Крылья, ушки и хвосты (СИ) - "shizandra". Страница 14

Я сдирал с него одежду, попутно раздеваясь сам, и вскинулся с громким выдохом, когда коснулся обнаженного тела. Я хотел, как же я хотел его… Я весь мир послал ко всем демонам, когда мы добрались до крошечной спальни, в которой была только кровать. Опрокинул Сэта на спину, накрыл собой, втираясь, вжимаясь, как слепой ладонями прослеживая все изгибы его тела и не в силах оторваться от его губ. Как вообще можно оторваться от него? Он был страстным и покорным одновременно, требовательным и жадным. И без слов подчинился, когда я развел его бедра. Только глаза полыхнули в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Я омега, помнишь? — выдохнул он и выгнулся дугой, беспомощно цепляясь за постельное белье, когда я добрался до него ртом. Я не боялся причинить ему боль, но что-то внутри удерживало от того, чтобы вломиться в него со всей дури. Мой Сэт, мой. Я сам стонал, растягивая его, дразнил тенью удовольствия, и взял только, когда он начал умолять. А оказавшись в нем, потерял рассудок окончательно. Я просто брал и брал его, присваивая себе. Не раз и не два он заходился криком, истекая подо мной, пятная каплями свой живот и мою ладонь. И, кажется, просто ухнул в обморок, когда я довел его до очередного пика и излился сам глубоко внутри него.

…Дыхание никак не хотело успокаиваться, сердце колотилось в груди и спустя пятнадцать минут. В комнате пахло сексом, жаром, Сэтом, и я жадно вбирал этот аромат. Лежа на разворошенной постели, я не думал ни о чем, только прислушивался к удовольствию, которое все еще гуляло по телу, и смотрел на Сэта. Тот лежал на боку и казался таким юным, беззащитным. Двадцать два. Ему всего двадцать два. Без этой тени на лице и складки на лбу. Что сделало его таким… взрослым? Слишком взрослым.

Я не удержался и придвинулся ближе, едва касаясь губами губ. Осторожно, почти нежно. Припухшие, красные, истерзанные мной. Еще раз и еще. Без намека на продолжение, я просто целовал Сэта и не мог остановиться. Да что со мной такое?

— Эрай? — губы под моими губами шевельнулись, и я нехотя отстранился.

— Привет, — я улыбнулся, снова потянулся и звонко чмокнул его в нос. Сэт сморгнул, и я рассмеялся, утыкаясь лбом в его плечо.

— Привет, — неуверенно ответил он, и я вздохнул, чувствуя, как тает легкость и волшебство. Проклятая реальность…

— Ты не укусил меня, — зачем-то сказал я. Может, это заставит его расслабиться.

— А нужно было? — я услышал улыбку в его голосе и вскинул голову, чтобы увидеть ее в глазах. Он действительно улыбался, но тень уже вернулась на его лицо, и тот почти-мальчишка, которого я видел всего пару минут назад, исчез.

— Нет. Это и без того было слишком хорошо, — я говорил искренне, но вряд ли мог надеяться на повторение. К тому же меня еще ждал эшафот собственной совести. Как только Сэта не будет рядом, и воспоминания чуть пригаснут.

— Тебе понравилось? — Сэт по-настоящему удивился.

Я не стал задавать глупых вопросов, только придвинулся к нему снова, утягивая в долгий глубокий поцелуй. А когда отпустил, выдохнул во влажные от моей слюны губы.

— Да, Сэт. Мне понравилось.

В его глазах полыхнуло улыбкой и радостью, которая притухла почти сразу. Словно солнце спряталось.

— Тебе пора?

Возможно, если бы не было этого вопроса в конце, я бы даже обиделся, но он был, и я растерялся. Он хочет, чтобы я остался или ушел? И я решил ответить честно.

— Я обещал, что буду тут столько, сколько тебе нужно. Сколько ты захочешь.

Он тихо хмыкнул, но больше вопросов задавать не стал. Вытянулся на кровати, морщась от явно не самых лучших ощущений, и затих. А я снова устроился рядом, принимаясь выводить узоры на его плече и груди. Молчать было хорошо, тепло и уютно, но один вопрос меня все же маял. Сэт явно девственником не был, и мне хотелось знать об этом все.

— Кто был твоим первым?

Он на мгновение замер, а потом явным усилием воли заставил себя снова расслабиться.

— Это имеет значение?

— Да.

