Адмирал Империи 30 (СИ) - Коровников Дмитрий. Страница 27

Я следил за ворохом цифр на экране, в уме прикидывая возможную диспозицию сил. Выходило, что в плане количественного соотношения особого перевеса за нами не просматривается — девять вымпелов против полутора десятков, не сказать, чтобы на равных. Однако отступать и признавать свою слабость я не собирался. Возможно другого такого шанса продемонстрировать возросшую мощь своей дивизии у меня еще долго не предвидится. А свежемодернизированная 27-я «линейная» с ее новыми таранными крейсерами и отчаянной абордажной пехотой способна дать фору кому угодно.

— Поэтому, Александр Иванович, я хочу задать тебе прямой вопрос. И прошу на него столь же прямого и честного ответа.

— Весь внимание, Василий Иванович, — я подобрался и выпрямил спину.

Козицын на миг замер, словно собираясь с мыслями, а затем, в упор глядя мне в глаза, жестко произнес:

— Скажи мне, как на духу, сынок — твоя 27-я дивизия в ее нынешнем виде способна в одиночку опрокинуть и разгромить обозначенное на карте ударное подразделение врага? Или для успешного выполнения данной боевой операции потребуется усиление и привлечение дополнительных сил? Если так — только скажи, не стесняйся. Я тут же отдам соответствующее распоряжение, и твою ударную группу в самые сжатые сроки усилит одна из резервных бригад 3-й «линейной». Можешь быть уверен — те ребята не подведут.

Василий Иванович смотрел на меня испытующим взглядом матерого космофлотоводца, от которого не ускользают малейшие сомнения или колебания. Я физически ощущал, как старый адмирал буквально сканирует меня своими пронзительными, чуть прищуренными глазами, стараясь проникнуть в самые потаенные глубины души. Видно было, что Козицын искренне желает помочь, прекрасно понимая всю меру ответственности и риска, которую принимает на себя молодой командующий в первом самостоятельном бою.

— Однако должен тебя предупредить, — вице-адмирал, получив от меня утвердительный кивок, тяжело вздохнул и как бы нехотя продолжил. — В случае привлечения подкреплений, нам придется как минимум на одни стандартные сутки задержать выход 27-й дивизии на выполнение поставленной боевой задачи. Сам понимаешь — моей резервной бригаде кораблей потребуется дополнительное время на приведение себя в должную степень походной готовности. Ускоренное пополнение боезапаса, ревизия корабельных механизмов и систем перед дальним переходом, синхронизация работы экипажей. Знаешь ведь, какая это морока и канитель…

Я понимающе кивнул, обдумывая услышанное. Да уж, нелегкий выбор предстоит сделать. От моего решения сейчас, похоже, зависит исход всей кампании в этом секторе.

— Кстати, Василий Иванович, а что это еще за бригады у вас появились? — постарался я немного разрядить атмосферу и еще раз подколоть старика за его непомерно разросшуюся по сравнению с моей дивизию. — Мы ж, помнится, всегда дивизиями оперировали…

— Быстро все меняется, — усмехнулся старик, явно поняв намек. Его лицо, впрочем, тут же посуровело, а в голосе прорезались деловые нотки вперемешку со смертельной, но показной, усталостью.

Козицын для наглядности ткнул в висящую перед нами голографическую проекцию тактической карты, где разноцветными значками были обозначены все корабли нашей 3-й эскадры. Что есть, то есть дивизия моего шефа и впрямь разрослась до совершенно неприличных размеров. Куда там нашей 27-й со всеми усовершенствованиями.

— Приходится дробить классические крупные соединения на более компактные и юркие тактические единицы, — продолжал между тем вице-адмирал, вновь оборачиваясь ко мне. — Бригады, полубригады, боевые группы. Те же довоенные дивизии по численности, зато вертлявые и более мобильные. Заметь, численность у них примерно такая же, как сейчас у тебя — эдак от силы десяток вымпелов. Ударная мощь, конечно, послабее будет, но зато мобильность и живучесть на высоте. Кораблей теперь хоть отбавляй, поэтому приходится дивизию делить на более мелкие группы, теперь у нас бригада основным тактическим подразделением считается…

Вице-адмирал умолк и вопросительно уставился на меня, ожидая ответа. Я понял, что тянуть больше нечего.

