Слепой царь - Аюпов Алан Феликсович. Страница 126

— Уже отменил?

— Отменил, конечно.

— Только это было сделано сгоряча?

— Ну, вроде да?!

— Вы помните наш договор?

— Какой?

— Брачный.

— Ах, да… В общих чертах. — Сказал я, пытаясь припомнить, что я мог учудить с этим договором.

— Ну так я напомню. По договору разрешение на ту или иную любовницу даю я.

— и?

— На каком основании ты испортил официантку?

— Какую официантку?

— Ирину.

— А!.. Ну, я решил, что: во-первых, если она сумела до меня добраться, значит, ты ей это позволила. У меня даже сомнений на этот счёт не было. Во-вторых, почему испортил? Я никого не порчу.

— Ты прекрасно понял, что я имела ввиду под словом испортил. Она же теперь замуж выйти не сможет! Идиот! Ты хоть понял, что натворил?!

— Так. — Жёстко сказал я. — Прекрати орать на меня. Тебе никто такого права не давал. Даже по брачному договору. Не так ли?

— Извините, ваше величество. — Покаялась китаянка. — Я очень расстроилась за девушку.

— Выходит, ты за всех за них беспокоишься лишь потому, что они, переспав со мной, не смогут выйти замуж?

— Да.

— Не понимаю.

— Тебе ж уже объясняли… Та, что попала под твоё влияние не сможет никогда в жизни лечь в постель с другим.

— Ну почему?!

— Спроси об этом Дженни.

— Ага, которую ты мне подсунула.

— Разве она была плоха?

— Нет. Нормально. Но она-то наверное не очень-то желала ложиться со мной в одну постель, а ты заставила её это сделать.

— Не лги. Ты прекрасно знаешь и без меня, что это не так. Вспомни первые дни? Мне рассказывали, как Альбина с Дженни так и липли к тебе. Очередь выстраивали.

— Что по этому поводу говорит Изольда?

— Она не знает. Но предполагает, что это исключительно физическая зависимость.

— Понятно. Хотя… Ничего мне не понятно. Если все вы заняты, а мне…

— Я поняла, но ведь можно решать вопросы культурным путём?

— Ну-ка, ну-ка! Отсюда поподробнее?..

— Ну, ты же мог мне позвонить…

— Ага, и сказать, чтоб все телефонистки слышали, что мне не в терпёж. И пока ты кого-то найдёшь…. Поняла, какую глупость ты сморозила?

— Я думаю, что эта девушка (она кивнула в сторону приёмной) тебе вполне подойдёт. А главное, она всегда будет под руками.

— Ты думаешь, что говоришь? Неужели ты не понимаешь, что не всякая девушка согласиться на постель со мной?!

— Всякая. — Уверенно ответила Сяомин, и повторила: — Всякая.

— Ладно. У тебя всё или ещё что?

— Ты только не торопись с ней. Она сама к тебе придёт. А если поторопишься, то просто уйдёт.

— Понял. — Мрачно буркнул я.

— Кстати, и об Изольде подумай.

— Сума сошла?! Она же с меня клятву требовала!

— А ты её дал?

— Нет. Но какое это имеет значение?

— Большое. Изольда теперь зла сама на себя за свою дурацкую выходку.

— Так пусть сама и приходит.

— Она не может. Боится, что ты будешь смеяться над ней, мол, сама требовала, а теперь припёрлась.

— Это она тебе сама говорила или ты думаешь так?

— Говорила.

— Я не могу нарушить слово. Хоть и не давал его впрямую. Поэтому могу лишь сделать шажок, а дальше уж пусть она сама решает как быть.

— Хорошо. А Ирочку я поставлю в дежурство по этажу.

— Это как?

— Ну, если тебе понадобится чаю попить утром, или кофе…

— Понял. — Сказал я и замолчал.

— Пойду я. удачи тебе, король.

— Не паясничай.

— А я и не паясничаю. Чует моё сердце, что случится сегодня что-то необратимое.

— Тьфу на тебя! — Сказал я в закрывающуюся дверь. — Нашла быка-производителя.

Вошла Алёна. Принесла кипу приказов. Пришлось подписывать. Их оказалось так много, а я совершенно разучился писать, что к концу чуть без руки не остался.

— Ваше величество, мне нужны курьеры.

— Нагрузи Мурзикова. Пусть организует тебе молодняк. Заодно и заработают. Кстати, финансовая сетка готова?

— Да. Прочесть?

— Ты закончи сначала с приказами, потом заходи, посмотрим, чего начудила наша бухгалтерша.

— Бухгалтерша — это жена бухгалтера. — поправила меня секретарь-референт.

— Благодарю за подсказку.

Девушка ничего не ответила. Кабинет покинула молча. Я откинулся на спинку кресла. Боже мой! как хорошо ничего не делать!.. Зазвенел телефон.

— Вот блин, и отдохнуть не дадут. — Ругнулся я, поднимая трубку.

— Ну что, козёл, теперь мы будем тебя мочить — Раздался из трубки грубый мужской голос. — Ты доигрался.

— А у меня ощущение, что это ты доигрался. — Немного растерявшись от такого напора ответил я.

— Ты не оставил нам шанса. Другого варианта нет. Так что не обессудь.

— Выходит, ты не один.

— Это вопрос?

— Нет, это констатация. Неужели ты даже интонации не распознаёшь?

— Ага, вопрос!

— Нет. Не вопрос. Это моё удивление.

— Ты бы лучше о своих бабах подумал. Ведь после перерождения ты их помнить не будешь. И они к тебе не будут столь ласковы.

— пошёл ты…

— А ты не злись, не злись. Убивать мы тебя будем быстро. Мы не садисты. Нам ни к чему людские страдания. ДА, ты останешься в памяти своего народа героем, королём-легендой…

— С наследником, между прочим.

— Твой наследник не родится, и ты лучше меня это знаешь.

— Если я погибну, родится. В этом твоя ошибка.

— Нет. Я не ошибаюсь.

— На этот раз ты и твои кореша сильно ошиблись. Слушай меня внимательно. Очень внимательно. Второй раз повторять не буду. Для особо тупых!

— Ну?

— Не нукай, не запряг. Отныне своею волею повелеваю: всех моих недругов, и в первую очередь глупцов, возомнивших себя богами этого мира, лишить магических и прочих достоинств вовеки веков! Всех их потомков и родственников на всё время существования этого мира. Чтоб они никогда не смогли диктовать условия никому, и гадить никому не смогли. И пусть магия остаётся только у моих доброжелателей, друзей и родственников лояльных мне. И чтоб магия распространялась только на мои земли и нигде больше!

— Сука!!! — Голос оборвался.

В трубке раздалась мёртвая тишина. Осторожно, как великую драгоценность, уложил трубку на рычаги, и тут же поднял. В ухо ударил упругий зуммер. Наша линия, замкнутая на местную магию, продолжала работать.