Угроза с Марса - Ланье Стерлинг. Страница 16

— У каждого из нас будет мини-камера, — Мюллер поднес ближе к свету крохотный прибор. — Они вмонтированы в рукояти ваших кинжалов, и открыть их — я разумею кинжалы, — можно только повернув рукоять против часовой стрелки и с силой вдавив ее в лезвие. Круглое навершие на рукояти кинжала — радиомаяк с двухсотмильным радиусом действия может работать в течение часа. Коптеры и спутники будут непрерывно ожидать их сигнала. Это только на самый крайний случай, и я имею в виду не личные обстоятельства, а судьбу всей миссии. — Он постучал по столу кинжалом. — Чтобы маяк заработал, достаточно сильным ударом разбить пластиковое навершие. Теперь следующее. — Мюллер показал им небольшой брусок, завернутый в ткань. — Здесь концентраты, какими обычно пользуются руккеры. Спрессованное сушеное мясо, само собой, сырое. Чье оно, лучше и не гадать, во всяком случае, не человечина. Каждый получит по три таких бруска. Внутри спрятаны миниатюрные гранаты, копия тех, которые вы привыкли применять. Мясо хорошее, съедобное. Чтобы извлечь гранату, нужно надрезать брусок посередине.

Мюллер продолжал перечислять снаряжение — вплоть до мини-фонариков, которые использовались в разведслужбе, сверхминиатюрных радиокомпасов, очков для ночного видения, трофейных луков и винтовок, — а Слейтер между тем все пытался перехватить взгляд Данны. Девушка, однако, делала вид, что захвачена лекцией полковника, и не обращала на молодого офицера ни малейшего внимания, даже когда он пересел поближе к ней.

— Слейтер! Я спрашиваю — ты умеешь обращаться с руккерским луком? Ты что, парень, все еще спишь?

Слейтер вдруг сообразил, что полковник обращается к нему, и поспешил собраться с мыслями:

— Сэр, я… то есть, да, умею. Я много упражнялся и даже подстрелил из него кой-какую мелкую дичь.

— Знаю, но до руккерского воина тебе, конечно, далеко. Стало быть, у нас в отряде четверо, которые владеют луком. Фенг и Накамура возьмут копья. Некоторые воины предпочитают копья просто потому, что им так и не удается стать хорошими лучниками, сколько бы они ни упражнялись. У всех нас будут винтовки, но без запасных патронов, так что будем беречь патроны — как настоящие руккеры.

Крохотные и необычайно мощные патроны, о которых говорил полковник, не были ни металлическими шариками, ни стрелками, которыми обычно заряжались пистолеты и винтовки.

Наполненные сжиженным под большим давлением азотом, эти патроны подходили к самому разному оружию. Перезарядить их можно было только на оружейном складе ООН. Руккерские умельцы в своих потаенных мастерских могли смастерить или скопировать практически что угодно, но драгоценные цилиндрики с азотом приходилось либо красть, либо обходиться без них. Посему эти патроны считались среди Истинных Людей самой драгоценной добычей и служили в рукке универсальной денежной единицей. За патроны можно было купить все что угодно, кроме человеческой жизни или спасения от кровной мести.

— Ну вот, — сказал Мюллер, — теперь все. Капитан Фенг, на два слова.

Он отвел офицера разведслужбы в угол, и они с минуту тихо беседовали. Слейтер заметил, что Фенг раздражен и зол — редкостная вещь для человека, который считал непроницаемую сдержанность само собой разумеющимся качеством.

— Сожалею, что вынужден сделать это сообщение, — сказал Мюллер, возвращаясь к остальным. — Говоря в двух словах, лейтенант Датт, похоже, дезертировала. Вчера вечером она явилась в мою комнату и попросила о разговоре с глазу на глаз. Меня удивила ее напористость, равно как и суть ее просьбы, хотя последнее, впрочем, естественно для молодого и честолюбивого офицера. Она хотела попасть в нашу группу и привела множество доводов, ни один из которых я не счел убедительным. Я отказал ей. Ее место здесь, в форте — только здесь она нам и нужна. Она не прошла специального обучения для жизни в рукке и, судя по тому, что мне известно, на самом деле терпеть его не может. Мой отказ ее огорчил, но приняла она его достойно. Я забыл об этом случае, но час назад командир сторожевого поста Чойбалсан сообщил мне, что выпустил ее за ворота. Она, само собой, назвала пароль, а кроме того заявила, что исполняет мой «устный приказ»! Что-то там «проверить». — Мюллер усмехнулся стоявшему с убитым видом Фенгу. — В любом другом случае этот фокус не прошел бы, капитан, но ваша разведслужба живет по собственным законам. До меня даже доходили слухи, что армейские офицеры, которые доставляют вам неприятности, лишаются повышения по службе. Репутация, которая открывает двери — а в данном случае ворота, — доставляет порой немало хлопот, верно?

