Стражи Армады. Предел везения - Андрейченко Владимир. Страница 77

Поняв, что не к месту отвлекся, Везунчик после щелчка в наушнике цыкнул в ответ и, осмотревшись, двинулся вперед. Разместившись в тени барака, оглядел домик внимательнее. Идти парадным шагом через двери – точно было сродни самоубийству. Требовалось найти более безопасный путь. На самом коньке крыши сектанты соорудили некое подобие башенки. Страж хмыкнул.

«Наверное, для лучшей связи с космосом, чтобы идол, которому они поклоняются, вместе с гамма-лучами беспрепятственно проник в святое святых. Вот и дождались снисхождения с небес! Дети мои, Владыка на пороге!»

Легкое касание амулета, едва слышный звук схлопывания портала при перемещении, и сталкер уже держался за шаткие стойки перил, заглядывая в темное помещение чердака. Ничего нового, винтовая лесенка, ведущая вниз, в помещение, находящееся за алтарем. Лишь удивляли чистота повсюду и выстланный коврами пол. «Охотники» явно тщательно следили за святыней. Плохо лишь то, что старое дерево при каждом шаге слегка прогибалось и издавало скрип. Но другого варианта, как добраться до цели, у Везунчика не нашлось, поэтому он, стараясь ступать как можно ближе к местам сочленения досок, принялся осторожно спускаться вниз.

Комнатка оказалась шестистенной и совсем крошечной, больше напоминающей кабинку лифта. Небольшой столик в одном углу, заполненный бутылями с различной жидкостью. Страж никак не мог понять назначение всего этого, пока не выглянул наружу. Катаклизм катаклизмом, а обман паствы никто и не думал отменять. Раз молельня, то и иконы в ней должны быть!

Сразу за алтарем на стенах висели картины со смазанными изображениями, то ли в стиле Пикассо, то ли Малевича. При любом раскладе, такого «искусства» Везунчик не понимал никогда. В сплетении фигур, угловатых конечностей и расплывчатых форм обязательно присутствовал хотя бы один глаз. Хоть и на мозолистой пятке ноги. А уж плакать он по значимым датам обязан точно! Ну, каким еще чудом можно укрепить людскую веру, как не плачем лика, снизошедшего до черни с небес? Да пусть бы молились хоть до расшибания лбов о стертые, с торчащими сучками и шляпками гвоздей доски пола, никто б и против не был! Но только тихо и «в себя». А вот когда пытаются таким образом властвовать над другими, загоняя их в рабство, тут уж никакое оправдание не поможет. Поэтому и добирался сюда Страж через многие трудности. И задачу он должен выполнить во что бы то ни стало.

Бросив взгляд по сторонам, огляделся. Полумрак молельного дома разносили по дальним углам две тускло горящие масляные лампы, явно сделанные из стреляных крупнокалиберных гильз. Торчащие из сплюснутых концов черные фитили коптили нещадно, поднимая к темным пятнам на потолке струйки дыма. Правильно. Где ж взять чистое топливо, если отработки разной вокруг до черта и больше? Все же старый мазутный завод совсем рядом. Как ни крути, а даже в фортах точно так же старались экономить при освещении домов и улиц. Жизнь стала слишком дорогим удовольствием, лишив человечество изысков и сытости. Оттого и мысли «Всевластия» о порабощении других – ни больше, ни меньше. У дальнего угла, прямо рядом с центральным входом, рукомойник с висящим сбоку вышитым полотенцем. Редкие капли, мелодично звеня, ударялись о дно стоящего внизу оцинкованного ведра. Значит, недавно тут кто-то был, иначе слышно бы было бульканье по воде. Переведя «ночник» в режим тепловизора, сталкер внимательно огляделся еще раз. Никого. Только в унисон падающим каплям, включившись в игру наперегонки, от стены сбоку отсчитывали хронометраж времени старые массивные ходики. Вспомнился вдруг давно сгоревший дом бабушки Анны, и как глухо, с нарастающим хрустом в раскручивающейся пружине, отбивали каждые шестьдесят минут на стене такие же часы…

«Бом-бом!» – прогремело как выстрел, заставив Везунчика подскочить от неожиданности, а его сердце провалиться куда-то глубоко в пятки. «Бом-бом!»

И тут же с другого бока, не давая опомниться от нервной встряски, вместе с едва ли не звериным ревом прилетел увесистый кулак. За мгновение до него электронный контролер выдал сигнал опасности, но отвлекшийся на звук курантов Страж уже ничего не успел сделать. Не понимая, где прятался неожиданный противник, Везунчик попытался выровнять падение, но полностью взять контроль над телом не смог. Спину впечатало в возвышающийся алтарь. Благо еще, «кротовик» принял значительную часть удара на себя. Послышался треск ломающегося дерева, домишко содрогнулся. Висящие в проволочных кашпо светильники закачались, заставив тени плясать по комнате в причудливом танце. Стоящий на алтаре фарфоровый Геракл, упирающийся напряженными руками во вздернутую жесткой щетиной шею кабана, подскочил. Статуэтку выбило из углубленной ниши, мифический полубог, доказывая могучую силу, в последний раз крутнул вокруг себя Эриманфского вепря и отправился вместе со зверем в короткий полет.

