Попаданец на максималках - 1 (СИ) - "Тампио". Страница 147

Фрейлина, находящаяся рядом, поднесла Елене Седьмой бокал воды.

— Так что вам придётся позабыть своё извечное желание затеряться в дальнем углу и представить монархию, поелику дядьям вашим потакать в их запросах не полезно. Как говорится в народе, они на шею усядутся и ножки свесят.

Императрица коснулась ладонью своего лба и просидела так с минуту.

— Так что скажете, сын наш? Вы готовы взять на себя ответственность?

— Если ваше недомогание продолжится, то да, готов! — твёрдо сказал я. — Не обязательно произносить привычные придворным витиеватые речи, чтобы донести свою волю. А ляхи… Если потребуется высказать им что-то, о чём не знаю, то подождут. Дольше ехали и лишний день перетерпят.

— Хорошо. А теперь ступайте, — императрица устало махнула рукой. — И да, пришло сообщение о скором приезде сюда нашей сестры Эйлиш. Что ей здесь надо?..

Было совершенно непонятно, кому был задан этот вопрос, но уточнять у недомогающей женщины я не решился.

— Юлий, я так рада тебя видеть! — Ханна чуть ли не бросилась мне на шею, как только оказалась на моей территории. — Как бы ни было у князя хорошо, но я скучала…

— Я тоже, — с чувством произнёс я и поцеловал девушку.

Она ответила тем же, и мы отключились от всего, происходящего в мире, на какое-то время.

— Всё, хватит! — с трудом оторвалась хазарочка от меня. — До свадьбы ни-ни.

— Ну… — обломался опять я. — Ещё пару поцелуев…

— Нет, губы распухнут и… и вообще, — твёрдо сказала девушка и отошла на пару шагов. Вдруг, придёт кто. Терпи! Я тоже буду терпеть. Впрочем, если совсем невтерпёж, то возьми наложницу.

— Ты забыла, что у нас нет наложниц, — удивился я такому повороту в разговоре.

— Тогда… Сам знаешь… Не мне тебя учить, — огорошила меня Ханна. — Кстати, сколько вечеров будет бал продолжаться? — внезапно сменила она щекотливую тему.

— «Кстати»? Хм… — я просто офигивал от всего услышанного. — Планировался один вечер, но не исключался и второй.

— Это хорошо, — не обратив внимания на мою реплику, ответила девушка. — Значит, дольше сможем видеться.

— Может тебе переехать в столицу?

— И что я буду здесь делать одна? Сидеть у окна и высматривать тебя на улице? Уж лучше у Шаликовых стану весну встречать. Ты бы только знал, как я устала от этой вашей зимы.

— С этим я ничего поделать не могу. Над силами природы не властен, — чуть ли не обиделся я.

— Я понимаю, — Ханна нежно прикоснулась к моей руке. — Я привыкну, лишь бы ты был рядом…

Естественно, опять начались поцелуи и обнимашки.

***

— Господа и дамы! Верноподданные и уважаемые гости! Сердечно приветствием вас во дворце по случаю недавних одержанных побед союзными войсками против германских супостатов! За прошедшие месяцы мы показали всем, что сила нашего оружия несокрушима, а воля к победе тверда. Ещё немного и победа покажет всему миру, что Империя сильна как никогда и с честью выполняет союзнические договоры…

Императрица сегодня выглядела значительно лучше, и её уверенный голос эхом разносился по большому натопленному залу. Ей внимало несколько сотен человек, из которых ляхи представляли значительное меньшинство, хотя и находившееся в первых рядах. Ну, и замечательно, что Елена Седьмая выздоровела! Мне вовсе не улыбалось оказаться в центре внимания, хотя и понимаю, что следует к этому привыкать.

Дядья и их дети стояли неподалёку, держа осанку и смотря на всех довольными взглядами. Сегодня будет официально представлена младшая племянница короля Августа Девятого — Божена. Неофициально императрица уже успела на неё взглянуть и одобрила наметившийся союз. Да и как она могла противиться? Ляхи же — лепшие союзники и товарищи по оружию! А вот про карельскую принцессу Энсой все будто воды в рот набрали, но барон Верёвкин доложил, что она будет представлена Елене Седьмой уже на балу. Правда, для остальных девочка продолжит пребывать в столице инкогнито.

