Парадокс жнеца. Книга вторая - Котов Алексей. Страница 32

Да, о чем-то таком я примерно подозревал. О чем-то догадывался. Но даже рассказы Марины о том, что на Бирже трудовых ресурсов можно столкнуться со страшными вещами, раньше не трогали. Всегда и везде, в любой момент времени происходит какое-то плохое зло, которое человек не в силах изменить. В Америке негров линчуют, в Африке дети от голода умирают — все это идет фоном обычной жизни. Те самые миллиарды и миллиарды по Стругацким, которые ничего не знают и не хотят знать, а если и сталкиваются с обыденной реальностью, ужасаются несколько минут, а после снова возвращаются к житейским проблемам и волнениям.

И я был среди этих миллиардов, до того самого момента, как оказался здесь, в самом эпицентре чистого, дистиллированного зла. Правда, в центре «зла» в своем собственном представлении — для остальных тринадцати человек все здесь происходящее будничная рутина. Один из многочисленных инструментов обучения, чтобы в будущем включиться в политические игры и сделать весь остальной мир если не лучше (для себя и своего сословия), то как минимум оставить его в позиции «как было».

Не знаю, как бы я повел себя в ином случае, если бы не было недавнего путешествия в туман и осознания себя частью, пусть и инородной, большого туманного улья. Скорее всего, играл бы дальше по принятым правилам, стараясь залететь на вершину прежде чем заиметь силы что-то изменить. Но получилось так, что сейчас у меня в руках был инструмент для того, чтобы изменить все.

Вопрос теперь был только в том, как этот инструмент использовать. Чтобы, условно, при попытке исправить недочеты в доме не снести его полностью.

Глава 14

Пока мы с многочисленными пересадками добирались с «внешнего поля экспериментов» на орбиту Альбиона, я раздумывал обо всем услышанном и увиденном, полностью погрузившись в себя. Правда, из остальной группы не выделялся — утомились все, и все в полусонном обессиленном состоянии. Только я, сидя с полузакрытыми глазами, активно переваривал новые знания.

Когда шаттл доставил нас на космическую станцию, зашел в свои комнаты двигаясь словно на автопилоте. Даже не слишком обращая внимание на то, что мы сменили место жительства — поменяли казарму, в которую нас только что проводили, показав новые комнаты. Все, отбор закончился, тиски разжимаются, и сейчас начнется совершенно иное обучение.

Радость от окончания давильни отбора потерялась где-то далеко на периферии под грудой остальных переживаний. Сейчас я был — по ощущениям, прежним обычным человеком. Щупальца ледяного спокойствия, исподволь и незаметно постепенно меня опутывающих вплоть до очередной эмоциональной встряски, пока не проявлялись. И сейчас я переживал среди прочего о том, что, если состояние отстраненного спокойствия вновь меня накроет — более сильно чем обычно, я ведь могу отказаться от мысли что-то поменять и просто дальше плыть по течению. Потому что это будет рациональным решением.

С такими мыслями я стоял у зеркала, и то и дело плеская себе на лицо ледяной воды, смотрел в такое незнакомое, но свое теперь «истинное» лицо. Именно так, истинное в кавычках — я постепенно теряю себя на этом пути. Это пугает, и с этим надо срочно что-то делать. Заставив вздрогнуть, в дверь, неожиданно, раздался короткий аккуратный стук.

Интересно, кто бы это мог быть — Виталя до завтрашнего дня точно не появится, да и у него доступ есть даже в мое отсутствие, сам ему открывал. И обычно он не стучится, вламывается совершенно беспардонно.

Ну да, не Виталя: на пороге стояла Юлия из рода Юлиев. Дальняя родственница с красной меткой, имени которой я — вот удивительное дело, до сих пор так и не знаю. Приоткрыв дверь, я посторонился, и неожиданная гостья прошла в комнату. Осмотрелась, игнорируя диван и кресло присела на стол боком, закинув ногу на ногу.

Очень неплохо. Юлия в форме, но тем не менее соблазна и эротики даже сейчас в ее движениях через край — больше, чем в десятке стриптизерш на сцене. Или это я уже настолько «курсант», как в том анекдоте, что даже глядя на кирпич думаю о женщинах, просто потому что уже всегда о них думаю?

