Чайная - Шэ Лао. Страница 9

Динбао. У меня нет времени! Пора возвращаться домой. Отдохну денек, а завтра примусь за работу!

Ван. Динбао, мне еще надо подумать.

Сяо Лю. А я за тебя подумал, хозяин! Не веришь? Сам убедишься. Утром Крошка Динбао встанет у двери, склонит набок головку. И сразу повалят посетители! Слышишь, Крошка? Это тебя касается!

Динбао. Лучше бы это меня не касалось! Сяо Лю. Нельзя быть такой пассивной, Крошка! Слушай…

Входит сборщик денег за электричество.

Сборщик. Хозяин, плати за электричество!

Ван. За сколько месяцев?

Сборщик. За три!

Ван. Еще три месяца подожди, и будет ровно полгода. Только я все равно не смогу заплатить.

Сборщик. Что ты мелешь?

Сяо Лю. Он говорит истинную правду! Мы в подчинении у начальника управления Шэня! Знаешь такого? Он – член горкома гоминьдана, начальник управления штаба жандармерии. Не хочешь ли с него получить за электричество? Что скажешь на это?

Сборщик. Конечно, не хочу! Извините! Дверью ошибся!

Сяо Лю. Ну что, хозяин? Слышал? Нравится? Методы времен Гуансюя давно устарели!

Ван. Век живи – век учись! Я многого еще не знаю!

Сяо Лю. Вот именно!

Входит Тан Тецзуй-младший, в шелковом халате на подкладке, в атласных туфлях.

Сяо Лю. Ой-ой! Да никак это ты, Тецзуй, сукин сын!

Сяо Тан. О! А это ты, Сяо Лю, черт бы тебя подрал! Подойди-ка, дай на тебя поглядеть! А ты,, стервец, ничего! Разоделся как! Со спины поглядеть, еще больше на иностранца похож, чем сам иностранец! Хозяин, я ночью наблюдал за небесными светилами и увидел, как засверкала фиолетовая звезда Цзывэй, это знак, что скоро появится настоящий император. Вот я и хочу с Сяо Лю и с этой…

Сяо Лю… С Крошкой Динбао. До чего же хороша, все при ней – и красота и таланты. Положимся на волю судьбы. Хорошо мы сейчас живем, как рыба в воде. Хозяин, повернись, дай-ка я погляжу. Отлично! Отлично! Доброе знамение! Тебе еще повезет! Дай-ка мне чашку чая!

Ван. Тан Тецзуй-младший!

Сяо Тан. Не называй меня так! Я теперь духовный наставник!

Сяо Лю. Кто же пожаловал тебе такой титул?

Сяо Тан. Через денек-другой узнаешь.

Ван. Наставник, ты только не забудь, что твой отец всю жизнь пил у меня задаром чай! Но по наследству это не передается!

Сяо Тан. Хозяин, ты еще пожалеешь о том, что сказал, когда я надену святое одеяние!

Сяо Лю. Сяо Тан, постой, я приглашаю тебя на чашку кофе, и Малютка Динбао пойдет с нами. Но тут у меня серьезная затея, послушай сначала.

Сяо Тан. Ты, хозяин, не подумал о том, что сегодня наставник выпьет чашку-другую твоего чая, а завтра даст тебе должность начальника уезда! Ну ладно, рассказывай, Сяо Лю.

Сяо Лю. Я только что говорил тут с Крошкой Динбао. У меня грандиозные планы!

Сяо Тан. Я весь внимание!

Сяо Лю. Хочу организовать «трест». Это американское слово, если не понимаешь, поясню, в переводе на пекинский значит «скупить полностью»!

Сяо Тан. Понятно! Не иначе как ты собрался прибрать к рукам всех девиц!

Сяо Лю. А ты неплохо соображаешь! Слушай, Малютка! Это имеет к тебе прямое отношение, и к хозяину чайной – тоже!

Ван. Я слушаю!

Сяо Лю. Я собираюсь объединить всех танцовщиц, всех веселых женщин, и явных и тайных, джиповых девочек и служанок и создать «трест».

Сяо Тан (прикрыв глаза). А власти что скажут?

Сяо Лю. Власти? Начальника управления Шэня сделаем председателем, меня управляющим.

Сяо Тан. А меня?

Сяо Лю. Найдешь подходящее название для треста – будешь советником, если пожелаешь!

Сяо Тан. Только проездные чтобы платили не в фаби [9].

Сяо Лю. Нет, ежемесячно несколько американских банкнотов!

Сяо Тан. Дальше?

Сяо Лю. Дело включает куплю-продажу, транспортировку, обучение и снабжение. Одни покупают девиц, другие – продают. Из Шанхая перевозим в Тяньцзинь, из Ханькоу – в Чунцин, готовим джиповых девочек, служанок, поставляем американским солдатам и офицерам. И всем этим будет заправлять «трест». Что ты скажешь на это?

