Карачун 2000 (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович. Страница 22

Я хотел было возразить, но тут заметил оповещение от системы.

[Уникальное умение «Призыв сладких кексиков с изюмом»

Открыт секрет белого кекса: приводит объект в его идеальную форму]

— Хм, — я задумчиво почесал в затылке. — Если это — идеальная форма, что ж тогда с обычными бомжами?

— Я думаю, призыв обычных клонов — твоя тёмная опустившаяся сторона, а это…светлая и духовная часть! Квинтэссенция всего лучшего, доброго и красивого, что есть в твоей душе! — восторженно выдала Клёпа.

— Ну, охренеть теперь…

Я вообще думал, что мой идеальный внешний вид должен быть с хаером до жопы и в берцах, херль, кеды ж неудобное говно…Но похоже у вселенной свои представления о прекрасном…

В этот момент клон-панк смачно сплюнул на землю, достал из кармана кожанки пачку беломора, закурил и, тщательно осмотрев нашу компанию, заявил:

— А че? Мож по пивасу!

— И-и-и, какой милашка! — тут же завизжала Клёпа.

— Пива не взяли, есть самогон, для поднятия боевого духа, — достав из инвентаря бутылку, сказал я.

— Рановато для крепкого, четыре утра всего! Но, раз ничего другого нет… — ответил он, принимая пузырь и делая глоток.

— Возможно за дверью есть, но мы не знаем как её открыть, — предположила кошка.

— А че тут знать? Нужно дунуть и тогда произойдёт чудо! — ответил он и, как следует затянувшись беломориной, выдохнул густое облако прямо в замочную скважину.

— Н-да? Не, ну логика в этом действии конечно есть, но ты точно уверен? — скептически подняв бровь, спросил я.

Панко-клон не ответил, продолжая планомерно затягиваться и пускать дым в потайную комнату. На третьей папиросине, за дверью кто-то закашлял. На четвёртой начал задыхаться, на пятой просить пощады и обзывать нас фашистами, травящими людей газом. На шестой дверь открылась и наружу вывалился небольшой лысый толстячок в нарядном камзоле.

— Ты кто? — поинтересовался я.

— Я — церемониймейстер и распорядитель пиво-блядных увеселений, — чуть поклонившись, ответил он.

— Э-э, а внутри что? — спросил клон.

— Это комната для секретной дегустации крафтовых сортов пива и последующей половой ебли, — ответил этот церемони…как там его. А да и хер с ним…

— Ура-а! — радостно прыгая на месте, завопила Клёпа.

— Че-то я не понял, а как это употребление крафта сочетается с половой еблей? — заинтересованно спросил я.

— Дело в том, что высокородные замужние дамы крайне падки на всё новое, а особенно им интересны фруктовые пивасы, молочные и кофейные стауты. Они от них просто голову теряют! Вот салтан и пользовался этим, приходуя молодых жён высокопоставленных чиновников. Он, конечно, и так мог их иметь(и тех и других), но то было бы по приказу, а тут они сами давали… — рассказал цере…этот самый.

— Молочный стаут? М-м-м, — в глаза кошкодевки появились огоньки безумия.

— Я б лучше жигуля бахнул! — заявил клон.

— Есть, но только с сосновой корой! — услужливо ответил цере…лысый.

— Да похер уже, давай! — скомандовал клоно-панк и первым погрузился в задымленную комнатень.

Внутри оказалось довольно интересное помещение — предбанник размером 2к хрущёбу, в котором располагался непосредственно бар с пивасом, диванчиками, пивной и сырной нарезкой, столиками и хб мешками с чипсами. Далее была ещё одна дверь, где размещался траходром — огроменная кровать с балдахином и пружинным матрасом.

Разместившись на уютном диванчике, мы принялись дегустировать местное бухло и вести светские беседы.

— Вот, помню, в былые времена, сидим мы значит на весеньке, я бренчу на гитаре и пою Соловьи-Утро за авторством Горшка. И тут к нашей лавочке подваливает толпа гопорезов. Видимо решили, что я и пятеро девок — легкие жертвы… Ха! Бедолаги не учли, что Синий, Ирод и вся остальная компания отошли поссать за гаражи… — начал рассказывать панк.

— Погоди-погоди, а почему я этого не помню? Ты же мой клон, а значит и память должна быть общей! — удивился я.

— Так ты бухой был! — парировал клон.

