Плохой босс (ЛП) - Валентайн Мишель. Страница 11

Доминик встал со стула, на котором он сидел, и протиснул свои бедра между моими коленями. Твердая длина за молнией его джинсов прижимается ко мне, заставляя меня задыхаться, что быстро поглощается поцелуями Доминика.

— Боже. Я чертовски хочу тебя. Просто целуя тебя, я так чертовски возбуждаюсь, что мне больно, — хрипит он между пылкими поцелуями. — Я не могу дождаться, когда почувствую, как твоя тугая киска обхватит меня.

Его непристойные слова вызывают дрожь, пробегающую у меня по спине.

— Я тоже этого хочу.

Он перестает целовать меня и отстраняется, и мои глаза расширяются, когда я понимаю, что призналась вслух. Огонь вспыхивает в темных глазах Доминика, когда он изучает меня.

— Блядь, не играй со мной, милая. Моя сдержанность висит на волоске, и я слышу, как ты говоришь, что хочешь меня внутри себя... — Он качает головой. — Эти слова, слетающие с твоего хорошенького ротика, — это больше, чем я, блядь, могу вынести.

Это единственный шанс, который у меня будет, чтобы остановить его — сказать ему, что я не готова, — но я не хочу этого делать. То, что он говорил ранее о том, что мы неизбежно займемся сексом, потому что нас тянет друг к другу, — правда. Я хочу знать, на что похож секс, особенно с Домиником, и чем скорее он получит то, что хочет, и чего я сейчас хочу от него, тем скорее мы сможем вернуться к тому, что было раньше — он строго мой босс, потому что такой парень, как Доминик, не подходит для отношений.

Я запускаю пальцы в волосы на его затылке и встречаюсь с ним взглядом.

— Я хочу тебя, Доминик. Я хочу, чтобы ты был моим первым.

Рычание, вырывающееся из его горла, звучит почти первобытно, когда он наклоняется и набрасывается на мой рот. Разрешение взять меня, кажется, освободило зверя внутри него, потому что внезапно его руки оказываются повсюду, и как только он закончил целовать меня, он подхватил меня на руки.

— В спальню, — хрипит он, заставляя меня хихикать, когда берет меня на руки, прижимая мое тело к своей груди, и несет меня вверх по лестнице напротив кухни.

Он целует меня еще несколько раз, как только мы добираемся до верха лестницы, ведя себя так, как будто я ничего не весила в его сильных руках. Он толкает ногой приоткрытые двойные двери, а затем несет меня в свою спальню. Как только он бросает меня на кровать, он включает прикроватную лампу, освещая пространство. Как и снаружи, спальня Доминика очень традиционная, кровать California King со стеганым изголовьем и белой мебелью. Это напоминает мне о том, как именно я бы украсила свою комнату, если бы деньги не были проблемой. Это кажется немного женственным для такого мужчины, как Доминик, что вызывает вопрос.

— Ты был женат раньше? — спрашиваю я, все еще разглядывая весь этот декор.

Доминик наклоняет голову и смотрит на меня сверху вниз, явно сбитый с толку моим вопросом.

— Нет? Почему ты спрашиваешь об этом?

Я прикусываю нижнюю губу.

— Эта комната... твой дом...

— Похоже на то, что выбрала бы женщина? Ты думаешь, у меня, должно быть, была жена, которая сделала все это, не так ли? — Его губы кривятся, как будто он борется с улыбкой.

Я морщусь.

— Да, я думаю, это так.

— Ты ревнуешь? — спрашивает он, садясь рядом со мной на кровать.

— Ни для кого не секрет, что у тебя были другие женщины до меня, и мне не совсем нравится это, но нет, я не ревную ни к кому, кто был в твоем прошлом, — честно признаюсь я.

Он улыбается, а затем убирает мои рыжие кудри за плечо.

— Хорошо. Ревность – ужасное качество. Поверь мне. Я безумно ревнивый человек.

Я вспоминаю, как он сломал руку мужчине, который дотронулся до меня в клубе, и издаю тихий смешок.

— Я это заметила.

