Укус тени - Жибель Карин. Страница 15
Он решил устроить такую взбучку, которая запомнилась бы им надолго.
Потому что они ничего не добились. Не нашли ни малейшей улики. Проводимое ими расследование не продвинулось вперед ни на миллиметр.
Они попросту топчутся на месте.
Лоран исчез. Испарился. Словно по мановению волшебной палочки. И они оказались неспособными его найти. Они — никудышные полицейские. Бездари…
Подчиненные Моретти слушают гневные упреки комиссара, смущенно опустив глаза. Они понимают, что их шефу и в самом деле есть из-за чего выйти из себя.
Моретти принимает решение, что руководить проведением данного расследования будет Фабр. Джамиля переходит к нему в подчиненные. Услышав об этом, Джамиля молча сносит унижение, а Фабр даже не пытается скрывать, что он чувствует себя весьма неловко.
Излив на головы подчиненных накопившееся у него недовольство, комиссар выходит из зала заседаний, громко хлопнув дверью.
Воцаряется тишина. Сидящие в зале полицейские угрюмо молчат. Грубость шефа для них, конечно, неприятна, но они и в самом деле зашли в проводимом ими расследовании в тупик.
Лоран исчез четыре дня назад, а у них до сих пор так и не родилось ни одной более или менее обоснованной версии.
Джамиля решает первой нарушить затянувшееся молчание.
— Ну что ж, давайте не будем отчаиваться, господа! Давайте начнем все заново… От нашего внимания, по всей видимости, что-то ускользнуло.
— Как бы там ни было, он сейчас уже наверняка мертв, — раздается чей-то голос.
Джамиля открывает рот, чтобы поставить этого пессимиста на место, но затем передумывает. Может, он и прав.
— В любом случае нам не следует опускать руки! — вдруг вмешивается Фабр. — Кроме того, если даже… если даже Лоран мертв, необходимо, по крайней мере, найти его тело. И времени на это у нас мало.
В пятницу вечером они с Гаэль обычно ходили куда-нибудь вдвоем.
Кроме, конечно, тех случаев, когда он был занят какой-нибудь срочной работой или… или был со своей очередной любовницей.
Да, пятничный вечер они с Гаэль обычно посвящали друг другу.
Они отвозили Жереми к няне и отправлялись в какой-нибудь хороший ресторан, в кино или театр. Придя затем домой, они ложились в постель и занимались любовью — так же страстно, как и в их первую ночь.
Сегодня тоже пятница. И уже вечер. Однако ему придется провести этот вечер без Гаэль.
Бенуа по-прежнему сидит прикованный наручниками к решетке. От холода и голода у него начинаются слуховые галлюцинации: кажется, что чей-то незнакомый голос шепчет ему на ухо нечто ужасное. А еще его мучает боль. Боль, гуляющая вверх-вниз по его рукам.
Сегодня днем Лидия к нему не приходила. А может, он ее вообще больше никогда не увидит? Будет сидеть один в этой конуре, пока не сдохнет.
Когда-нибудь здесь, в подвале, возле решетки найдут скелет с наручниками на запястьях. Судебно-медицинский эксперт при помощи картотеки рентгеновских снимков зубов попытается установить, кто это был, и тогда все узнают, что наконец-то удалось разыскать останки погибшего майора Лорана!
Ему, как положено, устроят торжественные похороны.
«Бей в барабаны!»
Орден Почетного легиона и медаль «За мужество» приколоты к маленькой сиреневой подушечке. Стандартный дубовый гроб покрыт сине-бело-красным флагом. Сослуживцы, облаченные в парадную полицейскую форму, несут гроб.
Его посмертно произведут в комиссары.
Ему для этого даже не придется проходить по конкурсу… Вот здорово!
«Отставить бить в барабаны!..»
В пятницу вечером он обычно прекрасно проводил время.
Сегодняшним пятничным вечером он сидит в темноте, нарушаемой лишь серым прямоугольником расположенного прямо напротив него подвального окошка.
Сидит с чувством полной безнадежности, граничащей с умопомешательством.
Да, если он просидит так еще несколько дней, то наверняка сойдет с ума.
Даже если она потом все-таки выпустит его, он уже будет чокнутым. Таким же полоумным, как эта рыжеволосая женщина.