Больше я не стал ничего объяснять. Да и не смог бы, я просто сам не знал, почему мне это так важно.

— В клиниках на родной отцовской планете есть целый медицинский центр для таких, как я. В том числе там помогают тем омегам, которые не нашли альф к моменту полного созревания. Специально обученные. Чтобы это прошло легко и без боли, чтобы омега не шарахался потом от альф. Мне повезло. Мой… партнер был со мной некоторое время и после. Не за деньги, просто хотел сам, а я был не против.

Сердце гулко ударилось о ребра.

— Сколько тебе было? — глухо спросил я, искренне ненавидя эту самую планету и ее ушибленные на всю голову традиции. Наши, конечно, тоже не были верхом альтруизма, но даже мы до такого не додумались.

— Семнадцать.

Семнадцать! Я помнил себя в семнадцать. Влюблен в любовь, грезишь ею, ждешь чуда. И первый поцелуй — все равно что сказка. А вместо этого получаешь «специально обученного». Нет, с точки зрения физиологии, возможно, такой вариант наилучший выбор, но твою мать…

Чувствуя, как растет внутри глухое раздражение и злость, я скатился с кровати и принялся одеваться, на ходу вспоминая, где остальная одежда.

— Не смей меня жалеть, — холодный голос ужалил в спину. — Я прекрасно все понимал, и чудес не ждал. У меня нет психической травмы или что ты там себе навоображал. Я получил свое удовольствие, и теперь мой первый — один из моих лучших друзей.

Я только зашипел сквозь зубы. Пусть все было так, как он говорил, но тяжесть в груди это не убирало. Я видел, каким он может быть, каким ДОЛЖЕН быть в свои двадцать два. Таким, каким становился только во сне. И был уверен, что все это, типа «обученный первый», сыграло свою роль в том, что теперь он вот такой.

— Я не жалею тебя, — я даже не мог заставить себя посмотреть на него. Мое перекошенное лицо вряд ли ему понравится. Я помнил его Лисенком, букой-ворчуном, наивным, простым и беззащитным Лисенком. Вряд ли к своим семнадцати он изменился сильно. Представить его в руках «специально обученного» я не мог, почему-то было слишком больно. Они хотя бы не за пятнадцать минут до познакомились?

— Эрай…

— Прости, но мне, наверное, лучше уйти.

— Наверное.

И тут меня словно развернуло на месте. Несколько долгих мгновений я просто смотрел на него, а потом произнес.

— Надеюсь, он не был похож на меня.

Сэт вздрогнул, хвосты его чуть распушились, он отвел взгляд лишь на секунду прежде, чем сказать свое «нет», но мне хватило. А еще…

— Где твои ушки?

— На месте, — я даже не понял, когда его взгляд стал вдруг колючим, а голос — металлическим.

— Покажи.

— Нет, — Сэт прикусил губы и встал с кровати, заворачиваясь в то, что когда-то было покрывалом.

Я несколько долгих секунд смотрел на него, а потом развернулся и молча вышел из спальни. Подобрал одежду, оделся и, даже не пытаясь пригладить волосы, ушел. Почти час просто нарезал круги по площади, разглядывая прохожих, а потом забился в уголок рядом с крохотным пилончиком, питающим такой же крохотный фонтан с питьевой водой. Мыслей то ли не было, то ли их было слишком много, но голова звенела. А потом на комм упало короткое сообщение, и стало вдруг оглушительно тихо.

«Спасибо за помощь. Теперь я смогу закончить работу сам. Сэт».

========== 2.4 ==========

Я потерял счет времени. Единственное, что я делал, открывая глаза каждое утро, – это отсчитывал дни до проклятого ЭКСПО. Отсчитывал и тут же забывал об этом. Я спал в своей мастерской, среди холстов и красок, начинал новые картины и почти сразу же бросал. Не то, не то, не то… Я хотел бы напиться, но алкоголь дарил лишь минутную передышку и выветривался почти сразу же. Проклятый метаболизм, спасибо папочке… Я хотел забыться, я забывался, я не думал, живя только одной минутой. Наверное, меня даже ела совесть, а то, что еще оставалось от меня и моей души – доедал стыд. Наверное, в конце концов, мне все-таки удалось забыться, потому что когда я в следующий раз вернулся в реальный мир – дверь мастерской открылась, и на пороге появился Фейлон. Он, такой чистый и светлый, казался таким чуждым в бардаке комнаты, что я сначала решил, что он мне просто кажется.