Вернуть Боярство 13 (СИ) - Мамаев Максим. Страница 16

Последние два предложения были адресованы именно мне. У нас оставалось маловато времени — прошло уже три минуты, а я так и не получил необходимых доказательств.

— Их Рода в последние годы потеснили на политическом Олимпе Империи, — усмехаясь, продолжил Император. — Да и само их влияние при дворе уменьшилось — я отдалил от себя их родичей, дав возможность возвыситься менее родовитым, не обладающих такими покровителями людям. У которых было, в моих глазах, главное преимущество — преданность в первую очередь мне и Империи, а не своим Родам… Не говоря уж о том, что мозгов у них на порядок больше, чем у вырождающейся старой аристократии. Правда, я не ожидал, что из-за подобного на меня ополчатся Столпы Империи… Да ещё и придумают столь бредовую причину для своего мятежа. Продался Инферно, да ещё и вдобавок стал лидером чьего-то там культа, ну надо же! Пепел, взываю к твоему благоразумию — развей чары на вратах, и не стану настаивать на вашей каре. Больше того — мы устроим полноценный суд, и я дам изучить себя и остальным Столпам, и священникам, дабы все смогли убедиться в глупости этих обвинений.

Признаться, я на миг заколебался. Может, все прочие и видят нас богоподобными, почти совершенными существами, но это далеко не так. Мы отличаемся от прочих наших сородичей, бесспорно — но у нас тоже есть эмоции, чувства и сомнения, как и у всякого иного разумного существа. Многим из нас присущи все те же слабости, что и остальным — особенно это касается относительно молодых чародеев моего ранга, вроде меня самого. На данный момент я был младших из всех Столпов Империи — разрыв между мной и вторым по молодости Великим Магом Империи был в четыре века.

Император Василий был для меня не просто очередным правителем. Я знавал ещё его отца, я помнил его ещё ребенком — озорным и смышленым парнишкой парнишкой с умными не по возрасту глазами. Я видел все его взлеты и падения, я много времени провел рядом с ним, помогая в проведении армейских реформ, участвовал в каждой его войне и каждом крупном сражении… Господи, да он даже первенца доверил именно мне как раз-таки потому, что считал меня своим другом, даже открыв древний тайный ритуал усиления через сердце!

Однако в отличии от Василия, я помнил весь тот ужас, что творился в годы войны с Темной Звездой и его сторонниками. Та война шла при его отце, и нынешний государь родился уже после неё. Я знал его нрав, честно признавал, что его всегда тяготила собственная слабость как мага, знал о его амбициях вписать своё имя в историю в одном ряду с Ярославом Мудрым, Владимиром Мономахом, Иваном Грозным и Петром Великим… И потому допускал, что он мог соблазниться на посулы Князя. Ибо Инферно умело склонять на свою сторону — на посулы они никогда не скупились и чаще всего обещанное выполняли…

Если отворить сейчас врата, произойти может что угодно. Даже если он действительно устроит показательный суд — получив время на подготовку, столь ценный для Князя последователь сумеет подготовиться к любой проверке. Даже, возможно, действительно временно разорвут договор, что бы восстановить позже. Именно поэтому я согласился с безумным планом этой троицы — ворваться в его покои силой, когда этого не ждут, дабы исключить возможность скрыть от нас истину. И потому я покачал головой, отбросив секундную слабость.

— Нет, мой Император. Мы проверим всё здесь и сейчас — и если окажется, что мы ошиблись, то я не буду противиться твоему приговору, каким бы он ни был.

Ответить государь не успел — всё это время тайно готовящийся Лазарь наконец начал действовать. Древний грек, что видел своими глазами самих апостолов и общался с ними в годы своей юности, был человеком верующим, но далеко не святым, и от того особым благоволением Небес похвастаться не мог. Но зато мог похвалиться кое-чем иным — омытым кровью самого Христа металлическим гвоздем, одним из тех, коими Его прибили к кресту. Истинная святая реликвия, могучая и древняя, о которой почти никто не знал — обрусевший и осевший на Руси грек крайне редко применял этот предмет.