— Я должен был вначале сообщить о происшедшем Фенгу, поскольку это касается его службы и поскольку разведка занимает особое месте в наших планах и, разумеется, в нашей обороне. Капитан захотел, чтобы я известил об этом деле всех вас, а также предложил отказаться от своего места в отряде и остаться в форте. Я отклонил его предложение. Старший сержант Лесаж вполне способен справиться с работой на время его отсутствия. Я уже послал запрос в штаб разведслужбы касательно опытного офицера для срочной замены. — Он окинул собравшихся холодным взглядом и продолжал: — Не знаю, что это значит, но мне это происшествие не нравится. Как бы то ни было, я оставляю в форте воина Истинных Людей Арту Бурга. Когда придет информация, которую я запросил, он доставит ее мне. Я благодарен ему и Данне Стром за то, что она попросила его от моего имени. Теперь — довольно разговоров. Все готовы, можно отправляться в путь. Он вышел из комнаты первым, а за ним последовали остальные, кроме Арты Бурга и двух рядовых разведслужбы. Слейтер искренне сочувствовал молодому воину, который откровенно ненавидел форт и все, что тот призван был защищать.

У главных ворот из ледяного сумрака вынырнули две фигуры — майор ван Шутен и капитан М'кембе.

— Ну что ж, майор, — сказал Мюллер, — я ухожу. Слушайте меня внимательно. Вы остаетесь командовать фортом, но не отдавайте ни одного приказа, не посоветовавшись с капитаном М'кембе. Понятно? У него боевого опыта вдесятеро больше, чем у вас. Я уладил этот вопрос с Аресом и Оркусом. Если у вас все же имеются сомнения — я оставлю письменный приказ. — Мюллер говорил негромко, но очень внятно. Слейтер, стоявший неподалеку, отчетливо расслышал каждое его слово и мог побиться об заклад, что расслышали и другие. Зная полковника, он понимал, что это не случайно. Мюллер не мог сместить ван Шутена, но мог предпринять кое-какие меры предосторожности, например, обзавестись свидетелями своего приказа.

Ван Шутен что-то невнятно пробормотал. Полковник резко повернулся и знаком приказал остальным идти за ним к воротам, которые уже были приоткрыты настолько, чтобы мог пройти один человек. И тем не менее, как заметил, протискиваясь в ворота, Слейтер, в темноте за их спинами затаился взвод стрелков. Да уж, Мюллер не любит полагаться на случай!

Небольшой отряд вприпрыжку побежал по примороженной траве, пригибаясь на бегу. Со стороны форта не донеслось ни звука. Часовые, конечно же, были предупреждены. Случайный наблюдатель со стены мог бы различить лишь движущееся пятно тени, немногим гуще, чем окружающая ночь. Затем отряд поглотили джунгли. Тишину разорвал далекий звериный вопль. Стояла ночь, и до рассвета было еще далеко.

Глава 7

В пути

Слейтеру, шагавшему по скользкой палой листве, лес казался безмолвным и стылым. Он еще никогда не был в джунглях ночью, да и ни с кем в гарнизоне этого не случалось, если не считать Мюллера, который был сам себе закон и устав. Марсианские старожилы, которых можно было встретить во время отпуска, неизменно бахвалились, что неделями в одиночку живали в рукке. Иные говорили правду, в этом нет сомнений, но большинство беспардонно врало. Как бы там ни было, устав запрещал ночные работы, разве что по приказу свыше и в чрезвычайных обстоятельствах. Шансы человека выжить в рукке и в дневное время были достаточно невелики, ни к чему было сокращать их еще больше.

Людей могли появиться на тракте в надежде перехватить какой-нибудь запоздавший транспорт.