Кот Боб: во имя любви - Боуэн Джеймс. Страница 21

Итак, у меня появилась цель. Между тем мне нужны были деньги, поэтому я снова стал играть в Ковент-Гарден.

У меня были смешанные чувства по этому поводу. После нескольких лет работы на «Big Issue» мне казалось, что я сделал шаг назад. У меня ухудшился голос. Выкрикивая тысячи раз за день: «Big Issue!», «Big Issue!», я нанес голосовым связкам намного больше вреда, чем если бы пел песни в туннеле. К гитаре тоже надо было привыкнуть заново. На моих пальцах не было мозолей.

Но были и положительные стороны, и я старался сосредоточиться на них. Самым важным было то, что я сделал шаг к независимости. «Big Issue», несомненно, сыграл важную роль в моей жизни: он помог мне обрести какую-никакую стабильность. Без него мне, возможно, никогда бы не предложили написать книгу. Но мне было тяжело подчиняться его правилам. Я не умел строить отношения с начальством. У меня никогда это не получалось.

Итак, мне нравилось быть самим по себе. Я снова стал свободным.

И конечно, еще одним положительным моментом было то, что теперь нас с Бобом знали. Благодаря статьям в газетах и Интернету мы стали кем-то вроде местных знаменитостей.

С самого первого дня моих выступлений я увидел, что теперь меня приходит послушать намного больше народу, чем раньше. Иногда нас окружали небольшие группки туристов и покупателей; они фотографировали нас и, опускаясь на колени, гладили Боба. Я поражался, как много людей, которых я с трудом мог представить улыбающимися, указывали на Боба и говорили: «Ааа, Боб». А ему это, кажется, льстило.

Одной из самых любимых песен была «Неприступная стена» группы «Оазис». Я исполнял ее тысячи раз, но сейчас, когда я играл знакомые аккорды, ее слова еще глубже проникали мне в сердце. Особенно вот эти: «Быть может, ты тот, кто спасет меня». Я посмотрел вниз на Боба и осознал, что это могло быть написано в честь него. Да и не было здесь никакого «возможно». Он действительно спас меня.

Еще хорошо было то, что на Ковент-Гарден никогда не приходилось скучать. Это место жило своей жизнью и обладало собственным ритмом. Час пик здесь наступал вечером, около семи часов, когда люди возвращались с работы домой. И еще больше было тех, кто шел в бары, рестораны, театры и оперу.

Здесь часто можно было увидеть молодых людей, спешащих в ночной клуб. Девушки были в мини-юбках и в туфлях на высоком каблуке, а парни — в кожаных куртках и с гелем в волосах. Самыми нарядными были любители оперы. Мужчины носили черные костюмы, а женщины — длинные вечерние платья и множество украшений. Здесь было много разных людей. Вернувшись к жизни уличного музыканта, я насмотрелся их достаточно.

Однажды днем, на второй неделе лета, я заметил незнакомца на тротуаре недалеко от нас. Это было необычно — видеть, как кто-то еще пытается заработать здесь несколько пенсов. Я не имел ничего против таких людей, до тех пор, пока они не вмешивались в нашу жизнь.

Этот парень был смуглым и прилично одет — в костюм. Достав потертого вида корзину, он поставил ее на землю. Я догадался, что он был каким-то уличным артистом, но понятия не имел, чего ждать.

Я наблюдал за ним какое-то время, надеясь, что он развеет скуку очередного дня. И я не был разочарован. Он сунул руку в корзину, достал оттуда бледно-желтую змею и обмотал ее вокруг шеи. Я не разбирался в змеях, но это, кажется, был питон-альбинос. Он был толстым и около трех футов в длину. Затем парень стал играть с ним, выпрашивая деньги у прохожих.

— Смотри, Боб, у нас тут заклинатель змей, — улыбнулся я, глядя на это странное существо, обмотавшееся вокруг шеи парня.

Боб конечно же не понимал, что происходит. Он находился футах в тридцати и поэтому не мог видеть ясно. Уйдя в тень, он улегся в любимой позе и задремал.