Сяо Тан. Великолепно! Великолепно! Во-первых, это предусматривает единый контроль, во вторых – обеспечивает нужды американских солдат, что, несомненно, пойдет на пользу государству.

Сяо Лю. Ладно, ты только придумай для «треста» название получше да поизысканнее, что-нибудь вроде «брови – листочек ивы, глаза – косточки абрикоса, губы – вишни». Что-нибудь эдакое, поэтичное.

Сяо Тан. Хм… «Трест», «трест»… Нет, нет! Само слово «трест» исключает изысканность. Ты посмотри, какими оно иероглифами пишется: «похищать людей с целью выкупа» или «убивать заложника» [10]. Не годится! Не изысканно!

Сяо Лю. Да! Не очень изысканно! Но слово-то американское и пользуется популярностью!

Сяо Тан. И все же «Объединенная фирма» куда красивее!

Сяо Лю. Допустим. И как бы ты назвал эту «Объединенную фирму»?

Динбао. Самое подходящее название – «Грязная фирма»!

Сяо Лю. Не болтай. Крошка. Разговор серьезный! Будешь стараться, сделаем тебя над всеми девочками начальницей!

Сяо Тан. Может быть, «Хуа хуа» – «Не скупись на цветы». Красивая девочка все равно что цветок! Нравится цветочек – не скупись, выкладывай денежки, вот тебе и название. Как поется в пекинской опере: «Горы синие, вода зеленая, прекрасен и порочен этот мир!» Что скажешь?

Сяо Лю. Спасибо тебе, Сяо Тан. Спасибо! (Жмет руку.) Пойду к Шэню, провентилирую этот вопрос. Если он одобрит, считай себя советником. (Убирает бумаги в портфель, хочет уйти.)

Ван. Как мне быть с Динбао?

Сяо Лю. Я же сказал, не твоя забота. Это забота «треста». Просто я хочу провести эксперимент в твоей чайной.

Динбао. Ты обещал напоить меня кофе.

Сяо Лю. Сяо Тан, пойдешь с нами?

Сяо Тан. Идите! А я должен подождать здесь одного человека.

Сяо Лю. Пошли, Крошка!

Динбао. До завтра, хозяин! До встречи, наставник! (Уходит вместе с Сяо Лю.)

Сяо Тан. Хозяин, дай почитать газету!

Ван. Сейчас поищу. Где-то здесь валялось несколько штук двухлетней давности!

Сяо Тан. Да ты что!

Входят Мин Шифу, Цзоу Фуюань и Вэй Фуси.

Мин Шифу садится отдельно, Цзоу Фуюань и Вэй Фуси – вместе. Ван Лифа раскланивается с ним.

Ван. Прошу простить, уважаемые, деньги вперед.

Мин. Все в порядке, брат!

Ван. Ох! Жгут губы слова эти проклятые: «Деньги вперед!» (Быстро заваривает чай.)

Цзоу. Ну как, хозяин, будем вечером давать представление?

Ван. Уже пробовали, никакого толку! Только попусту жечь электричество. Этим посетителей не заманишь!

Цзоу. И то верно. Третьего дня я выступал в Хойсянь-гуане, читал отрывки из разных пьес. Рассказывал о странствующих рыцарях и борцах за справедливость, о злодеях и о героях, о почтенных старцах и о молодых… И сколько, вы думаете, пришло народу?

Ван. Сколько же? Ведь вы мастер рассказывать эти пьесы! Как вы, никто не умеет.

Цзоу. Если я мастер, как вы говорите, тогда почему пришло всего пять человек, да еще два безбилетника?

Вэй. И все же, брат, у тебя дела идут лучше, чем у меня. Я уже больше месяца совсем без дела.

Цзоу. А кто велел тебе идти в певцы?

Вэй. Так ведь голос у меня есть и гримироваться я умею.

Цзоу. Но на сцене ты не очень-то стараешься.

Вэй. Пою-пою, черт возьми, и хоть бы на лепешку с лапшой заработал! Что же я рехнулся, чтобы еще стат раться?

Цзоу. Да, Сифу, задушили нас модные песни. Но я так думаю: искусство наше нам дороже жизни. О нем болит душа. Еще несколько лет, и все его забудут. Мы виноваты перед нашими учителями. Пословица гласит: «Злу никогда не одолеть добра». Но сейчас зло восторжествовало. Все хорошее, все справедливое гибнет на корню.

Ван (к Мин Шифу.) Давненько я вас не видел.

Мин. Никак не мог выбраться. Я ведь теперь кормлю заключенных.

Ван. Шеф-повар банкетов, который обслуживал сто, а то и двести человек, теперь печет кукурузные лепешки?