Бенуа вдруг осознает, что его жизнь никогда больше не будет такой, какой она была прежде. Если, конечно, он когда-нибудь отсюда выберется.
Он получил душевную травму, от которой вряд ли когда-нибудь оправится.
Хотя ему сейчас всего лишь неполных тридцать пять лет…
Хотя его ждала впереди блестящая карьера…
Хотя он любил свою жену, других женщин, своего сына, своих родителей.
Хотя у него были друзья.
Хотя он чувствовал себя, можно сказать, счастливым.
Он любил есть, пить, смеяться, заниматься сексом.
Он любил свою работу. Любил связанные с этой работой опасности.
Да, он любил даже страх, от которого в кровь стремительно поступает адреналин.
А теперь глагол «любить» ему приходится использовать лишь в прошедшем времени.
Нет, он никогда не оправится от полученной им душевной травмы.
У него снова наворачиваются на глаза слезы, но он не позволяет себе расплакаться.
Эта чокнутая Лидия может явиться сюда в любой момент. Не стоит радовать ее таким проявлением слабости!
«Держись, Бен! Не сдавайся! Ты не только выберешься отсюда, но и снова заживешь так, как жил раньше… В следующую пятницу ты пойдешь с Гаэль в ресторан… Это будет замечательно…»
Он уже думает о том, что они себе закажут. О том, как он наестся до отвала. Перед его внутренним взором мелькают аппетитные кушанья. Овощные закуски, мясные блюда, десерт. И вино. Он обязательно напьется. Аж до чертиков. А затем рухнет в объятия своей благоверной…
В следующую пятницу…
Раздается скрип двери, от которого у него екает сердце. Загорается свет.
Вскоре он чувствует запах духов Лидии. Запах этот — едва уловимый, но он кажется ему омерзительным. Бенуа догадывается, что она встала у него за спиной.
Она кладет руку ему на плечо. Затем ее рука скользит вверх и касается его лица. Еще через мгновение он чувствует ее теплое дыхание возле своего затылка.
— Добрый вечер, Бен… Как ты провел сегодняшний день?
— Замечательно!
— Вот и хорошо. Ты ведь мой гость, и я не хотела бы, чтобы тебе приходилось жаловаться на мое гостеприимство!
— Нет, все прекрасно, не переживай! Я непременно порекомендую это уютное местечко своим приятелям!..
Лидия злорадно хихикает и говорит:
— А ты, я гляжу, сегодня вечером в ресторан не идешь, да?
Она, конечно же, знает о том, как он проводил вечера по пятницам.
— Я просто решил поберечь фигуру… С некоторого времени сижу на диете!
— Ты хочешь улучшить свою фигуру, Бен? Наверное, чтобы нравиться женщинам? Но ты и так очень соблазнительный, Бен, можешь мне поверить! Лично мне совсем не нравятся тощие мужчины…
— Благодарю за комплимент! Но ты знаешь, Лидия, в таких условиях я очень быстро отощаю! Если я нравлюсь тебе полнотелым, ты должна меня подкармливать!
Лидия опять хихикает.
— Да, но… голод — одно из тех наказаний, которые ты должен понести, чтобы искупить свою вину, Бен… Голод, холод, тоска, одиночество… А еще страх, отчаяние и, конечно же, физическая боль.
У Бенуа по спине пробегают холодные мурашки.
— И что потом? — спрашивает он.
— Потом? Потом — смерть… Но ты умрешь только после того, как полностью расплатишься со мной… Если сумеешь заслужить мое прощение.
Она появляется справа от него и заходит к нему в «клетку».
— А ты и вправду похудел…
— Неужели?
И откуда у него еще берутся силы что-то отвечать и играть в затеянную Лидией игру?
— Я вижу, что ты еще не утратил чувства юмора, Бен… Чувства юмора и смелости… Тем лучше! Получается, что мы с тобой еще долго будем развлекаться, да?
— В данной ситуации развлекаешься скорее ты… Только ты.
— Именно так!
Она садится перед ним на корточки.
— И во что мы будем играть сегодня вечером? — спрашивает он. — Будем разгадывать шарады? Или, может, поиграем в слова?
Она улыбается своей кровожадной улыбкой и пристально смотрит ему прямо в глаза.