Мягкий жемчужный свет заполонил всё помещение, заполонив его запахом ладана и звуками приглушенных, звучащих будто через пелену густого тумана голосов ангельского хора — и в этом свете каждый из нас отчетливо увидел уродливую, наполненную демонической силой Метку на душе Императора. Которая, вне всяких сомнений, принадлежала одному из иерархов Плана Инферно — уж этой гадости мы в свое время насмотрелись.

Внешность Василия поплыла, принимая иной, нечеловеческий облик — на скулах проступили багровые чешуйки, глазные яблоки обрели ярко-багровый цвет, зрачки вытянулись вертикально, подобно кошачьим, а из распахнутого в болезненном рычании рта показались острые, нечеловеческие клыки. Даже аура государя преобразилась, налилась мрачной, тёмной мощью, и сейчас не уступала Великому Магу Одних Сверхчар. Щедро, щедро одарил Ауракс своего царственного слугу — ведь преодолеть разрыв между Великим Магом и прочими чародеями было невероятно трудно даже с помощью божественных сил. Да что там — почти невозможно… И судя по всему, в будущем моему бывшему другу и повелителю было обещано ещё больше.

Только будущего у него уже нет. Великим Магом по силе он, может, и стал, но вот в должной мере овладеть этой силой не успел — да и как ему это было сделать, когда вынужден скрывать её? Нас было четверо на одного, и каждый из нас был сильнее твари, которой обернулся Император — а потому схватка не заняла много времени. Василий что-то кричал, в чем-то пытался нас убеждать, взывал к принесенным клятвам и всеми силами сопротивлялся — но мы без особого труда, аккуратно, дабы не разрушить помещение изнутри и не оказаться выкинутыми в бесконечное Ничто, сломили его сопротивление. А затем моё копьё вонзилось предателю рода людского в самое сердце, выжигая его Молниями и окончательно умерщвляя. И я с удивлением почувствовал бегущие в тот миг горячие слёзы на своих щеках…

И именно в этот миг распахнулись запертые до того врата — потрясенный правдой, во время короткой схватки я окончательно отпустил свои чары, и кто-то распахнул их своим приказом. Хотя что значит «кто-то»? Помимо Императора, подобной возможностью обладал лишь Наследник — и когда я обернулся поглядеть на вошедших, наши с ним глаза встретились. Мой ученик молча глядел на меня, всё так же стоящего, вонзив копьё в грудь его мертвого отца…

Глава 7

Я открыл глаза, уставившись в потолок. В комнате царил мрак, но обычная темнота не помеха глазам Архимага даже безо всяких чар. Моё дыхание было таким тяжелым, будто я полдня сражался, выкладываясь на полную, и истощил все запасы сил и маны… Ох, кстати — маны действительно не оставалось ни капли. Да и каналы маны пульсировали, распространяя волны противной, тупой боли. Чем бы ни было моё видение, оно высосало из меня все силы, что были… К счастью, хотя бы до травм не дошло — моя всё ещё истощенная и израненная энергетика как-то сумела выдержать это испытание. Ну а боль… Что мне боль? Потерплю, не привыкать.

Стоило мне чуть пошевелиться, как я ощутил, что промок от пота насквозь. Холодное, липкое исподнее неприятно прижималось к коже, вызывая отвращение. Мокрой была и простыня, и даже одеяло — даже удивительно, сколько жидкости я потерял. Аккуратно, стараясь совершать как можно меньше движений, преодолевая брезгливость и отринув боль, я выбрался из кровати и тут же начал стягивать с себя всё. Покачнулся от усталости и упал бы, но тт двери ко мне шагнула высокая, мощная фигура, подхватывая железными пальцами под руку.

— Ильхар? — прохрипел я с трудом.

— Да, господин, — прогудел встревоженный голос из-под шлема. — Как вы себя чувствуете?

— Паршиво, приятель, — признался я. — Ничего странного не заметил, пока я спал?

— Всё как обычно, господин, — успокоил меня верный сорс. — Никаких происшествий.

— А я не… скажем так, не чуди? — осторожно уточнил я. — Во сне не говорил, к примеру?

— Нет, господин, — заверил меня Ильхар. — Вы спокойно спали. И ничего не говорили. Хотя странно, что вы так вспотели, обычно такого не было… Но, наверное, это из-за лечения? Мне позвать за целителем, господин? Как вы себя чувствуете?