Адмирал Империи 28 (СИ) - Коровников Дмитрий. Страница 10

При упоминании данного инцидента лицо Уоррен перекосило от гнева. Она до хруста стиснула пальцы, едва удержавшись, чтобы не саданув кулаком по подлокотнику кресла. Вице-адмирал отлично помнила горечь того предательства и чувство брошенности на произвол судьбы. Картины вероломного отступления поляков до сих пор стояли перед ее глазами, будто выжженные на сетчатке.

— Истинная правда, сэр! — с жаром подтвердила Элизабет, с трудом подбирая слова сквозь стиснутые зубы. В ее глазах полыхала жажда возмездия. — Наш, как вы выразились, вынужденный отход с занимаемых позиций и некоторые потери, понесенные в том бою, целиком и полностью на совести адмирала Вишневского и его трусливых капитанов. Если бы не их постыдное бездействие, а потом и вовсе бегство, если бы хоругви Речи Посполитой вовремя пришли к нам на выручку, атаковав русских, все могло сложиться совсем иначе! Но эти чертовы шляхтичи решили отсидеться в сторонке, пока мы истекали кровью. Поверьте, сэр, у меня зудят руки поквитаться с паном Вишневским за его подлость. И, будьте уверены, я не успокоюсь, пока не взыщу с поляков по полной за каждый погибший американский корабль и за каждую загубленную жизнь наших парней!

— Не поверите, но я впервые солидарен с вице-адмиралом Уоррен, — неожиданно подал голос Нейтен Джонс-старший, который до этого предпочитал отмалчиваться, сосредоточенно изучая схемы развертывания флота на мониторах. — После той подставы я и сам не питаю к нашим так называемым партнерам по коалиции ничего, кроме омерзения. Эти спесивые шляхтичи совсем отбились от рук и заслужили хорошую трепку. Так почему бы нам прямо сейчас не направить парочку дивизий к месту дислокации 1-го Коронного, и не преподать им наглядный урок верности общему делу? Уверен, после этого поляки мигом вспомнят о священном долге перед союзниками. А заодно крепко задумаются, прежде чем в следующий раз решат пойти на попятный в разгар сражения.

Коннор Дэвис иронично усмехнулся, покачивая головой. Его явно позабавил кровожадный настрой подчиненных и их рвение покарать вероломных союзников. Командующий неспешно поднялся из-за стола и принялся мерить шагами конференц-зал, заложив руки за спину.

— Разделяю ваше негодование, леди и джентльмены. Более того, всецело одобряю стремление воздать предателям по заслугам, будь то османы или шляхта. Уж поверьте, у меня самого руки чешутся хорошенько проучить зарвавшихся ублюдков, возомнивших, что могут безнаказанно плевать нам в лицо. Одного султана Селима следовало бы вздернуть на рее за такое вопиющее поведение несмотря на все его так называемые титулы, а пана Вишневского — вообще расстрелять к чертовой матери!

«Мясник» сделал многозначительную паузу, обводя адмиралов тяжелым взглядом. В возникшей тишине звучно щелкнули друг о друга массивные перстни-печатки на его пальцах — странная привычка командующего, явно не соответствующая дресс-коду офицера космофлота АСР.

— Как ни прискорбно, с показательной поркой придется пока повременить. Сейчас определенно не время сводить счеты и тыкать одним органом в лицо нашим эксцентричным партнерам. Даже на пороге победы мы все еще слишком уязвимы и скованы затянувшимися боевыми действиями в «Екатеринославской», которые вот-вот войдут в активную стадию. Ввязаться сейчас в серьезный конфликт с Османской Империей или Речью Посполитой — все равно что добровольно сунуть голову в петлю на глазах у стаи оголодавших шакалов.

Дэвис возвратился на свое место во главе стола и впился немигающим взглядом в лица Уоррен и Джонса, словно пытаясь силой мысли вдолбить в их сознание одну простую истину:

— Настанет день, и я лично воздам всем участникам этой компании по заслугам. Каждый получит ровно то, что посеял и то, чего заслуживает. Но это будет позже. А здесь и сейчас я требую от вас максимальной сдержанности и хладнокровия. Никаких самовольных расправ, никакого потакания уязвленной гордости. Вы меня поняли? Или мне придется самому приструнить не в меру ретивых вояк, позабывших, что такое дисциплина и субординация?