— Отвечая на твой вопрос, нет, я никогда не был женат — и по-настоящему серьезных отношений тоже никогда не было. Моя старшая сестра помогла мне выбрать дом и позаботилась о дизайне интерьера, потому что знала, что мне подойдут футоны и садовая мебель. На самом деле в сейчас я бываю дома только для того, чтобы поспать и принять душ, потому что мои дела занимают большую часть моего времени, так что мне плевать на всю эту ерунду, которую она выбрала.

Эта информация успокаивает меня, зная, что злых бывших, с которыми придется сражаться, не будет.

Доминик проводит кончиком пальца по линии моего подбородка.

— И в этой постели тоже никогда не было женщины. Только ты.

Мое сердце колотится в груди. Приятно знать, что он дает мне что-то, что тоже впервые. Мне нравится знать, что у него раньше не было секса в этой постели, но он готов привести меня сюда. Это заставляет чувствовать себя особенной.

Его рука спускается вниз по моей шее, а кончики пальцев скользят под воротник моей футболки и обводят изгибы ключицы.

— У тебя такая чертовски мягкая кожа. Я не могу перестать прикасаться к ней и хочу чувствовать каждый сантиметр, прижимающийся ко мне. — Его пальцы блуждают по верхней части моей груди, и я делаю быстрый вдох. — Я планирую не торопиться с тобой сегодня и сделать так, чтобы тебе было хорошо. Ты доверяешь мне?

Я облизываю губы и киваю, потому что Доминик никогда не давал мне повода не доверять ему.

— Хорошо, — говорит он, а затем наклоняется и целует меня.

Его губы мягкие, но властные, и он настолько искусен, что вскоре полностью снимает с меня футболку и леггинсы, которые на мне надеты, оставляя меня только в моем кружевном белом лифчике и подходящих трусиках.

Его темные глаза блуждают по моему телу, когда он встает и хватает свою футболку сзади, стягивая ее через голову, а затем расстегивает ремень. Мои глаза расширяются, когда он расстегивает пуговицы на джинсах, затем расстегивает молнию, а за тем стягивает их вместе с боксерами на пол. Его член гордо торчит, и, если учесть, что я видела его только в Интернете, я бы сказала, что он довольно большой — по крайней мере, около двадцати сантиметров. Из толстой головки на конце ствола вытекает немного спермы, заставляя меня прикусить внутреннюю сторону щеки и посмотреть на него снизу вверх.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулась к нему. Познакомься с моим членом, прежде чем я погружу его в тебя, чтобы это было не так страшно.

— Я не боюсь, — возражаю я, а затем тяжело сглатываю, задаваясь вопросом, насколько это будет больно, когда он затолкает свой большой член в меня. Хотя я и испуганная девственница, я не хочу показаться такой.

— Хорошо. Тогда соси, — командует он, как будто бросая мне вызов, чтобы посмотреть, что я буду делать.

Я подползаю к краю кровати, а затем опускаюсь перед ним на колени. Он пристально наблюдает за мной, когда я наклоняюсь и слизываю каплю предэякулята с его кончика.

Он резко втягивает воздух сквозь зубы в тот момент, когда я соприкасаюсь с его кожей.

— Иисус.

Я ухмыляюсь, мне нравится идея поставить этого могущественного человека на колени одним простым движением языка, поэтому я решаю пойти на это. Я открываю рот и вбираю в себя весь его кончик, обхватываю его губами и посасываю, откидывая голову назад.

— О, бля-я-ядь. Иисус. Остановись. Я не могу, — говорит он и хватает меня за плечи. — Я не думал, что ты действительно сделаешь это, но, черт возьми, если ты будешь продолжать в том же духе, я кончу в твою хорошенькую глотку, а я не хочу этого делать. Я хочу быть внутри тебя, наполняя тебя полностью, когда кончу.

Я ахаю.

— Ты не можешь кончить в меня. Я не принимаю никаких противозачаточных средств, и я не готова ни к каким детям, так что об этом не может быть и речи.

— Хм, — говорит он. — Нам придется это исправить. Я хочу трахнуть тебя, когда между нами ничего не будет, но, думаю, с этим придется подождать, если ты настаиваешь.

— Я настаиваю, — говорю ему.

Доминик кивает, а затем лезет в ящик рядом с прикроватной тумбочкой и достает презерватив "магнум".

— Этого будет достаточно, пока я не запишу тебя на прием в клинику — Он бросает упаковку на тумбочку, а затем снова обращает свое внимание на меня.