Свободная женщина. Далеко или близко (СИ) - Кондратьева Анна. Страница 21

— Что ты решила, девочка? Это не праздное любопытство, ситуация серьезная. Чего ты хочешь? Хочешь ли ты быть с нами? — я всем существом настроился на нее, стараясь вникнуть в малейшие оттенки чувств. Сквозь ее тягучее усталое довольство пробивались нотки смущения, даже стыда, легкой растерянности и неуверенности. Их не затмевала даже сияющая любовь. — Почему ты сомневаешься, Оль? Что не так? Ты не веришь нам?

Я нежно, едва касаясь, поглаживал ее спину, чуть прижимая нашу красавицу в себе, старательно себя при этом контролируя, чтобы никак не воздействовать на нее ментально. Решение стать нашей должно было идти из ее сердца, никакого давления!

— А ты, Саш, ты хочешь, чтобы я была с вами? С тобой? — она задала вопрос ровно и четко, без какого-либо кокетства. И я ответил максимально искренне, как перед высшей силой, как в последний миг своей жизни.

— Да, милая, я очень хочу, чтобы ты была со мной, с нами. Мы все — для тебя. Ты — для нас. Навсегда. Я люблю тебя. Мы тебя любим. Будь с нами, пожалуйста, — Ольга вскинулась, снова впившись в меня взглядом, и тут я понял, что ее неуверенность растаяла, словно она смахнула с себя паутину, и сияние ее чувств стало еще ярче.

— Хорошо, поехали на вашу чудо-поляну, я согласна.

21. Ольга

До места мы добирались больше двух часов. Влад рулил, Сережа сел вперед, а меня Саша усадил на заднее сидение, прижимая к себе так крепко, словно пытаясь врасти в меня. Иногда даже казалось, что от него ко мне тянутся тонкие серебристые нити, по которым туда-сюда бегают искры. Если чуть прикрыть ресницы и расфокусировать взгляд, огоньки становились ярче, а нити начинали пульсировать. Наверное, это и были те энергетические потоки, о которых говорили парни, странно только, что я начала их видеть. Или сходить с ума? Может быть, у меня галлюцинации? Может быть, всего этого вообще не существует, а я лежу на койке в ПНД, обколотая нейролептиками?

Ленивый поток мыслей скользил по поверхности сознания, не затрагивая центра тревоги, мне было спокойно и хорошо. Объятия мужчины согревали меня не только снаружи, но дарили чувство защищенности и легкой эйфории. Похоже, Саша воздействовал на меня, он же умеет, я помню. Как бы то ни было, мне было хорошо. Так хорошо, как никогда в этой жизни не было. Я всегда жила чуть в стрессе, не позволяя себе отпустить контроль над ситуацией, над своим телом, над сознанием. Я даже ни разу не напилась настолько, чтобы не помнить, что творила по пьяни. Не говоря уже о наркотиках. С самого детства я не позволяла себе даже думать в сторону наркоты. Мое взросление пришлось на расцвет героиновой наркомании, и я видела, что делает с людьми это дрянь. Потом, уже на службе, я пару лет работала в отделе по наркотикам, и тоже насмотрелась такого… До сих пор меня передергивает, если я случайно наталкиваюсь на число 228, будь то номер машины, проезжающей мимо, или квартиры…

Сейчас же я понимала, что со мной, сознание не было спутано, просто ничего меня не беспокоило. И еще я отпустила контроль. Вот, оказывается, что это такое — доверие. Я доверяла моим мужчинам. Словно бы услышав мои мысли, Саша перетащил меня к себе на колени, обнял крепче, прижался губами к шее и сказал — тихо, спокойно и ласково:

— Я люблю тебя, Оль. Мы никогда не обидим тебя, не сможем. Не захотим. Твои чувства, твои истинные желания всегда будут для нас на первом месте. Все, что принадлежит нам — твое. Мы — твои. — Это было сказано так проникновенно, что невозможно было не поверить. Я словно увидела душу этого удивительно красивого мужчины, он раскрылся для меня до самого донышка, и нигде я не заметила ни малейшей тени лжи, сомнения, неуверенности в сказанном.

Его простые слова поразили меня. Я не знаю, что ему ответить, от понимания всей глубины этого признания меня затопило потоком эмоций, разобраться в котором я была не в состоянии. Мне хотелось плакать от того, как любовь распирает мое сердце, хотелось вжиматься в моих мужчин, обнимать их крепко-крепко, так, чтобы на моем теле остались следы их пальце, от их поцелуев и укусов. Я повернулась к Саше лицом, оседлав его бедра, упираясь макушкой в крышу машины, обняла его шею руками, зарылась в волосы, вжалась промежностью в пах, где очевидно бугрился под джинсами его большой член.