Наконец речь императрицы подошла к концу, и с ответной обратился посол, запомнившийся мне лишь тем, что имел странное для моего уха имя Дзиржитерг Ташицкий. Наверняка, я смогу произнести его лишь с набитым ртом. Впрочем, сам мужчина оказался почти приятным в общении, хотя и не без фирменного ляхского взгляда «свысока на ничтожный мир».

Конечно, его речь переводили. Я не удивился, что ничего полезного для себя в ней не услышал. Большинство слов находились в превосходных степенях, и зачастую было трудно понять, кого он расхваливает, — Империю или Поляндию. Я было подумал, что Ташицкий решил всех нас уморить, но посол вдруг закончил и встал на ранее занимаемое место.

К трону подошёл военный министр, и по залу прокатилось оживление, поскольку началось зачитывание имён лиц, удостоенных российских государственных наград. Понятно, немало перепало и ляхам, к их видимому удовольствию. Я бы не удивился, что они стали бы открыто возмущаться в противном случае. Как я заметил, орденов первой степени не получил никто, кроме короля Августа Девятого. Второй степенью отметили лишь пятерых, в том числе и посла, а третьей и четвёртой — лиц, участвующих в реальных военных действиях.

Затем настала очередь гостей озвучивать свой список. Высший поляндский орден «Белого орла», — за глаза называемый у нас «Ощипанным куром», — вручили императорской фамилии, что ввело не только меня в некое изумление. Но это было лишь началом предстоящих странностей. Затем награды посыпались на видных членов Государственного Совета, военного министерства, генералов, офицеров, обычных воинов и штатских. Прозвучали имена моих родственников — Тита и Дмитрия Прокопьевичей. Они получили по какому-то военному ордену за создание некой роты, особо отметившейся в осаде нескольких германских городов.

А вот дальше начался настоящий сюр, и прозвучали имена моих кузенов. Им дали по серебряной медальке за финансовую поддержку деятельности поляндских военных госпиталей. Во как! Даже не наших, а союзнических. И откуда у этих оболтусов, позвольте спросить, появились деньги? Сэкономили на леденцах? Бред какой-то.

Парни переглянулись с довольными улыбками, потом дождались одобрительных кивков от своих отцов, и… горделиво посмотрели в мою сторону. Мне-то не дали ничего, если не считать странную коллегиальную награду, предназначенную моей семье. Хм… Да, можно наградить полк или роту, что понятно и объяснимо, но скопом императорскую семью?! Подумав, я понял, что во всём была виной моя изначально негативная позиция по поводу всей этой войны. Вот ляхи и решили таким образом выкрутиться, поскольку не наградить наследного принца не могли по политическим мотивам.

К подобным выводам пришёл не только я, поскольку стал замечать на себе испытующие взгляды. Ожидают моей реакции? Фигушки! Улыбаемся и машем! Я же по-настоящему отреагирую позже, много позже.

Мероприятие закончилось. Списки награждённых, ларцы с орденами и медалями переданы соответствующим сторонам для дальнейшей раздачи. Считаю, что это правильно. Если каждого вызывать персонально, то управились бы только к вечеру. Теперь можно выдохнуть и готовиться к балу, назначенному на послезавтра.

Мои взрослые родственнички подошли к Елене Седьмой и начали её поздравлять. Кузены стояли позади и лишь наблюдали за происходящим, старательно делая вид, что меня тут нет. Ой, с огнём играете! Это вам сейчас весело, а вот потом будете со мной один на один… Хотя, чего это на них гоню? Они же почти дети, а я с высоты прожитых лет, пусть и в другом мире, обязан вести себя умно.

Наконец, семейный шабаш закончился, и родственники удалились. Интересно, что императрица мне сейчас скажет? Нет, к ней потянулись министры и прочие. Больше тут делать нечего и пора валить.

Иду и спинным мозгом ощущаю многочисленные взгляды: удивлённые, осуждающие, ехидные. Наверняка недоброжелатели радуются, что, наконец, сумел кто-то осадить зазнавшегося юного принца, и я теперь буду менее своенравным. Или это я себя накручиваю, а на самом деле большинству до меня и дела нет?