но знал, что такие орудия производят на скопища варваров немалый эффект. Одну баллисту уже успели привести в готовность, и Красс с интересом наблюдал, как ее расчет готовится произвести первый пристрелочный выстрел.

За спиной кто-то кашлянул.

— Варгунтий? Что это ты оставил свой легион без присмотра?

— Солдаты неплохо справляются и без меня. Я же хотел поговорить с тобой, Красс. Меня кое-что тревожит…

— Что именно?

Легат потер подбородок, заросший изрядной щетиной, и взглянул в глаза Крассу.

— Скажу прямо. Меня беспокоят жрецы их бога, которых к нам приставил Антемий.

— Положим, не Антемий, а Верховный Понтифик Симплиций. И это была часть нашего договора. Ты забыл?

— Пусть так. Но рассчитывал ли ты, что их будет так много? Солдат у них, видишь ли, нет, зато жрецов не перечесть!

— Что из того? Одним богом меньше, одним больше. Какая разница, кому они молятся, Изиде, Кибеле или Христу? Все это непонятные восточные культы. Жаль, что они так распространились в Риме, но так уж, видно, пожелали сами боги. Наши легионеры не предадут веру отцов.

— Хотелось бы мне в это верить… Ты знаешь, Красс, я вовсе не набожен. Меня волнуют не боги, а верность войска тебе и Риму.

— Ты напрасно беспокоишься. Солдаты относятся к их проповедникам в лучшем случае насмешливо. Разве не так?

— Так, император. Пока что. Но что будет дальше? Больше всего меня беспокоит главный над ними жрец, он…

— Феликс?

— Да. Он умен, очень умен. Приглядись-ка. Вон там у бродов. Что ты видишь?

— У бродов? А что там? Колья вбивают?

— Да. В белом — мои легионеры, а среди них, в серых туниках, знаешь, кто это?

— Действительно. И кто же?

— Проповедники Феликса. Он отправил их всех работать вместе с солдатами. И все как один трудятся не покладая рук уже целый день. Наши сначала посмеивались, когда те их благословляли, но теперь, работая бок о бок, начинают относиться к ним, как к товарищам по походу. Я-то вижу это.

Красс пожал плечами.

— Ты видишь то, чего нет, Варгунтий.

— А Феликс? Работает сам, будто так и подобает Понтифику. Ходит повсюду среди солдат, там шутку бросит, здесь подбодрит. Уж очень он рьяно за дело взялся. А помнишь, как он в походе шел наравне со всеми?

— Ты слишком много значения этому придаешь. Вот и тот сенатор, Никомах, покоя мне перед походом не давал. Тоже все про Феликса и его христиан твердил. Вы с ним случайно не сговорились? Впрочем, мне нет дела до таких мелочей. Меня больше заботит предстоящая битва. А Феликс… Знаешь ли ты, что это он замял дело с Фульцинием, когда его парни убили в драке какого-то сановного христианина? Приближенного Папы, между прочим. Ведь это Феликс, коего вы с Никомахом так невзлюбили, снял обвинения с Фульциния и выставил виновным того фанатика Амвросия. Я слышал, Симплиций был в бешенстве, но Феликс сумел повлиять на него.