От последней фразы командующего по спинам адмиралов пробежал неприятный холодок. Все прекрасно знали, что Коннор Дэвис слов на ветер не бросает. И если «Мясник» пригрозил самолично взяться за воспитание подчиненных, то лучше не искушать судьбу и не испытывать его терпение.

— Совершенно понятно, сэр! — первым опомнился Нейтен Джонс, спеша рассеять повисшее в воздухе напряжение. — Ни о каком неповиновении не может быть и речи! Я… Я всего лишь хотел сказать, что немного разочарован невозможностью прямо сейчас призвать к ответу этих гнусных предателей: адмирала Вишневского и султана Селима. Но я безоговорочно принимаю вашу точку зрения, сэр, и готов ждать столько, сколько потребуется. В конце концов, месть — это блюдо, которое подают холодным. Не так ли?

Вице-адмирал натужно рассмеялся собственной шутке, пытаясь разрядить обстановку. Но смех вышел нервным и неуместным, лишь сильнее подчеркнув царящий в зале гнет. Джонс прекрасно помнил о Пайпер Райт — той самой, что имела неосторожность пойти наперекор воле Дэвиса и заплатила за это самую высокую цену. Нейтен невольно содрогнулся, вспоминая леденящую душу сцену, невольным свидетелем которой ему довелось стать.

Каких-то пару дней назад, в этом самом отсеке, в присутствии Джонса и нескольких других старших офицеров 6-го «ударного» космофлота, Коннор Дэвис хладнокровно казнил строптивую подчиненную. Командующий просто достал из поясной кобуры табельный пистолет и без лишних слов всадил в грудь несчастной пулю. Адмирал Райт рухнула на пол, хрипя и захлебываясь собственной кровью. А в расширенных от шока глазах медленно угасало неверие в происходящее вперемешку с яростью и болью.

Джонс до сих пор не мог забыть леденящего ужаса, сковавшего все его существо при виде столь наглядной демонстрации всевластия Дэвиса. Нейтен с пугающей ясностью осознал, что жизнь любого из присутствующих, включая его собственную, ничего не стоит в глазах «Мясника». Командующий без малейших колебаний и угрызений совести пустит в расход каждого, кто посмеет ослушаться его приказа или просто встанет на пути. Так же легко и буднично, как прихлопнул Пайпер Райт — словно надоедливую муху…

— Разочарованы? Ничего, потерпите, — небрежно отмахнулся Коннор Дэвис, явно не собираясь тратить время на утешение уязвленного самолюбия своего подчиненного. В голосе командующего слышались стальные нотки, не терпящие возражений. — Хватит ныть, как обиженные дети. Сейчас у нас есть заботы поважнее, чем сведение счетов с нерадивыми союзничками. Пока наш главный и принципиальный враг — это русский адмирал Дессе. Именно Поля Дессе, а не императора Константина или командующего Самсонова я выделяю из всех остальных имперских космофлотоводцев как самого умного, опытного и опасного противника. Недооценивать его — все равно что совать голову в пасть голодного льва. Так что давайте сосредоточимся на том, чтобы раз и навсегда разделаться с этими недобитыми «расками». Будьте уверены, те сделают все возможное и невозможное, лишь бы наше пребывание в системе «Екатеринославская» не стало для нас легкой прогулкой. И мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

«Мясник» сделал многозначительную паузу, обводя сидящих за столом офицеров тяжелым, немигающим взглядом. После затянувшегося молчания первой не выдержала Элизабет Уоррен. Вице-адмирал решительно подалась вперед, оперевшись локтями о стол.

— С русскими как раз-таки все ясно, — хмыкнула она, исподлобья глядя на Дэвиса. — Им придется несладко, когда мы обрушим на их головы всю мощь американского оружия. Но это не отменяет вопроса, что делать с Селимом и Вишневским? Неужели мы так и будем закрывать глаза на их вероломство? Оставим без последствий тот возмутительный случай в «Тавриде»? Вы же сами только что соглашались, что эти спесивые ублюдки заслуживают примерного наказания!

Уоррен практически выплюнула последние слова, кипя от сдерживаемого негодования. Ее раздражало, что Дэвис как будто нарочно увиливает от прямого ответа, оставляя султана и польского адмирала безнаказанными. Коннор Дэвис слегка прищурился, уловив в голосе подчиненной неприкрытый вызов и едва завуалированное обвинение в мягкотелости. Однако вспышки гнева не последовало. Командующий лишь досадливо поморщился и махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.