Адмирал Империи 30 (СИ) - Коровников Дмитрий. Страница 10

Соответственно, мысленно прокрутив все варианты, я пришел к однозначному выводу, что, прибыв на «Громобой» — флагманский линкор Самсонова, я с большой долей вероятности получу от нашего «главного мятежника и смутьяна» под свое непосредственное командование как минимум целую линейную дивизию со всеми вытекающими приятными последствиями. Лично я, понятное дело, больше всего планировал заполучить в свои загребущие контр-адмиральские ручонки горячо любимую, можно сказать, родную 27-ю дивизию. Уж с этими орлами-то, рядом с которыми я провел не один год, деля и горести поражений, и радости громких побед, мы такого шороху наведем в тылах зазнавшихся американцев, что они надолго запомнят…

Впрочем, даже если в силу каких-то неведомых обстоятельств мне достанутся, скажем, 10-я «линейная» вице-адмирала Красовского, либо там 2-я «ударная» адмирала Белова, то, ей-Богу, я тоже ничуть не обижусь. В любом случае лишь бы дали хоть какую завалящую дивизию — уж я-то из нее конфетку сделаю…

Вы, может, спросите меня — а как же предложение Доминики присоединиться к эскадрам Северного космофлота? Разве Дессе не даст мне в подчинение одну из своих грозных дивизий, если я пожелаю? На это я вам со всей откровенностью отвечу — хммм, ну, во-первых, если бы это зависело от очаровательной Доминики Кантор лично предоставить мне под начало любое соединение в составе своего флота, за этим бы дело не стало, тут сомнений нет никаких. Судя по ее взгляду, она бы с превеликим удовольствием вручила мне хоть половину кораблей космофлота, стоит только кивнуть. Но вот что касаемо самого Павла Петровича Дессе, тут я как-то, знаете ли, не очень-то уверен в подобном исходе.

Дело в том, что Дессе, каким бы он ни был моим давним покровителем и добрым гением, все ж таки в первую очередь является матерым служакой до мозга костей, и действует всегда и во всем строго по уставу и букве закона. Вся его жизнь подчинена регламентам, приказам и постановлениям. Так что мой добрый крестный, может статься, еще и поморщится слегка от столь вопиющего беззакония, глядя на мое триумфальное возвращение в строй прямиком из штрафбата, куда меня упекли. Конечно, закроет глаза в итоге, ибо любит старик своего крестника как родного сына, но… Но когда дойдет до дела, и я попрошусь на должность комдива — еще бабушка надвое сказала, получу ли заветную дивизию, или мне любезно укажут на дверь с предложением не выступать…

Нет, ну, я, конечно, утрирую малость, и Павел Петрович, так-то, скорее всего не откажет мне в протекции из личной симпатии, и комдивом все ж таки назначит, никуда не денется в свете нехватки кадров… Но вот только насчет самостоятельности действий и известной бесшабашности, коей я так люблю щегольнуть на «поле брани» — это вряд ли прокатит с непреклонным Дессе. Уж больно основательный он человек, всегда и во всем любит держать руку на пульсе, контролировать каждый чих своих подчиненных. Не терпит он отсебятины, не привечает комдивов, которые чересчур много о себе мнят, и не спешат исполнять волю командующего в точности, как тот приказал. Это вам не Самсонов…

Я же, как вы, верно, успели заметить, птица вольная. Может, оттого и пострадал по службе, что не больно-то люблю, когда мне указывают, что и как делать. Предпочитаю действовать по наитию, брать инициативу в свои руки, принимать решения по ходу, основываясь на богатом боевом опыте и командирской интуиции. Оно, конечно, рискованно, чреватно, опасно, но зато и результаты порой выходят совершенно ошеломляющие. Сколько раз я вот так, на грани фола, на тоненького вытаскивал, казалось, безнадежные ситуации. А секрет успеха прост, как пять копеек — не боялся брать на себя ответственность и действовать нестандартно, не оглядываясь на глупые приказы свыше.