Наверное, именно это спасло сталкера от следующего удара стоящего рядом с ним громилы в длинном плаще. Сектант, не ожидая таких последствий, тряся жировыми складками на массивном подбородке, басовито ойкнул, перепрыгнул через падающего Везунчика, подобно футбольному вратарю, вытянул вперед руки с растопыренными пальцами и всем телом подался ловить заветный «мяч». Не поймал, но грохоту наделал много. Страж в очередной раз вздрогнул и зажмурился при оглушительном звуке разбившегося фарфора. Многотысячелетняя хватка гигантов распалась на мелкие осколки, бросившиеся на полу друг от друга в разные стороны.

Автоматизм, выработанный за годы тренировок, и понимание того, что скрытности пришел конец, заставили сталкера вскочить и кинуться на врага. Но тут же пришло недолгое удивление: взбрыкнувшее со стоном на полу массивное тело мягко скользнуло в сторону, слегка вспыхнуло электрическим разрядом, послышалось шипение, а приземлившиеся ноги Везунчика прижали к половице лишь разом осевший, пустой плащ. Поняв, в чем дело, Страж метнулся к лежащему среди осколков матерчатому свертку, схватил его, прощупал пальцами, засунул под комбинезон на груди и на миг замер.

– Ну, вот кто тебя просил заявиться сюда, а? – выдавил сталкер, переводя дыхание. – Переживаешь? Спасибо. Но я же за тебя тоже волнуюсь! Сколько раз повторять, друже, что у каждого при выполнении задачи есть свое место?

Возникший на миг искрящийся Нафаня показал виновато опущенное лицо, но исподлобья хитро подмигнул. Везунчик махнул безнадежно рукой в его сторону:

– А-а-а… Тебя не исправишь… Лети, давай, к Культе. Прикрывайте. Мне тут побегать немного придется теперь. Слышишь, чего творится?

В лагере поднялась суматоха. Всё повышая тональность, завыла раскручиваемая чьей-то рукой механическая сирена. По площадке перед бараками забухали тяжелые сапоги, послышались вопросительные крики и ругань. Страж пулей взлетел по винтовой лестнице на крышу и принялся выискивать ближайшее место, куда смог бы удачно телепортироваться. Сильно мешал ночной мрак, не помогал даже «ночник», выдающий цифровое изображение лишь на небольшое расстояние. Заметил только, как от стены ближайшего барака в сталкера целится из дробовика сектант. Но выстрелить «охотник» не успел. Его левое предплечье разлетелось веером крови, обрывками ткани и осколками костей.

– Молодец! – похвалил Везунчик друга в гарнитуру и притронулся к кристаллу, решившись на очередную авантюру.

Перед глазами на миг вспыхнула белесая пелена, и тут же рука с зажатым в ней ножом пошла по кругу, стараясь нанести как можно больше урона не успевшим ничего сообразить воякам. «Вертушка» прошла на «ура». Четверо с рассеченными шеями заваливались на спины, а Везунчик уже всаживал клинок в горло бойца, держащего перед собой закопченную кружку.

Булькнуло в двух местах. «Бетовец», выпучив от неожиданности глаза, хлеща кровью из раны, повалился на костер, вверх взвился сноп ярких искр. Везунчика же окатило содержимым кружки, а близость огня сыграла неприятную шутку. Горючая жидкость тут же занялась голубоватым пламенем, на тушение которого не было времени. В прямом контакте находилось еще четверо подвыпивших, но здоровых врагов. Первые двое сделать ничего не успели, удары ноги и локтя снесли обоих со скамейки, а вот сидящие по другую сторону костра метнулись к лежащему неподалеку оружию. Один с громким лязгом успел даже передернуть затвор, но выстрелы, предназначенные нападающему, после его изворота и крепкой хватки неожиданно прошлись по напарнику. Из спины вояки вырвало несколько кровавых ошметков, он вскрикнул и опрокинулся навзничь, а хозяин автомата с хрипом из перерезанного горла завалился на уже мертвого товарища. Не медля, сталкер прыгнул в обратную сторону. Очередной удар ноги опять снес с кряхтением поднимающихся «бетовцев» за перевернутую скамейку. Новые взмахи руки с ножом, кровавые брызги, предсмертные хрипы, неприятный запах горелой плоти от костра и панический крик у закрепленного на станке «Корда». Боец, заметивший картину кровавой расправы, тщетно пытался развернуть пулемет, но ограниченная обзором амбразура ему этого сделать не давала. Не понимающий тщетности своих потуг вояка обезумел от вида смертей и, забыв про личное оружие, с громким ором упорно продолжал тянуть коробку «Корда» на себя.