Адмирал Империи – 32 - Коровников Дмитрий. Страница 4

По итогу двух фаз сражения, первой – в открытом космосе, и второй – при штурме «Троицкой» Черноморский космический флот потерял двенадцать вымпелов, в большинстве своем ими оказались линкоры. Это были именно те корабли, что исполнили роль авангарда, первыми атаковавшего факторию и принявшего на себя основной удар плазмы обороняющихся. Русские дредноуты шли в бой с открытыми забралами, без страха и сомнений жертвуя собой ради победы. Их бесстрашные экипажи до последнего вздоха сражались как львы, ведя ураганный огонь по станции и конечно же, насколько бы мощными не были их энергополя, заградительного огня нескольких десятков вымпелов противника одновременно они выдержать не смогли…

Самсонов был серьезным образом опечален этому прискорбному факту гибели большей части своего авангарда, ведь тяжелых дредноутов в его распоряжении и без того было не так уж много. Каждый из них представлял собой бесценный ударный кулак, способный переломить ход любого сражения и ценился на вес золота. И вот теперь, получалось, адмирал собственными руками разбазарил львиную долю этого стратегического резерва в стычке фактически местного масштаба. Конечно, победа есть победа, и разгром целой дивизии противника – большое дело. Но не слишком ли высокую цену пришлось заплатить за этот успех?

Непонятно, почему в таком случае адмирал так психовал, ведь именно он, не щадя и посылал на убой все эти линкоры, о судьбе которых теперь так горько сокрушался. Кого винить, кроме себя самого? Или он всерьез полагал, что ожесточенное сопротивление «янки» растает словно дым под напором его доблестных «черноморцев»? Что «Троицкая» падет к его ногам сама собой, стоит лишь чуть-чуть надавить и помахать перед носом у перепуганных американцев Андреевским флагом? Нет, Иван Федорович прекрасно знал, на что идет и какими потерями чревата подобная лобовая атака на укрепленную базу врага. Просто он готов был заплатить любую цену за свой триумф. А теперь вдруг спохватился и начал горевать о погибших. Где же раньше была твоя прозорливость и человечность?

Более того в воспаленной голове Самсонова даже не возникало мысли, что именно он сам в чем-то виноват. Не появлялось и тени сомнения или намека на чувство вины за содеянное. Нет, всегда и во всем крайним оставался кто-то другой, только не великий и непогрешимый Иван Федорович. Вот и сейчас, до того момента пока в секторе не появилась моя эскадра, он весь свой гнев и раздражение сконцентрировал на сумевшем-таки сбежать и увести с собой существенную часть своих кораблей контр-адмирале Джесси Ли. Ах, подлый трус, ничтожество, помешал видите ли безоговорочной и окончательной победе во славу русского оружия. Испортил триумф, смазал впечатление, не позволил насладиться величием момента в полной мере!

И действительно, дивизия «Следопыты», которая рассыпалась под сокрушительными атаками наших храбрых «черноморцев», оказалась, увы, не до конца уничтоженной. Да, Самсонов нанес противнику страшный урон, по сути, полностью разгромив и дезорганизовав одно из лучших подразделений 1-го «ударного» космофлота самого контр-адмирал. Да, Джесси Ли потерял больше половины своих вымпелов, включая некоторые из лучших и сильнейших. Да, американцы драпали из сектора боя, поджав хвосты и трясясь от страха перед возмездием разъяренного русского медведя. Но все же «янки» не были до конца стерты в звездную пыль. Не были повержены в прах и втоптаны в грязь сапогом Грозы Османской Империи, или как там еще величал себя Иван Федорович в минуты особого воодушевления.

«Следопытам» хоть и потрепанным, но удалось вырваться из кровавой бойни и оторваться от своих мучителей В секторе окончившегося сражения и внутри фактории остались летать обломки всего лишь шестнадцати вымпелов американцев. Жалкие, искореженные остовы, многие из которых практически невозможно было опознать – настолько чудовищной силы удары обрушила на них безжалостная длань «черноморцев». Обугленные, оплавленные, рассеченные страшными разрывами зарядами главного калибра, они, тем не менее являли собой наглядное подтверждение русской доблести и американской никчемности. Самсонов лично облетел поле брани на вельботе, любуясь этим впечатляющим зрелищем.