— Если мы промедлим с атакой, Василий Иванович, то рискуем упустить противника. Не каждый день судьба нам посылает такую удачу — вовремя обнаружить авангардный отряд вражеской эскадры в непосредственной близости от нашего оборонительного периметра. Неизвестно, представится ли еще один подобный шанс в обозримом будущем. Кто знает, может, «янки» уже пронюхали, что их засекли, и вовсю готовятся ускользнуть. Учитывая вышесказанное, я считаю единственно правильным решением немедленную погоню и перехват 30-й дивизии контр-адмирала Кенни имеющимися в нашем распоряжении силами. Благо, арсенал 27-й «линейной» это вполне позволяет. На данный момент численное превосходство «янки» над нами — вещь достаточно условная и эфемерная. Да, у них кораблей побольше будет. Зато по качеству вооружений, подготовке экипажей и общей боеспособности мы им теперь ничуть не уступаем. А в чем-то, глядишь, и превосходим. Так что — прорвемся, Василий Иванович, не впервой…

Старый адмирал несколько мгновений пристально вглядывался в мое лицо, словно пытаясь найти на нем хоть малейшие признаки неуверенности. Но, похоже, мой полный решимости и горячности вид его вполне удовлетворил.

— Хорошо, сынок, — после секундного молчания наконец произнес Козицын. В его голосе звучало плохо скрываемое облегчение человека, чья тяжкая ноша только что стала чуточку легче. — Раз ты так в себе уверен — не смею больше задерживать. Даю официальное добро на незамедлительное боевое развертывание всей 27-й дивизии в походную. Пусть Николай-угодник и Андрей Первозванный хранят тебя и твоих ребят в этом нелегком походе. И пусть вам всем сопутствует удача. В добрый путь, соколики…

С этими словами вице-адмирал привлек меня к себе и крепко обнял на прощание. Похоже, старик от души переживал за своего подчиненного, которого сам же совсем недавно выдвинул на столь хлопотную должность. Я, признаться, был растроган почти до слез — не каждый день доводится видеть своего прямого начальника в таком сентиментальном расположении духа. Обычно Козицын сентиментальностью не отличался.

Сердечно попрощавшись с командующим 3-й «линейной», я стремительно покинул его флагманский линкор и поспешил назад, к своей ненаглядной 27-й. Несмотря на всю показную бравурную уверенность, которую только что демонстрировал перед Козицыным, на душе отчего-то стало неспокойно. То ли отголоски внезапно проснувшейся интуиции, то ли смутные предчувствия опытного космического волка, чующего приближение опасности. Я тут же отбросил все лишние мысли…

А уже примерно через три стандартных часа вся моя обновленная 27-я «линейная», состоящая из девяти полностью снаряженных и готовых к бою вымпелов, дружно сорвалась с места и, врубив «форсаж» до отказа, стремительно рванула по направлению к астероидному поясу между планетами Никополь-17 и Никополь-18. Вероятность успеть перехватить противника до того, как он юркнет к себе в тыл, была высокой. Я не особо переживал по этому поводу. Рыскать дальними сканерами и разведывательными дронами по всему предполагаемому маршруту движения противника особого резона не имело.

Конечно, согласно моим оценкам и расчетам, соединение Кенни чисто теоретически могло уже уйти или в самое ближайшее время покинуть указанный сектор, особенно если «янки» засекли наше приближение и рванули прочь на всех парах. Но что-то мне подсказывало — рановато им улетать обратно в родные пенаты. Скорее всего, эта авангардная группа которую Коннор Дэвис, либо командование 4-го «вспомогательного» космофлота АСР в лице вице-адмирала Элизабет Уоррен, отрядили непосредственно для разведки и рейдерства у нас в «тылу», так быстро не сделает ноги. Не для того посылали.

Радовал еще тот факт что командовал этим авангардом не самый лучший адмирал. Каюсь, грешным делом, одно лишь упоминание его имени Козицыным невольно добавило мне оптимизма. Слишком хорошо я был знаком с этим импульсивным и самонадеянным вояком по целому ряду предыдущих столкновений, чтобы всерьез опасаться исходящей от него угрозы. Насколько мне было известно, старина Кенни в большинстве случаев страдал излишней горячностью и недальновидностью, частенько принимая опрометчивые и даже нелепые с точки зрения элементарной тактики решения…