Минут через сорок или около того парень подошел к нам поздороваться. Змея все еще обвивала его шею, точно массивное колье.

— Ну, ребята, как дела сегодня? — спросил он с сильным акцентом, выдававшим в нем португальца или бразильца.

Боб, дремавший под полуденным солнцем, приподнял голову и посмотрел на неожиданного гостя. Я мог с уверенностью сказать, что сейчас его ум напряженно работал — кот пытался понять, что это за странное существо и можно ли считать его другом. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять решение.

Как только Боб поднял голову выше, чтобы получше рассмотреть пришельца, змея выпустила длинный раздвоенный язык и угрожающе зашипела. Все было прямо как в «Книге джунглей».

Перепугавшись, Боб издал вопль и прыгнул на меня, требуя, чтобы я посадил его на плечо. Я был уверен, что если бы на нем не было ошейника, то он бы дал деру.

— Прости, чувак, я не хотел напугать твоего кота, — сказал парень и, поняв, что наделал, снял змею со своих плеч. — Я сейчас уйду отсюда. Хочу посмотреть, как пойдут дела в другом месте, дальше по дороге.

Весь оставшийся день Боб был на нервах. Он так боялся наткнуться на еще одну змею, что без конца нападал на ремни на моем рюкзаке. Он много раз сидел на этом рюкзаке, и никогда не возникало никаких проблем. Однако теперь все, что походило на питона, воспринималось им как угроза. Он продолжал терзать ремни зубами, словно проверяя, живые они или нет.

Бобу понадобилось несколько дней, чтобы забыть о змее. Видимо, она действительно сбила его с толку. Много лет он был единственным существом, обходившим эти улицы, сидя на плече у человека. Думаю, он был поражен, увидев еще одно существо, тем более настолько странное.

Конечно, все это было частью причудливого мира Ковент-Гарден.

Однако далеко не все на улице проявляли столько же понимания. Здесь витал дух соперничества и агрессии, и было много людей, которые стремились вырваться вперед.

Мы с Бобом весело коротали день на Нил-стрит, когда появился парень с усилителем и микрофоном. Он был одет как скейтбордист: на нем были бейсболка и спортивные штаны «Найк». У него не было никакого инструмента, только микрофон.

Я не обратил на него внимания и продолжил играть.

Однако я не мог долго игнорировать его. В течение нескольких минут я слушал оглушительный, постоянно повторяющийся шум. Парень ходил вокруг, прижав к губам микрофон и издавая ритмичные звуки. Мне нравятся многие жанры, но не этот. Для меня это был просто шум.

Боб немедленно выразил свое мнение по поводу этой «музыки». Он окинул улицу презрительным взглядом, затем встал, прижался ко мне головой, дав мне понять, что нам лучше сменить место.

Я собрал свои вещи, передвинулся на семьдесят ярдов вниз по улице и снова стал играть. Я все еще слышал того парня, но, по крайней мере, я мог услышать и себя.

Наверное, кто-то пожаловался, потому что через полчаса подъехала полицейская машина. Я видел, как парень отмахивается от полицейских, но это ему никак не помогло. Через несколько минут он выключил микрофон и собрал свои вещи.

Можно было услышать облегченные вздохи, донесшиеся из офисов, кафе и ресторанов.

— Слава богу, все закончилось, а, Боб? — улыбнулся я.

Но моя радость длилась недолго.

— Приятель, у тебя нет разрешения играть здесь, — сказал один из полицейских, заметив нас с Бобом.

Я не стал спорить. Жизнь на Ковент-Гарден была тяжелой и без столкновений с полицией. «Расставляй приоритеты, Джеймс», — сказал я себе. И поступил мудро, как оказалось.

Глава XXV. Визит инспектора

Был полдень, и толпы туристов и покупателей на Нилстрит в Конвент-Гарден редели. Только я сел и начал играть, как заметил женщину в синем полосатом джемпере и брюках, которая направлялась ко мне. Я точно знал, что она не туристка. На свитере у ее были эполеты и знакомая эмблема. Она была из Королевского общества защиты животных.