Это было нужно мне! Нужно. Сейчас! Почувствовать их всех рядом со мной, во мне!

— Да блять, невозможно же, Сань! — машина съехала с трассы, потом резко встала на небольшой полянке возле лесополосы. Я услышала, как хлопнули двери, Влад и Сергей выбрались из машины, потом открылись задние двери, и Сергей вытащил меня наружу, за мной выскочил Саша.

Меня тут же прижали к капоту спиной, я не успевала понять, кто из мужчин удерживает меня, кто гладит, кто ласкает грудь через одежду, чья рука пробирается под резинку легких летних брюк, ныряя в трусики и поглаживая насквозь мокрые половые губки, проникая между ними, трогая набухший клитор. Я стонала в голос, откликаясь на каждое их прикосновение, потираясь об них всем телом, стараясь стать еще ближе. И когда я вот-вот должна была взорваться от нереального кайфа, услышала:

— Отошли от девушки, быстро! — этот мерзкий чужой голос ворвался в мой мир и заморозил все. Я подняла глаза и увидела, что в 20 метрах от нас стоят трое взрослых мужчин в костюмах, а вокруг еще с десяток в полувоенной форме с оружием. В шоке я сильнее вжалась в тело Сергея, он удерживал меня на капоте, обнимая. Я обхватила его ногами и руками, не желая отпускать, ощущая ледяные уколы ужаса от происходящего. Влад и Саша встали, закрывая меня от чужаков, но тут раздался выстрел, такой оглушительный, что я закричала, понимая, что мы совершенно беззащитны, ни у кого из парней не было оружия, оказать серьезного сопротивления они не смогут, они пострадают!

— Отойдите от девушки, или мои ребята прострелят вам ноги, ну или еще что-нибудь, — приказал мудак в костюме, мерзко скалясь. Мои парни не двинулись с места, и тогда на нас кинулись всей сворой. Влада и Сашу скрутили, несмотря на бешеное сопротивление, потом я увидела, как Влада ударили по голове прикладом автомата, он упал и не поднялся, а, меня стали отдирать от Сережи. Один из нападавших схватил меня поперек груди, второй рукой в локтевой захват за шею, и тут меня сорвало, пропал ступор и паника, я собралась, вспоминая все, чему меня учили. Мне удалось вывернуться из захвата, ударить ублюдка в форме ребром ладони по шее, и он отвалил, но тут же еще двое мудаков схватили меня за руки, выворачивая их назад. Я орала, брыкалась, кусалась, смогла достать их пару раз ногами, но этого было недостаточно. Сзади подошел еще один, и я поняла, что мне на руки надели наручники, обычные, металлические.

Подтянувшись, я лягнула того, что был сзади, и попала, видимо в колено, потому что он взвыл и толкнул меня вперед. Я бы упала носом прямо в землю, если бы меня не подхватил «костюм». Подняв меня подмышки, как котенка, он заглянул в лицо:

— Ну что ты, девочка, зачем бороться, папочка спасает тебя от этих эгоистичных ублюдков, теперь ты будешь в безопасности.

— Ага, я уже чувствую, «папочка», — саркастично ухмыльнулась я ему в лицо, сдувая упавшую на нос прядь волос, — очень удобные и безопасные наручники, да, и обслуга обходительная, так и стелются под ноги.

— Это чтобы ты случайно не поранилась, крошка, приедем домой, и все будет иначе, — «костюм» почти ласково, но по-хозяйски провел своей мерзкой рукой по моей щеке, мазнул пальцами по губам, и я цапнула его зубами за пальцы, сжала челюсти так сильно, что прокусила, кажется, до кости. Рот наполнился соленым железистым вкусом, а потом меня буквально снесло тяжелым ударом по щеке. Голова взорвалась от боли, но сознания я не потеряла. — Ты будешь моей, сучка, и будешь покорной, поверь. В машину ее!

Ублюдки поволокли меня куда-то, потом я поняла, что меня запихнули в салон минивена и швырнули на сидение. Я приложилась виском обо что-то твердое, и вырубилась.

22. Ольга

— Платон Саныч, нельзя так с девушкой, вы же знаете, что Искра погаснет, если применять насилие. Мало того, что она станет бесполезна, так еще и откатом может так шарахнуть, что костей не соберешь, — сквозь муть и дурноту я услышала укоризненный мужской голос.