Странно меня как-то рвануло, вот до сих пор на изгиб бедра смотрю, очень уж Юлия присела грациозно. Сморгнул наваждение, поднял взгляд.

— Ты знаешь, что курсантам после окончания отбора рекомендовано посещать лупанарий не реже раза в неделю? — сразу же как наши глаза встретились, спросила гостья.

— Тебе тоже?

— Нет, я же девушка. Подобные требования, неофициальные, но обязательные, применяются только к мужчинам.

— Теперь знаю.

Юлия поменяла позу, сев поудобнее, чуть склонила голову. Движения ее, вроде бы простые, притягивали взгляд. Да и вообще, как-то вдруг понял я, несмотря на давящую усталость и переживания, она вообще притягивала взгляд так, что не оторвать.

Это очень и очень странное ощущение, раньше такого при общении с ней не было.

— Что?

— Я нимфа, — повторила Юлия.

Вот оно что. Поверил я сразу — пусть у нее вполне обычная, пусть и идеальная внешность, и нет никаких нечеловеческих черт, как у той же жрицы Сильваны, но сила внушения и притяжения чувствуется.

— Теоретически, я могу попробовать тебя искусственно соблазнить и даже — при большой доле удачи, подчинить на время. Но я не уверена в успехе, — пожала плечами Юлия.

Надо же, какое интересное признание.

— Тебя ведь отправили присматривать, а не рассказывать мне о таких вещах. Правильно понимаю?

— Именно так. Видишь ли, я готовилась совсем к другой жизни и карьере, но совсем недавно получила указание от главы фамилии нарисовать себе на лице вот эту ерунду и отправиться в Академию, — небрежно коснулась Юлия красной метки на лице. — Получила задание не отходить от тебя никуда, стать верной спутницей и, возможно, боевой подругой. Наш новый наставник — клиент моей фамилии, и он при нужде подстроит так, что в грядущем испытании я сначала поставлю тебя на грань поражения, потом у тебя получится превозмочь, и ты возьмешь меня и мое племя трофеем. Это лишь один из прорабатываемых вариантов нашего сближения, если что.

— Рассказать мне об этом открыто — это тоже один из вариантов?

— В некотором роде да. Мой личный вариант, на совете фамилии такого не проговаривали. Видишь ли, я как нимфа чувствую твою ауру, и… честно сказать, я тебя боюсь. Мне не хочется стать причиной твоего разочарования гораздо больше, чем стать причиной разочарования своей фамилии.

Некоторое время в комнате царило молчание.

— Так вот, про лупанарий, — снова заговорила Юлия. — Среди местных проституток нет обычных тружениц любви, как ты понимаешь. Если это не жрицы — по умолчанию подчиненные старшим товарищам, то ты будешь общаться со шпионками самых разных групп интересов, среди которых в том числе есть и нимфы тоже. Поэтому я предлагаю тебе не посещать комнаты отдыха души и тела, а проводить время со мной. Оба будем в плюсе — я рапортую о выполнении первой части задания, становясь твоей постоянной любовницей. Ты — избегаешь лишнего внимания лишних людей, в процессе тренируешься держать барьеры и избегать контроля нимфы. Я начну постепенно увеличивать нагрузку, чтобы ты — как совсем недавно, чувствовал влечение, но и имел силы его заметить и преодолеть.

— Надо подумать.

— У нас, если что, завтра выходной. Сигнала подъема не будет, весь день в нашем распоряжении. Если не сегодня, то когда?

Когда я едва заметно кивнул, Юлия — надо все-таки имя ее полное спросить, одним движением расстегнула комбинезон.

Про ауру и способности нимфы она не соврала. Кроме того, был нюанс — нимфой могла стать только особенная девушка, ведь направленная сила ауры напрямую зависела от уровня ее возбуждения. То есть надо было любить сам процесс для того, чтобы иметь и накапливать силу внушения.

Марина, кстати, стала бы прекрасной нимфой — выбери она этот путь, но она похоже уже определилась с карьерой научного работника.

Глава 15

Несколько недель после окончания отбора шли своим на удивление спокойным чередом. Нам словно давали отдохнуть, не особо нагружая. Новый наставник пока не показывался, но Юлия намекнула мне, что племена наши совсем скоро будут на месте, и нам придется спускаться к ним с небес в качестве пророков и поводырей.