Это по-настоящему радовало взор Ивана Федоровича, ублажало его самолюбие. Но все же недостаточно ярко, недостаточно масштабно. Ведь остальные вражеские корабли, пользуясь суетой и неразберихой боя, все же сумели-таки благополучно покинуть опасную зону, оторвавшись от преследователей и уйдя на «форсаже» в направлении межзвездного перехода «Таврида-Екатеринославская». Весьма досадное упущение, надо признать. Казалось бы, загнать их в ловушку, зажать в смертельные тиски – и безжалостно давить, давить, пока не останется ни единого уцелевшего вымпела.

К сожалению, Иван Федорович позаботился в первую очередь защитить свои корабли новыми энергетическими полями, но совершенно оставил без внимания тот факт, что многие из вымпелов его Черноморского флота пострадавшие в предыдущих сражениях за «Тавриду» до сих пор до конца не восстановили свои скоростные характеристики. И выжимать максимальную скорость эти посудины были попросту не в состоянии. На половине силовых установок долго за американцами по космосу не побегаешь. А ведь сам же Самсонов и подгонял подчиненных, требуя от них немедленно ринуться в бой, невзирая на техническое состояние вверенных ему кораблей. Утверждал, что ремонтом они смогут заняться и позже, после разгрома противника. Вот и получил теперь на собственную голову незавершенный триумф, увенчанный горьким послевкусием досады.

Самсонов понимал, что несмотря на все свои усилия окончательной победы над вражеским подразделением он не одержал, упустив большую часть кораблей Джесси Ли, от чего адмирал долго пребывал в нехорошем расположении духа. Бессмысленно сейчас растрачивать и без того понесший существенный урон Черноморский флот, ввязываясь в очередную погоню. Куда важнее привести в порядок корабли и восстановить характеристики.

Однако незавершенное дело и упущенные возможности не помешали нашему командующему сразу после окончания сражения, послать победную реляцию в столичную звездную систему «Новая Москва», в которой Иван Федорович в возвышенных тонах живописал недавнюю битву, назвав эту по сегодняшним меркам по сути незначительную стычку – одной из ключевых и решающих в кампании за контроль над «Екатеринославской». Без ложной скромности расписывал он свой военный гений и невиданное мужество подчиненных, превознося одержанный триумф до небес. Создавалось впечатление, что ни много ни мало легендарный адмирал только что разгромил как минимум космофлот самого Коннора Дэвиса, отправив к праотцам чуть ли не сотню вымпелов.

Видимо таким образом Самсонов пытался обелить и неким образом легитимизировать себя в глазах руководства в качестве единоличного вождя и главнокомандующего космофлотом, чье лидерство не подлежит сомнению. Особенно после событий, когда взбунтовавшиеся «черноморцы» вопреки всем законам и уставам самовольно освободили своего, обожаемого ими командира, из-под ареста. Да-да, репутация Ивана Федоровича в последнее время изрядно пошатнулась, на «Новой Москве» на него стали поглядывать искоса, хоть в открытую против и не выступали. Так может громкая виктория поможет восстановить его добрые имя и реноме?

Вот и старался адмирал изо всех сил, сочиняя пышные депеши в лучших традициях бравурных победных посланий былых времен. Как всегда в таких случаях бывает, потери противника в его изложении были завышены практически втрое против реальных, а собственный урон – уменьшен до смехотворного минимума. Ну прямо-таки образец полководческого искусства и эталон бескровного разгрома врага получался. Комар носа не подточит, не к чему придраться. Но Самсонов всерьез рассчитывал, что подобные благостные реляции непременно дойдут до ушей сильных мира сего и склонят чашу весов в его пользу.

А чтобы впоследствии не быть разоблаченным в вопиющей подтасовке фактов, когда подбитые корабли Черноморского флота прибудут-таки к Никополю-4 на ремонт и истинный масштаб потерь вскроется, Иван Федорович решил схитрить. Для этого он остался на месте схватки возле полуразрушенной торговой фактории и начал собственными силами ремонтировать и восстанавливать по кусочкам все свои пострадавшие в бою линейные корабли и крейсера, пытаясь привести их в божеский вид.