— А-а, вот оно чё, — задумчиво ответил я.

С другой стороны возникает вопрос, а что с памятью обычных призванных бомжей? Или…если следовать Клёпиной логике, то идеальный клон — это трезвый панк с памятью, извлеченной из подсознания, а бракованные клоны — бомжи, упившиеся до полусмерти и совсем потерявшие память и человеческий облик. Жуть какая. Невольно задаешься вопросом: а может стоить бросить бухать? Да не, чушь какая-то…

— Так вот, стоят значит эти ебонаты в абибосах своих и пытаются мне чё-то залечить. А я их даже и не слушаю, бренчу себе, да пою. Бренчу, да пою… Гопорезы распинаются во всю, пальцы свои кривые крутят, а мне — похер! И тут один из них совершил фатальную ошибку — схватился за гриф! А я я как раз последний куплет не допел! Ну я подскочил на ноги и так с ходу — хлобысь одному по рылу, хлобысь второму. Третьему пинком по яйцам. Эти черти даже опомниться не успели! Девчонки тоже в стороне не остались — схватили пустые бутылки из-под пиваса и давай лупить им по ушам… В общем, когда подоспели остальные наши пацаны, гопорезы кончились. Помню, Ирод сильно обиделся…

— Какая романтичная история, — ответила захмелевшая Клёпа.

— Это ещё что! Было дело подрались мы с землекопами, что какое-то говно возле фонтана рыли…

Не став слушать новую историю, Клёпа наклонилась к моему уху и принялась горячо шептать:

— Слушай, это же твой клон!

— Ну, — согласился я, заливая в себя пельменный стаут, настоянный на малосольных огурчиках.

— Загну, давай используем его по назначению, — объяснила Клёпа.

— А какое у него назначение? Умереть с честью и достоинством? — не понял я.

— Да нет же, — кошка кивнула ушастой головой на дверь спальной, и принялась быстро шептать мне на ухо, объясняя, что можно сотворить с кошкодевкой при наличии одного оригинального Карачуна и его клона.

— А-а…- задумчиво произнес я.

Вообще тройничок с участием двух мужиков мне кажется некоей разновидностью извращения. Это ж почти пидорасизм — чувствовать как за тонкой кожаной перегородкой движется чужой мужской член… Ладно бы женский член, но… С другой стороны у нас уникальная ситуация — второй член вроде как тоже мой, хоть и расположен на клоне. А значит можно попробовать…

— Эй, клон, снимай штаны! — отхлебнув индийского тёмного эля с экстрактом жжёного щавеля, закричал я.

— Чего-о? Ты чё бля? Я не из этих! — подскочив на месте, и опрокинув кружку с «9ю элитными имперскими хлебами», заверещал панко-клон.

— Да не в том смысле, — подмигивая ему обоими глазами, и показывая какую-то хитрую комбинацию из кулака и двух пальцев, объяснила кошка.

— А, ну это можно, — поправив здоровье пинтой портера с добавлением чернослива и узбекского плова, сказал клоно-панк, скинул штаны и первым отправился в спальню.

Ближе к утру оригинал и кошкодевка покинули тайную спальную, а бомжепанк остался в одиночестве. Судя по внутреннему счетчику до окончания его существования оставалось 15 минут.

Печально вздохнув, он натянул рваные джинсы и балахон, поверх накинул махровый банный халат(косуху оригинальный Карач спиздил) и, отправился в сортир — избавиться от груза ночных возлияний и в последний раз покурить.

Сортир нашелся тут же — в соседнем помещении. Выглядел он вполне обычно, разве что дверь немного искрилась, а из щелей зловеще мерцало чем-то неоново-зелёным. Клоно-панк не обратил на это внимания и забрался внутрь. Закурив папиросу, он направил мощную струю в очко и, внезапно провалился в пространственно-временную дыру.

Над унитазом всплыло мерцающее серо-зелёное облачко в виде человеческой черепушки и зловеще расхохоталось…

Глава −0.65 Спасение страдающего коня

Конь — всему голова!

Зеус Стетхем

Во время постельных развлечений я неожиданно вспомнил про коня. И это не то о чем вы подумали! Конь в кровати мне совершенно не интересен! Совсем-совсем, даже на полшишечки не интересует… Просто он ведь где-то здесь, в плену, возможно страдает, а мы, вместо того, чтобы его спасать — бухаем и трахаемся! Это подло и аморально!