Вот, кстати, в подтверждение моих слов, когда я только-только выпустился из Академии молодым лейтенантом, зеленым, что майская травка на Деметре-3, мне сразу предлагали идти служить под крылышко к Павлу Петровичу. Все ж таки, как ни крути, а блат и покровительство в нашем деле значат ничуть не меньше отваги и таланта. Но я уже тогда, несмотря на юный возраст, прекрасно понимал, к чему приведет служба под командованием моего крестного. Это ж вечная опека, контроль каждого шага, необходимость действовать по шаблону, сверять любой свой вздох с вышестоящим начальством.

А меня уже тогда распирало от жажды подвигов и лихих авантюр. Не хотелось плясать под чужую дудку, душа требовала простора и самостоятельности. Поэтому я, недолго думая, отказался от теплого местечка у Дессе и подался на вольные хлеба — то есть, попросился в распоряжение Черноморского космофлота, славного своими давними традициями казацкой вольницы…

Ладно, вернемся к настоящему. В общем, несмотря на то, что с Самсоновым я был в контрах и командующий терпеть меня не мог, как, впрочем, и я его, по крайней мере Иван Федорович со всеми моими многочисленными выкрутасами и своеобразным подходом к службе был прекрасно знаком не понаслышке, успел, так сказать, сполна хлебнуть лиха за годы моего пребывания в его вотчине. И, как мне кажется, наш усатый адмирал в глубине души даже как-то попривык к моему обычному стилю — делать все по-своему, не взирая на субординацию и уставы. Конечно, в открытую потакать моим выходкам он ни за что не станет, будет, разумеется, бить меня по рукам при каждом удобном случае, но как-то не слишком больно и скорее для проформы, чем всерьез. Скажем так, Самсонов, страдая за свой космофлот, смирится с неизбежным злом в моем лице и предпочтет особо со мной не связываться, зная мой нрав.

Ну, а если припечет, и придется идти на принцип — уж лучше я как-нибудь договорюсь с ворчливым Самсоновым, чем с непреклонным Дессе. Последний от своих принципов-то ни за что не поступится, задавит авторитетом, не помилует даже родного крестника. Так что выбор, в общем-то, очевиден. Главное сейчас — это получить в управление хоть какую завалящую дивизию, восстановить реноме, вернуть доверие. А там уж, как карта ляжет — или тряхну стариной под орлиным оком Самсонова и покрою себя неувядаемой славой, невзирая на косые взгляды начальства, или двину со своими ребятами на соединение с эскадрой Дессе…

— Что ж, господин контр-адмирал, — еще раз печально вздохнув и многозначительно при этом на меня посмотрев своими огромными глазами, произнесла Доминика Кантор, снова переходя в разговоре на сухое официальное «вы», видимо, чтобы скрыть за казенными фразами охватившую ее горечь от предстоящей разлуки. — Если вы окончательно приняли решение покинуть нас и направиться в расположение Черноморского флота, то я, как бы мне этого ни хотелось, не вправе вас удерживать. Остается лишь смириться и постараться оказать вам максимальное содействие в этом предприятии.

Тут Доминика склонилась над тактической картой и, изящным жестом поманив меня к себе, принялась втолковывать план моей предстоящей доставки в объятия командующего Самсонова.

— Итак, моя 12-я «линейная» дивизия, боевые корабли которой вы сейчас видите на голографическом дисплее вот здесь, держится чуть в стороне от основных сил Северного флота, в соответствии с последними оперативными указаниями командующего Дессе. В данный момент мы как раз находимся на пути к городу-полису «Троицкая». Главная задача, поставленная адмиралом передо мной — усилить охрану этого ключевого объекта инфраструктуры сектора, ибо разведданные однозначно указывают, что не сегодня-завтра противник может предпринять попытку внезапного захвата данной фактории. Сами понимаете, насколько велико значение «Троицкой». Если, не дай Бог, американцы сумеют захватить этот город, последствия для нас будут самыми плачевными…

Тут Доминика сделала красноречивую паузу, давая мне возможность прочувствовать весь трагизм подобного развития событий. Я согласно кивнул, целиком разделяя опасения своей очаровательной визави. Еще бы, «Троицкая» с ее запасами продовольствия, топлива и остальных ресурсов — это воистину бесценная жемчужина. А еще это огромная колония с большим числом гражданских…